– Мы с пацанами скоро будем на месте, – сказал он, и у меня от души отлегло – после утреннего расклада я боялась за Призрака. – Тут снаружи черте-что творится, вы что-нибудь знаете?
Тень призналась, что не знает, но Дария, уже успевшая подконнектиться к бортовой сети, оказалась в курсе последних новостей.
– Кажется, у нас проблемы, – сказала она. – «Атлантис» по неизвестной причине столкнулся со станцией, Лорд и его девятая и десятая цепочки погибли. Кураторы на связь не выходят, а «Левиафан», похоже, спешит убраться с орбиты подобру-поздорову. Сообщается, что станция не пострадала, а вот шаттл полностью разрушен. Никто не выжил…
Пока она говорила все это, мы вышли в общую гостиную, и как раз вовремя – появился Фредди на Цезаре. Я тут же бросилась к Призраку – он сидел в коляске, спиной ко мне, и я сразу поняла, что с ним что-то случилось, иначе почему Цезаря ведет не он, а Фредди?!
Я едва не столкнулась с Дарией – та тоже бросилась к своему Джинну. Тем временем ребята стали выбираться из коляски. Видимых повреждений на них не было, но оба оказались бледны, как снег вокруг нашей антарктической базы, и едва стояли на ногах.
– Что случилось? – спросила я Фредди. – Что, cazzarolissima, происходит?
– Т-так не г-говорят, – сказал Призрак, обнимая меня. Я видела, что у него зуб на зуб не попадает. К тому же он выглядел так, словно несколько недель занимался тяжким трудом.
– Милый, мне как-то пофиг, говорят или не говорят, – парировала я. – Что случилось? У вас с Джинном такой вид, будто вы случайно забрели в преисподнюю.
– П-почти, – кивнул Призрак. – П-преисп-подняя или н-нет, а с д-дьяволом мы там п-повстречались.
И тут я поняла:
– Вы что, пытались найти… эту штуку?
Я как-то сказала Призраку, что станцию охраняет нечто сильное и страшное. Похоже, парни решили на это поохотиться…
– М-мы ее н-нашли, – кивнул Призрак. – Che c-cazza, мы все в опасности.
– Мы в опасности в любом случае, – подал голос Джинн. Он, кажется, был еще слабее, чем Призрак. – Надо предупредить кураторов, Лорда…
– Лорда больше нет, – отрезала Дария. – Погиб вместе с шаттлом и двумя цепочками.
– C-cazzo me stesso, – выдохнул Призрак (я помогла ему опуститься на один из диванчиков). – Лорд… как?!
– Пока неизвестно, – сказала Дария, но Джинн, видимо, тоже успел уже подконнектиться к местной сети. Даже в своем замученном состоянии он все равно оставался все тем же человеком-компьютером…
– Столкновение с каким-то внешним объектом, – перебил он. – Похоже, искусственного происхождения. Сначала была широкополосная помеха, а потом…
– Как во время атаки на арктическую базу… – задумчиво сказал Фредди, успевший присесть на один из диванчиков. У Фредди на лбу и щеке была свежая ссадина, и Тень поспешила ее обработать. – Неужели опять неоконы?
– А к-кто же еще? – отрезал Призрак. – Cazzarolla, похоже, просто так они не отцепятся…
– А что с нашими фичами? – спросил Джинн. – Я не чувствую Купера.
– Мы пытались с ними связаться, – ответила я. – Но ничего не получается. Вот холера, а если мы что-то сделали не так, пытаясь вернуть Арвен?
– Что мы могли сделать не так? – спросила Дария. – И вообще, в этом участвовали только наши фичи, а у ребят…
– Ошибаешься, – голос, чертовски знакомый, доносился со стороны покинутой нами «ничейной» комнаты. Мы все обернулись, а Джинн даже приподнялся на локте, чтобы лучше видеть.
В дверном проеме сидела крупная рысь. От настоящей она отличалась только тем, что от ее шерсти исходило едва заметное сияние.
– Арвен! – воскликнула я и, кажется, Тень с Дарией тоже.
– Ты вернулась, – добавила Тень.
– Вернулась, – огромная кошка встала на лапы – и склонилась на передние, словно в поклоне, – и стала сильнее, благодаря вам и вашим фичам. Пока с ними связи не будет, они сильно много потратили силы, восстанавливая меня.
– Слава богу, – вздохнула Тень, и я заметила, как Призрак слабо кивнул. – У нас получилось, значит…
Она не закончила и как-то неуверенно посмотрела на Фредди.
– Но вернулась не только я, – сказала Арвен. – Собственно, я пришла, чтобы сообщить вам, что кое-кто ждет вас в медлабе.
Это была по-настоящему хорошая новость, и мы решили тут же отправиться в медлаб, причем даже Призрак с Джинном как-то воспрянули и засобирались вместе со всеми. Однако когда мы вышли из своего блока, то на миг замерли на пороге, глядя на панорамную крышу. В космосе не бывает взрывов, не увидишь в нем и пламя, но это не значит, что пожар в космосе невозможен. Вдоль станции неслись нити раскаленного газа – все, что осталось от «Атлантиса». Зрелище было страшным и при этом как-то неправильно-прекрасным. Мы даже залюбовались им, но любовались со сжимающимся сердцем – каждый из нас знал, что этот огонь забрал семнадцать участников Проекта. И главного из наших кураторов.
После разделения на цепочки все мы стали больше сконцентрированы на общении со «своими». В пределах цепочки возникала дружба и любовь (как у нас с Микеле, например). А наша цепочка изначально была отделена от остальных, хотя бы потому, что все мы из разных мест и до объединения не знали друг друга. Многие ребята прибывали целыми группами, и потом их цепочки сохраняли связь друг с другом. Как девятка и десятка Лорда, взятые откуда-то из Восточной Европы, где был большой Центр реабилитации.
А мы – мы почти не знали никого, кто не входил в нашу цепочку, но это не мешало нам скорбеть об их гибели. И Лорд… мы так часто не ценим людей, пока они рядом! Мне Лорд всегда казался далеким и отстраненным, словно и не принадлежавшим к человеческой расе. И лишь когда он погиб, на первый план вышли его человеческие качества. В своем немногословии он умел и поддержать, и ободрить, и придержать, приструнить, когда надо было. Он являлся для нас непререкаемым авторитетом, нашим вождем, и пока он присутствует в Проекте, казалось, ничего страшного не может случиться.
И вот его не стало.
* * *– Куинни, тебе с него не свернуть, лучше б ты шла в кабаре…
Карта прошлого, Справедливость, перевернутое положение. Неприятные уроки, удары судьбы. Прошлое Таро, увы, не такое, каким мы его предполагаем, оно continuos, продолжающееся, оказывающее влияние на настоящее.
Пока мы шли к медлабу, ребята рассказали о своих приключениях. В их пересказе все было как-то обыденно и не страшно, но стоило посмотреть на их бледные лица, на то, как они идут, словно на спину каждому взвалили тяжеленный мешок, и впечатление менялось. Ребята, пусть это и прозвучит
