— Вино, еда и уважение, и все это бесплатно! — зашелся в смехе повар, и его тело задрожало, как холодец, в такт смеху. — Ну ты и сказал! — Он стал вытирать слезы, выступившие на глазах. Отсмеявшись, посмотрел не землянина. — Ты работу у меня сделал. Так что больше тебе здесь два дня делать нечего. Передам тебя нашему библиотекарю, ему помощь нужно архивы перенести. За едой приходи утром, в обед и вечером после молитв. Через два дня подвезут новую партию дров, тогда снова жду тебя. Понял?
— Понял, мастер иерон.
— Ты почему меня мастером называешь? — без злобы спросил повар.
— Потому что вы, досточтимый иерон, мастер в своем деле, и мастер великий, — подольстил Артем.
— Скажешь тоже, — проговорил повар, не сумевший скрыть своего удовольствия от слов ученика мага, и крикнул, обернувшись к работающим поварам: — Габриель, заверни кусок пирога нашему другу.
Глава 10
По большому счету Артем здесь, в монастыре, никому не был нужен. И что с ним делать, никто из иеронов не знал. Но раз попал парень в монастырь, значит, так надо. Его опять провели до очередного иерона и оставили, сдав на руки. Библиотекарь оказался сгорбленным старичком, сухоньким и маленьким. Взгляд его был острым, пронзительным и, казалось, проникал в самую глубь души.
— Морда тупая, взгляд прямой, характер скрытный, — такими словами встретил парня старичок, осмотрев с ног до головы. — И чего ты решил у нас высмотреть? — язвительно спросил он.
— Много чего, — не смутился землянин. — Например, почему все толстые, а вы худой? Почему здоровые мужики, на которых пахать можно, ушли в монастырь? Чего у вас тут такого привлекательного? Чем кормят? Вот осмотрюсь, вызнаю. Может, и мне понравится.
— Наглый и дерзкий, это хорошо, — усмехнулся старикан. — В магах не получается? — Это был вопрос, который он задал, семеня мимо со стопкой тяжелых фолиантов в руках. Грохнул их на стол, подняв столб пыли, и обернулся.
— Как это не получается? — Артем даже обиделся. — Очень даже получается. Только шиворот-навыворот.
— Спокойной и сытой жизни захотел, шиворот-навыворот? — продолжал старик гнуть свою линию.
— Этого все хотят, кроме вас, досточтимый иерон, — не остался в долгу землянин.
— Почему ты решил, что я не хочу сытой жизни? — Взгляд монаха повеселел. Было видно, что разговор его забавлял и он готов был продолжать его дальше.
— По вас видно, пост и труд — вот и вся ваша жизнь, иерон.
— Досточтимый иерон, юноша, — поправил его старик. — То, что ты маг никудышный, видно сразу, стоит только посмотреть на твои руки. Но не дурак, это тоже видно. Можешь быть опасен для матери церкви, примут тебя за идиота из-за выражения твоей морды и обманутся. Тебя лучше сжечь.
— Спасибо на добром слове. Только я не понял — почему я опасен для матери церкви? И почему не опасен для отца Хранителя? — скривился Артем, явно недовольный, что старикан смог раскрыть его суть сразу, с первого взгляда. Сначала он хотел пошутить, но, поняв, что старик очень внимателен и умен, прикусил язык.
— Потому что умный и скрытный. Кто знает, что у тебя на уме? А то, что умный, видно по тому, что сюда сумел пробраться, — опередив вопрос, рвущийся с губ землянина, ответил иерон. Чихнул от пыли, поднятой книгами, закончил совсем странно: — Ты первый маг, что побывал в стенах нашей обители. Но для меня важно, что ты умный и притворяешься дураком. Пошли.
Он пошел в глубь своей библиотеки. И Артему ничего не оставалось, как следовать за ним. Они прошли вдоль высоких стеллажей, заставленных книгами, и спустились в подвал. Тусклый свет масляных ламп освещал длинный коридор с невысокими сводами. Слева и справа были деревянные, обитые железом двери. Это больше напоминало темницу, чем хранилище библиотеки. Прошли до конца, и старик толкнул дверь в торце коридора. Они попали в небольшое помещение, заваленное книгами и свитками.
— Вот твое место работы, умник, — показал рукой монах на груды макулатуры. — Надо все перебрать, рассортировать и составить каталог.
— Вы шутите, уважаемый иерон, с этой работой и вдесятером не справиться! — воскликнул Артем, в голосе которого звучало неприкрытое возмущение. — Я умру и не справлюсь с этой работой!
— Значит, такая у тебя судьба, ученик мага, — как ни в чем не бывало ответил старикан и повернулся уходить.
— Моя судьба совсем не такая. Моя судьба жить в довольстве и сытости. — Артем уже не знал, что говорить. Его припрягли к самой противной и нудной работе, какую он только знал. Такое он уже делал в институте и запомнил эту мучительную для него работу на всю жизнь. И вот на тебе! Все повторилось. Ну зачем он так быстро нарубил дрова?
— Насчет довольства не знаю, наш Хранитель заповедал нам трудиться не покладая рук, а сыт ты будешь. Кормят у нас хорошо. Но я советую тебе попоститься. — Он критически окинул взглядом фигуру Артема и сказал с усмешкой: — А то на бабу беременную похож, — и пошел своей шаркающей походкой на выход. Перед дверьми оглянулся. — Забыл сказать, заодно крыс тут погоняй, умник. Сытость и довольство! Надо же!
Это были последние слова, которые Артем от него услышал. Старик шаркающей походкой скрылся за дверью.
Парень огляделся, увидел табурет рядом, придвинул его к себе ногой и сел, горестно вздохнув. Он с тоской обозревал зал, который освещался не масляными, а настоящими магическими светильниками, и саркастически хмыкнул.
— Бесовская магия, понимаешь. — И подумал: «Везде и всюду один обман, говорят одно, а сами делают другое, причем скрытно».
Рядом раздалось громкое чавканье. Повернув голову, он увидел гремлуна, сидящего не стопке запыленных книг и жующего его пирог.
— Что будем делать, дружище Свад? — спросил землянин.
— Поедим и подумаем, — глубокомысленно произнес тот, и Артем, приободренный уверенным тоном мастера из другой вселенной, успокоился. Мудрый Сунь Вач Джин что-нибудь да
