– А она и не собиралась. Помнишь тот день, когда она заваривала у нас чай? Ферранте выпил то, что предназначалось тебе. Она хотела приворожить тебя.
– Меня? Ой, мамочки! – Девушка в ужасе уставилась на Винченцо. – Страх какой! Я бы влюбилась в Изабеллу?
– Вот про это я ничего сказать не могу. Не разбираюсь в результатах применения орочьих зелий.
– Вот гадина! – с ненавистью сказала Франческа. – Брата моего ей мало. Да таких в тюрьму пожизненно сажать надо. Я спросить хотела… А почему она не рассказала никому, что вышла за Беннардо?
– Думаю, испугалась того, что случилось. Если бы о браке стало известно, пришлось бы отвечать на крайне неприятные вопросы. Да и важен ей был не статус замужней женщины, а сам Беннардо.
– Жаль, что нельзя вызвать Изабеллу на дуэль и убить, – кровожадно сказала Франческа. – Или хотя бы дырок в ней наделать. По ее вине у меня есть шрам, а она вообще никакой ответственности не понесла.
– Отец позволял ей слишком многое, вот она и делала то, что хочет. Брала то, на что взгляд упадет, и никогда не думала о последствиях своих поступков.
– Скорее ей просто все равно, как они отражаются на других, лишь бы она получила то, что хочет. И Лаура эта твоя такая же, – с неприкрытой ненавистью в голосе сказала Франческа.
– Она не моя. И, как ты помнишь, она хотела меня убить.
– Лучше бы она сама убилась, крыса мерзкая. Это кем же надо быть, чтобы торговать своей страной? Хорошо бы орки ее какой-нибудь тринадцатой женой сделали. Если уж перед нашим судом она не предстанет.
Винченцо смотрел на распаляющуюся Франческу, и в душе его зажигался крохотный нежный огонек надежды. Ведь девушка теперь обвиняла в смерти брата не его, а двух подружек, для определения действий которых у него самого не было ни одного цензурного слова.
– Знаешь, Винченцо, – продолжила Франческа, даже не догадываясь, какие мысли порождает в душе мужа, – я тебе очень благодарна за то, что с моего брата снято клеймо подлеца. К жизни это, конечно, его не вернет, – при этих словах девушка тихо вздохнула, – но хотя бы память его не будет грязной.
Винченцо сжал руку жены, пытаясь передать сочувствие, показать, что он рядом и готов помочь и поддержать. Франческа руку не отдернула, но и взгляд на него не подняла. Так они и шли. Молча, но очень близко к друг другу, обостренно чувствуя второго рядом. И Франческе в первый раз подумалось, что она тоже не сможет без него. И как же теперь жить, когда душа и сердце принадлежат тому, кто явился причиной смерти Беннардо? А ведь между ними стоит не только смерть брата, но и многолетняя семейная вражда…
Королевский парк действительно был очень красив. Работа садовников при поддержке магов позволяла собрать тут растения, которые в естественных условиях никогда не росли вместе. Но как же интересно смотрелся безлиственный куст из пустыни, обвитый тропической лианой с цветами, похожими на яркие звездочки!
Поражало огромное количество цветущих растений. Воздух был напоен сладким ароматом, но не приторным, как духи Бьянки, а очень нежным, наполненным солнцем, радостью жизни и счастьем.
Франческа сама не заметила, как в ее душу вошел покой и перестало дергать шрам на сердце в память о брате. Винченцо уговорил ее посидеть в кафе на открытом воздухе. Там подавали такой изумительно вкусный грушевый десерт, что в креманке очень быстро ничего не осталось, хотя после разговора со следователем девушке казалось, что она не заставит себя съесть даже капельку.
В театр они все-таки пошли. Франческа сказала, что не стоит расстраивать Роберто, у него и так в последнее время одни огорчения. Вдруг Бьянка действительно не пойдет туда только с ним? Санторо-младший взял билеты на легкую музыкальную комедию, позволившую забыть на пару часов все проблемы и огорчения. Его новая девушка, видимо, в прошлый раз истратила все запасы духов, а новые еще не купила, так что с ее стороны не было ни малейшего намека на очередную газовую атаку. А главное, Бьянка так успешно отвлекала своего кавалера, что тот и упомянул-то про выдающиеся достоинства брата всего раз десять.
Франческу это не злило, чего так опасался Винченцо, она воспринимала все это как продолжение спектакля. И не важно, что Роберто не был профессиональным актером, развлекать компанию у него получалось отлично.
Глава 17
На следующий день они вчетвером отправились в поместье Санторо. Спор так и оставался нерешенным, а Бьянка не могла поехать вдвоем с Роберто, хотя он не возражал: перспектива получить свой выигрыш с нравящейся девушкой окрыляла.
– Я так рада, что вы приехали. – Маргерита Санторо, казалось, была совершенно счастлива. – Но мы не успели подготовить комнату для Франчески рядом с твоей, Ченцо. Ведь предполагалось, что она выйдет за Тино, вот мы и занимались спальней, соседней с его. Может, вы временно обменяетесь комнатами?
– Ну уж нет, – ехидно глядя на брата, заявил Роберто, – свою комнату я никому не отдам. В конце концов, они недавно поженились, друг без друга им тяжело. Могут обойтись и спальней Ченцо.
– В самом деле, – поддержал его отец, – если уж они полюбили друг друга настолько, что решили пренебречь договоренностями между нашими семьями, одна спальня им будет только в радость.
Франческа мрачно посмотрела на бывшего жениха, испытывая страстное желание подержать в руках любимую скалку бывшей иноры Кавалли, но тот только радостно улыбался, показывая полное отсутствие совести. Если уж Роберто за что-то брался, это что-то просто обязано было сдаться. И как можно быстрее. Во избежание несчастных случаев. Винченцо тоже не мог отказаться, не признавшись в фиктивности брака, поэтому пришлось вместе с женой занимать одну комнату.
Вещей у Франчески было немного, а места в шкафу предостаточно. Да, шкаф был просто огромный, а вот кровать… Значительно меньше той, на которой прошла первая совместная ночь новой семьи Санторо. Не сказать, чтобы совсем узкая, но спать придется очень близко друг к другу.
Винченцо проследил за взглядом жены и сказал:
– Я могу провести ночь и на полу, ничего страшного не случится.
– Нет, – запротестовала Франческа. – Это совсем нечестно. Ты и так из-за меня столько проблем получил, а я для тебя ничего не сделала.
– Как же? – улыбнулся Винченцо. – У меня есть замечательная маскировочная рубашка для времени цветения одуванчиков. Не думаю, что кто-нибудь из моих сослуживцев может таким похвастаться.
– Никогда раньше не чувствовала себя такой дурой, как тогда, – смутилась девушка. – Я всего-то собиралась дырочку заштопать. На меня какое-то затмение нашло.
– Зато у меня останется замечательная память о тебе.
– Нас, наверное, уже ждут, – попыталась перевести тему разговора Франческа, чувствуя, как между ними возникает некая напряженность, одновременно притягательная и пугающая.
Они вернулись в гостиную,
