— Я! — мрачно сообщил мальчишка, сейчас похожий не на школьника, которым по возрасту он и являлся, а на взрослого человека, карлика с умным острым взглядом и лицом, на котором застыло выражение ярости и отчаяния. — Я придумал! Да, это была хитрая и умная комбинация! И отец ей бы гордился! А Севия была против! Но я наследник! И я принимаю решения! А ты, если дал слово — держи, чего бы это тебе ни стоило! Иначе пожалеешь! Обещаю тебе — жестоко пожалеешь!
Олег полез в мешочек, что висел у него на поясе, порылся в нем, достал оттуда монеты — золотые. Подумал секунду, добавил еще серебра. Еще подумал — еще добавил пару золотых. Схватил мальчишку за руку — тот вздрогнул, вскинул глаза на Олега, но тот лишь молча сунул ему в ладонь все вынутые монеты. Сунул, загнул его пальцы, собирая в кулак, и холодно, бесстрастно, сказал:
— Это ваши деньги за ту работу, что вы сделали за сегодня. Так как работа не доделана до конца, то окончательного расчета не будет. Наш договор расторгается. Можете подать на меня в суд — если хотите. Все. Расходимся. Теперь — сами. Прощайте.
Олег шагнул к таверне, но обернулся и напомнил:
— Попробуете на меня донести — пожалеете. Я вас попросту убью.
И он зашагал к гостинице, чувствуя досаду, злость и некоторое облегчение. Если Олег чего-то в жизни и ненавидел так же, как предательство, так это грубое давление. Разумеется — на себя. Никто не смеет его обманывать! Никто не смеет на него нажимать, использовать его, как какую-то вещь! Хватит!
А еще он был потрясен. Нет, не поведением этой хитроумной парочки. Своим поведением. Как быстро слетает с человека налет цивилизованности, когда он попадает в условия, когда должен выжить, несмотря ни на что. Тут же из-под человеческого облика показывается зверь — безжалостный, кровожадный, подчиняющийся только инстинктам. Не ожидал такого от себя…
Впрочем, и его сегодняшнее поведение объяснимо. Память Семига. Память старого циничного вояки, прошедшего через огонь войны. Пусть Олег и не помнит все, что тому пришлось пережить, но информация сидит в мозгу, и мозг на уровне подсознания принимает решения за носителя. Подсказывает решения. И плевать ему, что личность сменилась. Что сменился «пользователь» этого «компьютера». Файлы остались на месте. Программа работает. И это и плохо, и хорошо… А насколько плохо и хорошо — покажет время.
Не глядя по сторонам, поднялся в свою комнату, скинул с плеч рюкзак, устроив его в дальний угол шкафа и замаскировал ценный груз граберским барахлом. Постоял, подумал, может, сдать его на хранение трактирщику, так безопаснее? Но не пришел ни к какому выводу, решил отложить проблему на потом. Скинул башмаки, скинул куртку, небрежно швырнув их на стул возле кровати, и улегся на спину, блаженно потягиваясь и чувствуя, как накатывает сонная дурнота. Ночь без сна, усталость, переживания, стресс от перемещения в чужое тело — все навалилось как-то сразу, обрушившись, будто бетонная плита. Олег мгновенно уснул.
Ему не снилось совсем ничего. Вообще.
Что его разбудило — так и не понял. Минут десять лежал в полной темноте, прислушиваясь, стараясь понять, где находится. Сознание отказывалось воспринять реальность такой, какая она есть. То, что случилось прошлой ночью и потом днем, казалось небылью, сном, выдумкой. И только когда подтянул к себе ноги и пощупал твердые, словно каменные, мышцы, снова осознал — нет, не вымысел. Не глюк умирающего от таблеток мозга. Не мечты инвалида. Он в другом мире, здоров, силен, и все у него впереди. Новый мир, новые знакомства, новая жизнь.
И начал он эту новую жизнь совсем даже неплохо! Есть еда, есть питье, есть сильное, тренированное тело — спасибо тебе, Сергар Семиг, и прости ты дурака-самоубийцу! Если есть на том свете замена тел — пусть Создатель предоставит тебе самое лучшее тело, что у него имеется для ВИП-клиентов! А он, Олег, попробует сохранить твое!
Прислушался. Снизу доносилась музыка, приглушенная толстым перекрытием здания. Топот ног, взвизги, веселый смех. А еще — даже отсюда чувствовался запах съестного. Острый, пряный запах жарящегося мяса, крепкого бульона, пекущихся румяных пирогов!
Сглотнул слюну. Зачем он зарабатывает деньги, если не может себе позволить вкусно поесть? И денег у него с лихвой! Так почему он еще не там, внизу, где визжат и хохочут? Пора бы пойти в народ! Влиться, так сказать, в народные массы!
Встал, обулся, подумал — не надеть ли куртку, и… не стал надевать. Спуститься вниз — не на улицу идти. В зале точно будет жарко — хотя бы от котлов и жаровен.
Так оно и оказалось. Когда Олег запер свою дверь на ключ и спустился в зал — там было жарко и светло, как на солнцепеке, а вверху, под самыми стропилами, поддерживающими потемневший от копоти потолок, висел сизый дым от всего того, что жарилось и пеклось в огромной трактирной кухне, где в печном аду носилось не меньше десятка поваров и поварят.
Зал был полон, и по контрасту с дневной пустотой выглядело это несколько странно, хотя что странного в битком набитом зале ночного клуба? Да, это заведение напоминало именно ночной клуб. Музыканты на специальной площадке в углу наяривали развеселую музыку, девицы во фривольных платьях, раскрасневшиеся и румяные, таяли в руках «галантных» кавалеров, привыкших больше работать мечом и хлыстом, чем говорить комплименты женщинам. Трактирщик с двумя подручными только и успевал принимать звонкие монеты, которые сдавали расторопные подавальщицы, числом около пяти или шести — но даже пятеро едва успевали обслуживать подзывающих, жаждущих еды и выпивки клиентов.
Олег даже слегка позавидовал хозяину трактира — вот это бизнес! Вот это размах! Если каждый день такое столпотворение клиентов — этот трактирщик давно уже должен быть богат, как самый богатый из аристократов!
Но это, конечно, преувеличение. Что такое аристократ-землевладелец и что такое трактирщик? Земля — это вечно, это навсегда. А трактир… ну что трактир? Его можно сжечь. Народ вдруг уедет из города или перестанет сюда ходить, и тогда
