После того как я надел тапочки, Женя утащила меня в свою комнату, а мама пошла готовить чай.
Квартира для этого времени была выдающаяся. Высокие потолки, огромные окна и большие комнаты. Светелка Жени была не меньше двадцати метров. У одной стены стоял диван и рядом с ним письменный стол с книжными полками над ним. На другой стороне – старый потертый рояль.
Я подошел к полкам, те были заставлены учебниками и множеством книг формата покетбук на английском языке. Взяв одну из них, обнаружил, что это фантастика. Углубиться в чтение мне не дали. В комнату ворвалась еще одна девушка.
– Женька, рассказывай, с кем успела познакомиться? – сразу воскликнула она.
Женя повернулась ко мне:
– Саша, познакомься, это моя сестра Ира, она студентка, учится на третьем курсе иняза и ужасная гордячка, – сказала она, ехидно улыбнувшись.
– Очень приятно, – сообщил я и хотел поставить книгу на место.
– Ты что, читаешь по-английски? – спросила Ирина.
– Да, – коротко ответил я, и мы тут же пустились обсуждать достоинства англо-американской фантастики.
Прервало обсуждение появление мамы.
– Девочки, хватит гостя кормить болтовней, пойдемте к столу, – сообщила она.
Когда мы прошли в гостиную, там нас уже ожидал хозяин – отец Жени. Высокий кряжистый мужчина оценивающе оглядел меня и протянул руку.
– Ну, будем знакомы, паренек, меня зовут Борис Семенович Гордин, – сообщил он и крепко сжал мою ладонь.
– Саша, – в ответ сообщил я.
В дальнейшей беседе выяснилось, что Борис Семенович – корреспондент газеты «Правда», а его жена – корреспондент «Литературной газеты». Опытные в своем деле, они быстро выяснили мою подноготную. Когда Ира сказала, что я свободно читаю английскую литературу, Гордин хитро глянул на меня и перешел на английский язык.
Услышав в ответ английскую речь с американским акцентом, тот слегка поморщился.
– Испортили штатовцы язык, – констатировал он и сразу спросил. – Скажи, друг сердечный, как это ты после спецшколы попал в армию, а не в вуз?
Я улыбнулся:
– Борис Семенович, почему вы решили, что я окончил спецшколу?
Тот слегка опешил от моего вопроса.
– Саша, твои знания явно выходят за предел школьной программы, что тут непонятного? Девочки тоже окончили спецшколу в Новосибирске с уклоном на английский язык, но вряд ли они смогут так вести беседу.
– Вы ошибаетесь, я окончил самую обычную школу, десять классов в нашем городе, – сообщил я и мысленно добавил: «А потом прожил еще пятьдесят лет. Плюс три года в новой жизни».
Впервые в глазах Гордина появилась заинтересованность.
– Да ты, брат, талант! – сказал он с чувством. – Видишь, Наташа, какие бриллианты у нас в школах гранят. А ты совсем недавно разгромную статью писала об ухудшении качества преподавания иностранных языков в школе. А тут парень через три года после десятого класса по-английски говорит не хуже студента-выпускника.
Наталья Николаевна еще до этих слов внимательно разглядывала меня. Сейчас же она глядела так, как будто я уже сделал предложение ее дочке.
«М-да, женщины, будь она доярка или профессорша, едины в одном, – подумал я. – Парней, которых приводят их дочери, они оценивают только в одном качестве – качестве будущих зятьев».
Тут же за столом разгорелась дискуссия по поводу школьного образования, в ней стесняться я не стал и с удовольствием принял посильное участие. Это дома я мог напугать маман неожиданно появившимися талантами до сердечного приступа. Здесь же никто не представлял, что хранится в моей, отнюдь не пустой, голове. Главное, не сказать лишнего о будущем моего прошлого.
Ушел я из гостей около семи часов. Видимо, произведя неплохое впечатление на чету журналистов, иначе Наталья Николаевна не сказала бы знаменательную фразу, что у нее появилась надежда, что с таким серьезным, знающим другом Женя изрядно подтянет свои знания в языке.
Месяц май подходил к концу. Через пару дней начинались подготовительные курсы. Я сидел дома, в печальном одиночестве, подсчитывая свои финансы. Увы, от трехсот пятидесяти рублей за эти дни осталась половина. Даже при моих умеренных запросах количество дензнаков уменьшалось на глазах. И с этим надо было что-то делать.
«Придется идти к Незванцеву, – в какой-то момент понял я. – Может, он что-нибудь предложит. Пять лет учебы без финансов – это труба! Стипендия в сорок рублей мои запросы не решит. Родителей потрошить не дело. Вагоны разгружать, как делал в прошлой жизни, не буду однозначно».
Храбро взявшись за трубку телефона, я набрал еще не забытый номер.
На другом конце провода мне ответил девичий голос и сообщил, что Валерия Георгиевича нужно искать теперь по другому телефону.
Перезвонив, я наконец услышал знакомый голос.
– Слушай, Сапаров, где ты пропадаешь, неужели только дембельнулся? – сразу перешел к делу Незванцев. – Подходи сегодня ко мне, есть одно предложение.
«Черт! Надо же, как отлично складывается!» – подумал я и побежал одеваться. Критически оглядев себя в зеркале, я пригладил отрастающие волосы и отправился в путь.
В тресте на первый взгляд ничего не изменилось. Вот только на двери кабинета, куда мне надо было зайти, висела табличка «заместитель директора треста ресторанов и кафе Незванцев Валерий Георгиевич».
Постучавшись, я зашел в кабинет.
– О привет, чертяка! Рад тебя видеть! – воскликнул Валера, поднимаясь из глубин кресла. – Проходи, присаживайся.
Я поздоровался с ним за руку и, оглядываясь по сторонам, сказал:
– Вижу, вижу, растешь потихоньку. Но до секретутки еще не дорос.
Незванцев засмеялся.
– Саша, ты все в своем репертуаре, не подъе…ь – не проживешь. Будет и секретутка, дай время. Ну, ты садись, может, по кофейку дернем.
Он включил электрический чайник, стоявший за шторкой на подоконнике, и достал из шкафчика банку бразильского растворимого кофе.
Через десять минут по кабинету поплыл манящий кофейный аромат. Я в это время рассказывал бывшему комсоргу о своих армейских буднях.
– Все это лирика, – заявил Валера. – У меня к тебе деловое предложение, не хочешь ли занять мое бывшее место? Ты объявился вовремя, как раз подыскиваем кандидатуру. Ты по всем кондициям подходишь.
– Я бы не против, но я уже не комсомолец.
