– Присаживайся, не робей, – добавил подполковник. – Ты теперь гражданский человек.
И мы отметили. Давненько я так не нажирался. По пьяной лавочке мы перебрали не один десяток тем. Обсудили кучу армейского начальства. Узнав о ранении и ордене, Ефремыч даже прослезился.
– Молоток, парень. Я еще тогда понял, что на тебя можно положиться. Слушай, а чего тебе работу искать?! На хрена тебе этот гадюшник? – в какой-то момент воскликнул он, кивнув в сторону бара. – Брось дурью маяться, приходи ко мне инструктором в ДОСААФ. Начнешь работать, зарплату сделаем нормалек, поступишь в автодорожный техникум на вечернее отделение, директор – мой приятель, возьмет без проблем. Два года – и ты механик. Я к этому времени как раз соберусь на пенсию, мое место займешь.
– Не, я, наверно, пойду учиться в пединститут, – еле шевеля языком, удалось сообщить мне.
Оба собутыльника недоуменно уставились на меня.
– Слышь, Сашок, у тебя же к технике талант, зачем его в землю зарываешь? – наконец спросил Ефремыч. – Неужели в школу пойдешь учителем работать? Не смеши людей!
– Пойду, и все, – сообщил я и уронил голову на стол.
Дальнейшие события в моей голове не задержались. Вроде бы меня осторожно вывели под руки и загрузили в газик, который я водил два года.
Очнулся я на лежаке в знакомом гараже ДОСААФа, во рту было сухо, в глазах темно. Глянув на часы, я обнаружил, что время около семи вечера.
«Это я хорошо погулял», – подумалось мне. Встав, я пошел к бачку с водой и выпил сразу стакана три.
– Ну что, очухался? – ворвался в гараж Ефремыч. – Ты уж нас, стариков, прости, не подумали, что доза для тебя многовата. Может, примешь еще грамм пятьдесят? Хоть в себя придешь немного.
– Нет, спасибо, – просипел я пересохшим горлом. – Я лучше так, без водки. Мне домой надо идти, и так маман по приходе даст шороху.
Пока шел домой, немного пришел в себя. Поэтому смог вполне связно объяснить, где был и что делал, естественно не сообщая полной правды.
Конечно, мама заметила выхлоп, но, видимо, не решилась портить сегодняшний день скандалом.
Когда я сообщил, что планирую поступать в пединститут, энтузиазма не выразили оба родителя.
– Что-то тебя, Сашкец, не в ту степь прет, – высказался отец. – Не тот ты человек, чтобы детишек уму-разуму учить.
– И зарплата у учителей небольшая, – сказала мама. – Может, подумаешь насчет промышленного и гражданского строительства?
Но я уже закусил удила.
– Нет, все решено, завтра пойду записываться на подготовительные курсы, – услышали родители мой ответ.
Но, как бы то ни было, мама осталась довольна: единственный сын все же получит высшее образование.
Вечер у нас прошел в доверительной, дружественной обстановке, как сообщили бы наши СМИ.
Мамины истерики по поводу ранения прошли еще в прошлом году, поэтому она только вздохнула, когда я снял рубашку и в майке уселся за стол.
– Не болит? – спросила она, пустив слезу и проведя рукой по хорошо видимому шву.
– Да нет, не болит, – отмахнулся я. – Все в порядке, не переживай.
– Как это не переживай? – взмутилась мама. – Еще как переживаю, убила бы тебя насмерть, паршивца такого!
– И где логика, – хмыкнул я, – в армии не убили, теперь ты сама хочешь это сделать.
Мама собралась поговорить по этому поводу и по множеству других, но отец вовремя прервал ее фонтан красноречия.
– Марина, ты кого учишь, подумай головой, – укоризненно сказал он. – Парень ушел в армию никем, а пришел старшиной роты, коммунистом-орденоносцем. Ты же сама недавно благодарственное письмо от командира полка перечитывала. Сашка сам знает, что ему делать и на кого учиться. Да, кстати, Сашкец, у меня мотоцикл перестал заводиться. Вчера весь вечер катал без толку. Может, завтра глянешь? – просительно добавил он.
– Документы отдам и займусь, – ответил я и отправился к себе. Наконец-то длинный день моего дембеля подошел к концу.
Утром, сбегав на зарядку, я взял аттестат, техпаспорт на квартиру, военный билет, мамино согласие как главного квартиросъемщика и первым делом отправился в милицию. Паспорт и прописку никто у нас еще не отменял. А я хорошо знал, что их не отменят никогда. Правда, после перестройки прописку почему-то назвали регистрацией. Но сути это почти не поменяло.
В милиции все было нормально, от меня приняли заявление на прописку, потом я пошел к паспортистке, ей тоже отдал заявление и фотографии.
Она все молча приняла, только скривилась, когда я обычной перьевой ручкой первоклассника посадил пару небольших клякс на заявлении.
После этого, не меняя брезгливого выражения на лице, сообщила:
– Вам, молодой человек, нужно пройти еще в двадцать пятый кабинет.
Поднявшись на второй этаж, я прошел по гулкому коридору до обтянутой дерматином двери.
Пройдя в кабинет, я обнаружил там полную женщину с майорскими погонами на форменном кителе.
– Что вы хотели, молодой человек? – спросила она с улыбкой.
– Паспортистка попросила зайти, – коротко ответил я.
– Тогда понятно, – кивнула майор и спросила: – Только что из армии?
– Да, вчера демобилизовался, – ответил я.
Женщина удивленно подняла брови, но ничего не спросила и продолжила:
– Не хотели бы вы, молодой человек, пойти на службу в милицию? Вначале рядовым сотрудником, затем мы можем отправить вас на учебу в школу милиции. При желании в дальнейшем вы сможете получить высшее образование.
– А в ГАИ можно будет работать? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать.
– Конечно! – оживилась майор. – Годик-другой послужите, направим на учебу, получите права, и переведем в ГАИ.
– Так я два года водителем служил, права у меня есть.
Энтузиазм на лице собеседницы заметно уменьшился.
– Ну, понимаете, молодой человек, на данный момент вакантных должностей у нас в автоинспекции не имеется. Могу заверить, что после двух лет службы в патрульно-постовой службе вы стопроцентно сможете перейти туда.
«Понятно, – подумал я. – Как всегда, в патрульно-постовой службе кадров не хватает. Но и мне делать там нечего».
– Спасибо за предложение, – сказал я вслух. – Но у меня другие планы, хочу
