Ильин прикрыл глаза, снова накатывала слабость, только вроде вернулся к жизни после лихорадки и комы, и сразу пред ясны очи Юшкевича. Где-то неподалеку в санчасти орал Джексон. Историю в допросной майор уже успел узнать в деталях, чтобы уверенно сказать: молодец девчонка!
– А с чего ты вообще взял, что надо искать наверху?
– Больше негде. Спрятаться тут нельзя, блокпосты давно получили их приметы и инструкцию задержать, а там у людей глаз наметан, не проведешь ничем, хоть негром пытайся проскочить да еще с красным дипломом от Лумумбы! Хуже всего, что пропал Крушинин… Не нашли нашего заложника.
– А ты и рад? – отношения у полковника были натянутыми со всеми браминами, а с этим в особенности, когда оба топчут одну поляну, занимаясь вербовкой, Ильину и не пришлось долго ждать, что эти два профессионала начнут воевать не на шутку. – Семен Михайлович, небось, и показал какой-нибудь проход… в обход. Сам знаешь, как он мимо твоих хваленых КПП шурует вовсю!
– Я лучших людей отправил обыскивать служебные помещения. Белявский тут года два-три провел, к тому же, пацаном он еще был, а мальчишки в любую дыру просачиваются, где наглухо не заварено. И технические, и эвакуационные туннели изучил не хуже кшатрия, когда за отцом хвостом ходил. Тебя аж через законсервированную вентшахту сюда спустил, первопроходимец! Ищем… Но нельзя исключать и поверхность. Майор, дай людей!
– Не дам, – Ильин не подчинялся разведке, и приказать ему напрямую полковник не мог. Конечно, организовать давление от непосредственного начальства недолго. Но Юшкевич по хитроватому взгляду майора уже понял, что при виде старшего по званию от своего ведомства раненый просто тут же успешно изобразит возвращение в коматозную нирвану… И готов был даже подумать, что у майора, не иначе, телефон под подушкой, ничем другим не объяснялось странное массовое неподчинение сталкеров. Связаться с Мельником и снова вызвать настоящий спецназ со Смоленской? Это можно. Но время, черт его дери! И лучше обойтись своими силами, их тоже хватало.
– Ты кого ищешь-то, Юр? Куда денется китайгородский браток? Опять задачу усложняешь… Это не шпион, подготовки ноль, я же его сам с поверхности вынул, пока они с сестрой еще на каких-нибудь тварей не налетели по неопытности. Они города до усрачки боятся, потому что не знают, как там и шаг ступить. А еще с Крушининым! Так что не лови тут летающего Супермена в небесах, не смеши народ.
– Может, ты и прав, – задумчиво произнес полковник. – Прятаться бесконечно нигде нельзя. А я начальник разведуправления как-никак.
– Устал я, – уже неподдельно прикрыл глаза майор, ругнулся, едва шевельнувшись. Раны болели, несмотря на препараты. – И от тебя устал. Сказал же: ни при чем тут парень. Липенко палить начал. А с Максом мы макак из окон отстреливали, пока архивариус в сейфе шарился. Оставь его Крушинину, он не отцепится, пока все не выяснит про своего брамина недоделанного.
– Хочешь сказать, что они заодно?
– Тьфу ты! – Ильин хотел привстать, ноющая рана снова уложила на матрас. Губы пересохли от долгого разговора, очень хотелось пить. – Кружку подай. Тут тебе не на допросе! Я хочу сказать, что сам же их с Липенко познакомил, а меня не проведешь, поганец его еще даже с отцом сначала перепутал. Если и мутили они свои дела, как ты считаешь, то парень сам пешка и пострадавший, а ты его сталкерами, как собаками по следу, травить собрался. Копай вокруг архивариуса – не ошибешься, и тут лучше брамина никто не справится, сам же его езуитом называл. Или я не прав?
– Я выясню все, – в голосе Юшкевича уже звенел металл. – Все до конца, и даже ты, майор, мне не помешаешь.
– Да где уж мне-то, больному, беспомощному? Хватит, прием окончен. А то врача позову, он тебя шуганет, не посмотрит, что полковник! Или уже меня в чем-то обвиняют?
Юшкевич несколько успокоился и начал рассуждать дальше, слова Ильина, хоть и наглые, и в самом деле помогли сбросить пелену с глаз. Эмоциональный взрыв пошел на убыль, обида на беглого заключенного прошла. Продолжал пищать бестолковый Джексон, сам не выносивший боли, пострадавший больше всех, да и черт с ним… И почему он сразу не догадался действовать так же, как Крушинин?! Законы военного времени все еще не отпускали полковника, а ведь брамин, исчезнувший вместе с Белявским, сейчас быстро доведет дело до конца… Или же погибнет сам, на поверхности или в глубоких опасных подземных ходах. Информация, такая желанная для кшатрия, не должна уйти к брамину, иначе их клан, вооруженный секретами Генштаба, возьмет верх в Совете, этого допустить нельзя. Начальник разведуправления обойдется и без сталкеров, агентурная сеть Полиса разыщет кого угодно, было бы время и приметы. Особенно старика… Полковник попрощался с Ильиным, которому и в самом деле требовался отдых, и, уже не торопясь, покинул санчасть. Он знал, что нужно делать.
Максим держал под контролем лестницу подземного перехода, Симка вглядывалась в темноту. Брамин, погасив из экономии фонарь, уже немного отдышался и передохнул, нужно было идти дальше.
– Подъем, осталось еще метров триста.
– До станции Охотный ряд? – поинтересовался Семен Михайлович.
– Для вас – да. Снег следы скрывает, вон минут пять сидим – уже завалило. Потому вы от погони скорее не защитите, а наоборот, нас затормозите, да и вообще не должны знать, куда мы направимся.
– Видимо, на Китай-город. Конечную точку вашего маршрута нетрудно предсказать.
Максим готов был взвыть! Брамин прав. Они могли сколько угодно путать следы, но выйдет в точности так, как на Киевской, когда спецназ Полиса просто перехватил беглеца по звонку «сверху», зная, куда тот явится. Туннели хоть и темны, но они прямые, и достаточно организовать засаду в конце! Город был намного больше, и по нему стоило хотя бы попытаться попетлять, чтобы сбить со следа.
– Светает уже, Симка, поднимай его, дальше пойдем, – осторожно поднявшись первым по ступеням, Максим осматривался сквозь прицел, положив ствол на гранитный бортик, не высовываясь.
В Александровском саду закачались ветки дерева, но это просто какое-то животное забиралось поглубже от снегопада, превратившегося уже в полноценную метель. Людей не было видно. Помня поход на Знаменку, Максим приказал сестре держать под прицелом темные окна. Сам он как-нибудь на белом снегу противника не проглядит, а вот темнота лучше подойдет Симке. На Охотный ряд возврата нет, лучше обходить станцию стороной. В несколько коротких перебежек маленькая группа достигла «Националя», нумерация этого дома начинала уже Тверскую улицу. Максим осторожно выглянул за угол, ничего опасного не увидел. От почти уцелевших, нависающих темными громадами строений напротив больше веяло жутью. Недостроенная гостиница «Москва», с которой снесло укрывающее фасад полотно, темная и мрачная, стояла рядом со зданием Госдумы. Если продолжать идти
