Игнорируя вспышки камер, светловолосый водитель в темных очках-авиаторах с зеленой оправой, представившись Бакстером, открывает перед нами дверь автомобиля. Еще не отойдя от встречи с той дамой с фиолетовыми волосами, я отказываюсь садиться в машину, пока он не покажет мне удостоверение личности – что он с ухмылкой проделывает.
Шейн шепчет:
– Параноик.
Прежде чем устроиться на сиденье рядом со мной, он снимает пиджак. Как только машина трогается с места, нас начинает обдувать поток воздуха из кондиционера.
Шейн расслаблено откидывается на сиденье.
– Так что, я просто удобнее?
Я разглаживаю платье на бедрах, чтобы оно не помялось.
– Все достаточно сложно и без слухов о несуществующих отношениях.
Он осматривает барьер между задними и передними сиденьями.
– Ну и как тебе целомудренная жизнь? Еще не готова воспользоваться мной?
– Мечтать не вредно, мистер Последний-парень-на-Земле.
У меня в голове всплывает дурацкое высказывание Эви насчет того, что ни он, ни я не должны пропадать впустую.
Он произносит:
– Однажды, и уже скоро, ты уже не сможешь устоять перед этими ямочками на щеках.
Конечно, он шутит, но в его глазах светится искренняя надежда.
Я вздрагиваю и протягиваю руку к панели управления кондиционером.
– Не против, если я немного уменьшу мощность?
Он одергивает свою рубашку, расправляя ее на груди.
– Не слишком сильно, ладно? Здесь жарковато.
Я замечаю, что его лоб блестит от пота.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Просто голова немного болит, и еще эта жара.
У меня перехватывает горло.
– Голова болит? У тебя нет температуры? Или головокружения?
– Полегче, блондиночка. Просто я слишком усердно изображал из себя рок-звезду и чертовски устал от этого. Какая досада, а?
Несмотря на его беззаботность, по моей спине пробегает холодок.
– Ты в обморок не падал? В ушах не звенит?
– Думаешь, я поехал бы убеждать инвесторов для доктора Гордона, если бы чувствовал, что вот-вот упаду? Просто слишком часто веселился ночь напролет. Может, пиво и «харизма» плохо сочетаются.
Он умолкает.
Я вцепляюсь рукой в ремень безопасности.
– Продолжишь вечеринки после того, как нас вылечат, ладно?
– Звучит так, будто тебе действительно не все равно. Я тронут.
Я стукаю его по руке.
Но мне действительно не все равно. Настолько, что я делаю вид, будто смотрю в окно на окружающий пейзаж, чтобы Шейн не мог прочитать мое лицо. Бакстер аккуратно вписывается в повороты, и мы едем так плавно, будто сидим в гостиной, просто очень узкой.
Шейн негромко произносит:
– Сегодня сделал классное видео для нового выпуска «Шоу Шейна». Двинутая дамочка предлагала мне пять тысяч, чтобы я пошел на вечеринку на этих выходных.
– Фиолетовые волосы? И пугающий парень при ней? Она предложила мне в два раза больше.
Машина слегка виляет. Может, стенка между нами и передним сиденьем вовсе не звуконепроницаемая.
Шейн хмурится.
– Дьявол. Меня ограбили.
– Ты согласился пойти?
Он вздрагивает от удивления.
– А ты отказалась?
– Поверить не могу, – говорим мы оба одновременно.
Остаток поездки мы спорим о плюсах и минусах хождения на вечеринки с ненормальными, и так и не приходим к согласию, когда мы въезжаем в кампус «Nova Genetics». Но наш спор меркнет перед толпами протестующих, марширующих рядом с воротами. Большинство носят хирургические маски.
Бакстер опускает стенку.
– Не беспокойтесь. Сегодня я отвезу вас на VIP-стоянку.
Так-то лучше. Мы проезжаем вслед за «мерседесом» и BMW. Протестующие бросаются следом за нами, выкрикивая свои лозунги и разражаясь воплями ненависти. Жилистый паренек с бесцветными глазами замечает меня и Шейна. Его глаза расширяются, и он показывает на нас своим друзьям. Они плотно обступают нашу машину, бросаются на нее, тычутся лицами в окна и вопят:
– Уроды! Уроды!
Я проверяю, надежно ли закрыта дверь с моей стороны. Шейн взмахивает рукой и говорит:
– Приятель, я прямо жалею, что моего оператора тут нет.
Он наводит телефон на толпу, но от этого они начинают вопить еще громче.
Охранники разгоняют протестующих, выкрикивая угрозы в мегафон, а Бакстер тем временем сообщает наши имена женщине с кобурой на поясе. Она пропускает нас.
Мы паркуемся на оазисе VIP-парковки. Два мускулистых типа в черных костюмах торопят нас к главной двери, где гостей приветствует Салли Симс, одетая в потрясающее черное вечернее платье.
Она крепко обнимает нас (а фотограф тут же это снимает).
– Я очень рада, что вы оба прекрасно справляетесь, ведь вам выпало такое испытание. Если я могу что-то сделать для вас, только скажите.
Я жду, что Шейн попросит привести врача, но он только спрашивает, где напитки. Салли ведет нас в главный обеденный зал, украшенный драпировкой из легкой ткани и огромными вазами с пионами, источающими сладкий аромат. Мы неспешно идем через толпу шелковых костюмов и элегантных платьев.
Я пихаю Шейна локтем.
– Почему ты не сказал Салли, что у тебя температура?
Я не слишком лицемерю, задавая этот вопрос, потому что неизменный звон в ушах заглушают лишь звучащие вокруг разговоры.
– И чем это поможет? К тому же, я прекрасно себя чувствую.
– Может, у них есть какие-то предварительные разработки, которые они могли бы проверить на нас. Нужно спросить доктора Гордона.
Произнося это, я прислушиваюсь в поисках любых посторонних звуков в своих ушах, но в окружающем шуме ничего не могу толком разобрать.
Официанты заполоняют комнату, разнося подносы с бутербродами с икрой, куриным сотэ в ананасном соусе и другими деликатесами. Мне так и хочется взять себе бокал шампанского, но я отказываюсь от этой мысли, заметив еще одного фотографа. Если кто-то запечатлеет на фото, как я пью алкоголь до достижения совершеннолетия, это нам ничем не поможет. К тому же, мне не нужны костыли, чтобы чувствовать себя смелой. Больше не нужны.
Доктор Гордон подзывает нас кивком головы и знакомит с полковником Коллинзом, военным ученым, который даже не улыбается, и мистером Чонгом, владельцем фармацевтической компании из Южной Кореи. Оба задают нам накопившиеся вопросы, обращаясь в основном к Шейну.
Я поворачиваюсь к полковнику.
– Почему военные интересуются генной терапией?
По его каменному лицу пробегает беспокойство.
– Ради наших ветеранов, мисс. Если есть какой-то способ предсказать, кто генетически предрасположен к ПТСР, может, мы сможем подобрать подходящие психотропные средства или тренинги, чтобы предотвратить его.
Его лицо выглядит так, будто он действительно верит в то, что говорит. Но я слишком часто брала у Сэмми комиксы почитать и знаю, что почти каждый супергерой появился в результате улучшения генома или мутации. Прежде чем я успеваю спросить про суперсолдат, вице-президент «Nova Genetics» уводит этих двоих, чтобы провести для них экскурсию по лабораториям.
Доктор Гордон говорит мне:
– Выглядишь очень мило, дорогая.
В его голосе слышна печаль, будто он вспоминает времена, когда его дочь наряжалась перед мероприятиями. Или, может, наше с Шейном присутствие напоминает ему о вреде, который она причинила.
Шейн передает свой пиджак слуге, который появляется будто из ниоткуда. Потом он расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.
Доктор Гордон внимательно рассматривает его.
– Вы нормально себя чувствуете?
Шейн усмехается.
– Просто жарко.
Он останавливает взмахом руки проходящего мимо официанта, утаскивает с
