Но не только воины-победители и стража, не только пираты и торговцы невольниками доставляли руду для выплавки небесного золота, и не только люди были этой рудой. Темными ночами из безжизненной пустыни, с безлюдных побережий и из неведомых, еще более гиблых земель время от времени тянулись вереницы тяжелых повозок, груженных непонятным и пугающим грузом. Иногда это были огромные вязанки стволов странных деревьев, связанные цепями, прикованными к глубоко вбитым в их тела кольям. Кора на этих стволах находилась в постоянном движении: то растягиваясь и становясь совершенно гладкой, то – сморщиваясь глубокими складками и буграми. Сами же стволы явственно, хотя и очень медленно, изгибались и распрямлялись на глазах. В особых залах подземелья избранные жрецы, посвященные в тайное, укладывали эти деревья рядами в мелкие бассейны, предварительно срезав с них вдоль всего ствола несколько полосок коры. Затем бассейны заполняли водой и сыпали в них порошки, приготовленные мастерами, отчего вода приобретала различные грязные цвета. Несколько недель стволы вымачивали в ней, затем выносили на поверхность, а после полугода лежания под жарким солнцем они становились пригодными для топки.
Иногда на повозках стояли металлические клетки, казалось, отлитые целиком, битком набитые слабо копошащимися, причудливыми и ни на кого не похожими скелетами. Понять, как они выглядят, было совершенно невозможно, так как они были буквально переплетены между собой и продавлены друг в друга. Эти клетки просто ставили на бронзовый короб, внутри которого разводили костер из камней, которые горели без пламени, давая сильный жар. Спустя несколько дней из клеток выколачивали прах, сваливая его в бездонные ямы, а сами клетки вновь куда-то увозили.
Бывало, ночные караваны привозили множество судорожно шевелящихся предметов, похожих на куски многократно разрубленных гигантских червей длиной и шириной в человеческое тело, покрытых грубой, отвратительного вида кожей, с сочащимися слизью срезами. Протыкая особыми крючьями, их закрепляли в многочисленных ячейках по краю огромного каменного колеса, установленного горизонтально в одном из помещений подземелья, которое затем с помощью замысловатого механизма раскручивалось до невероятной быстроты. Жестокая сила, которая рождается во всем, что бежит по кругу, начинала высасывать из них жидкость, которая, струясь по желобам, разбрызгивалась вокруг, стекая затем через отверстия в полу куда-то вглубь. Через несколько дней останки, превратившиеся в совершенно высохшие обрывки, заменялись свежими, еще живыми, обрубками, которые были сложены тут же.
Довольно часто на повозках привозили целые груды круглых и яйцевидных предметов, похожих на камни, размерами от человеческой головы до головы буйвола. Эти камни светились в темноте, обычно – тускло, временами же – ярко вспыхивая. Причем свет мог гулять по их поверхности всевозможными пятнами и переливами. Их также складывали в ванны и заливали водой, в которую мастера заранее сыпали различные порошки и вливали разноцветные жидкости. Некоторое время они лежали в ней, испуская едва заметный дым, пока не превращались в удивительные образования, сохранившие изначальную форму, но представляющие собой тонкую ажурную крупную сетку с правильными квадратными ячейками, не только покрывающими поверхность, но и заполняющими всю толщу, располагаясь в безукоризненном порядке. Они поражали своим изяществом и совершенством, и многие из окружения правителей разбирали их для украшения своих домов. Однако сохранялись эти прекрасные таинственные предметы весьма недолго, постепенно рассыпаясь, не говоря уже об их изначальной хрупкости.
Иногда повозки были нагружены кожаными или холщовыми мешками, в которых что-то шевелилось и издавало разнообразные звуки. Мешки бывали как небольшими, в рост человека, так и огромными, которых на повозке умещалось не больше двух-трех. Бывали также сундуки и ящики, из которых доносилась неясная возня. Их, не открывая, растаскивали по камерам и казематам, особо не церемонясь с их содержимым: грубо сбрасывали с повозок на каменный пол, безжалостно перекатывали, толкали и пинали, то и дело садились на них передохнуть, а затем, резко дергая, волокли дальше, чувствительно задевая за углы на поворотах и лихо переваливая через пороги и ступени. В конце концов все они исчезали в мрачных комнатах, и никто из непосвященных не знал, что происходит за плотно закрытыми каменными дверьми. Никто не знал, что или кого скрывали в себе эти мешки и ящики, и что стало с их пленниками в конце концов.
Два или три раза за всю историю подземелья ночные караваны доставили совсем уж невиданный груз. На мягкой подстилке из пальмового войлока, покрытого хорошо выделанной кожей, искусно привязанные к повозкам ремнями для полной неподвижности и прикрытые сверху рогожей, лежали странные сосуды. Они были правильной удлиненно-кубической формы, длиной почти в рост человека и два локтя в поперечнике. Сделаны они были из совершенно загадочного материала, очень похожего на безупречно прозрачный кварц, однако составляющие сосуд пластины были столь огромны, что представить себе такой кристалл было просто невозможно. К тому же стыки пластин были абсолютно неразличимы, и создавалось впечатление, что весь наглухо закрытый сосуд – одно целое. Но самым невероятным, конечно, было то, что находилось внутри. На первый взгляд это была обыкновенная вода, немного желтоватая и слегка мутноватая в свете факелов, которая заполняла больше половины сосуда, двигаясь внутри него в такт движениям повозки. Но после нескольких мгновений глядевшие на нее начинали осознавать, что она ведет себя… как живое существо! Люди начинали видеть заключенного в сосуд прозрачного человека, беспокойно ворочающегося с боку на бок и лихорадочно ощупывающего стенки многочисленными руками в надежде отыскать путь к свободе. Все движения этого странного непонятно чего выглядели совершенно осознанными и упорядоченными и явно были движимы стремлением выбраться наружу. Эти движения были столь отчетливыми и несвойственными обычной воде, что ни у кого не оставалось ни малейших сомнений в
