– Лиса, ты знаешь, у кого ключ? – спросила я.
– Нет.
– Хорошо, я поищу охранника, вдруг он спит и я смогу забрать ключ.
– Кристина, стой! – вдруг сказала Лада. – Мы не побежим с тобой.
Я опешила.
– О чем ты говоришь?!
– Подумай сама, если нас поймают, то тебя точно пощадят, а нас убьют.
– Я не позволю князю вас и пальцем тронуть! – воскликнула я.
– Ты ничего не сможешь сделать, – грустно ответила Лада. – Он придет в ярость, и ему надо будет на ком-то ее сорвать. Как думаешь, на ком?
Я молчала, признавая ее правоту.
– Не трать время, беги! – сказала она. – Ты только передай нашим родителям, что мы живы.
– А если он вас накажет за мой побег?
– Не накажет! Мы спали в камере и ничего не видели.
Я с тяжелым сердцем вернулась в комнату, нашла меховой плащ, сапоги и стянула белую простыню с кровати. Это пришло мне в голову в последний момент, когда вспомнила спецназовцев в зимних камуфляжных костюмах, ползущих по снегу. Проскользнув на кухню, взяла кусок хлеба и тихонько покинула замок. Прокравшись через открытые ворота, я двинулась в путь.
Владислав уехал в карете, которая оставила на снегу глубокий след. Я решила, что лучше идти по этой колее, чем петлять в темноте среди деревьев, утопая в сугробах. Она точно выведет из леса, а уж дорогу в поселение я как-нибудь найду.
Я шагала под мерный скрип снега, поплотнее закутавшись в плащ. Прошло, наверное, несколько часов, когда вдалеке раздалось фырканье лошадей. Князь! Вернулся раньше. Чтоб его! Я кубарем скатилась с дороги и отбежала за деревья. Достав из рюкзака простыню, свернулась клубочком и накрылась ею. Сердце бешено стучало. Я услышала приближение кареты.
«Проезжай. Проезжай. Проезжай», – молила я про себя.
Но ход кареты замедлился, и она остановилась. Раздался скрип открываемой дверцы и неспешные шаги в мою сторону. Бежать не имело смысла, и я решила лежать до последнего.
Шаги остановились совсем рядом со мной, край простыни откинулся, и я увидела протянутую руку. Взяла ее и поднялась со снега. Князь спокойно взирал на меня, лишь его черные глаза блестели в свете звезд. Он все еще был в своем «парадном обличье».
Я наклонилась, подобрала свой не сработавший камуфляж и побрела в сторону кареты. Подойдя к дороге, не стала взбираться на нее, а бросила простыню и села, опершись спиной на склон. Подошел князь и сел рядом, немного развернувшись ко мне. Взгляд у него был странный, я бы сказала недоумевающий.
– Как вы меня заметили? – спокойно спросила я.
Он не ответил, продолжая разглядывать мое лицо, ища в нем непонятно какие ответы.
– И это все, что ты скажешь?! – наконец произнес Владислав. – А как же слезы, истерика, просьбы о пощаде, заверения, что это больше не повторится?
– А зачем?
Он усмехнулся.
– Вы не ответили на вопрос, – напомнила я.
Он немного поколебался, а потом сказал:
– Я слышу стук твоего сердца.
Вот это да! Я ожидала всего, но не такого заявления.
– Почему, когда я сейчас ехал сюда и подходил к тебе, оно колотилось, как пойманная птица, но когда ты взяла меня за руку, то тут же успокоилось?
Я на мгновение задумалась.
– Потому что я волновалась, что вы меня заметите, но когда вы меня нашли – волноваться дальше не было смысла, – ответила я серьезно и с любопытством спросила: – А вы слышите стук сердца всех людей?
– Лишь стоя очень близко к человеку, но твое слышу в любом уголке замка, – и чуть тише добавил: – И леса.
– Значит, у меня не было шанса, – вздохнула я и спохватилась: – А вы слышали его, когда я впервые появилась в лесу?
– Да. И послал проверить грогов, но ты успела уйти.
Вау! И тут до меня дошло.
– «Он узнает ее по сердцу», – процитировала я слова пророчества, глядя на князя потрясенно.
– Да, это ты.
Вот, блин!
– У меня нет никакого желания вас спасать, да я и не знаю как, – выпалила я.
– Я заметил, – усмехнулся он.
И тут у меня начал формироваться план.
– Я могу остаться у вас добровольно, не делая попыток сбежать и искренне пытаясь наладить нормальное общение, – медленно начала я.
– За всем этим слышится одно «но», – осторожно произнес князь.
– Но если не будет никаких результатов, через год вы меня отпустите.
– Зачем мне тебя отпускать, если ты единственная, кто, по пророчеству, способен растопить в лесу снег?
– Но, удерживая меня насильно, вы ничего не добьетесь. И вам это надо больше, чем мне.
– Это почему же?
– О вас говорят, что вы любили эти места. Они были полны зелени, богаты дичью, ягодами. Ради того, чтобы их вернуть, вы примете мое условие.
– Хорошо, – сдался Владислав. – Что еще?
– В честь заключения сделки и гарантии того, что через год меня отпустят, вы освободите Ладу и Лису.
– Они же твои подруги, разве тебе не будет скучно без них? – удивился Владислав.
– Именно потому, что они мои подруги, а не игрушки, я хочу, чтобы они вернулись домой к своим родным.
– Хорошо.
– И еще… – продолжила я, – больше не будут пропадать люди из деревни.
– Кто же станет прислуживать в замке? – удивился князь.
– Грогов там хватает, но и селян можно пригласить, пообещав хорошее вознаграждение и заверения в безопасности.
– Они не пойдут.
– Если найдется хоть один смельчак, а потом вернется домой живой и с деньгами, то они повалят сюда, – возразила я. – И последнее…
– Я рад, что мы добрались до последнего пункта и еще не наступило утро, – усмехнулся Владислав.
– И последнее, – с нажимом повторила я, смотря ему в глаза. – Вы больше не будете есть людей.
Князь словно окаменел, вся расслабленность и веселость слетели с его лица.
Наши взгляды скрестились: мой настойчивый и непреклонный, его – взгляд монстра, который притворился человеком.
Он кивнул.
– Тогда пожмем друг другу руки, – и я протянула князю свою ладонь, и он крепко пожал ее.
Хоть он и принял все мои условия, но меня не покидало чувство, что я заключила сделку с дьяволом.
Мы сели в карету и направились в замок, который станет для меня домом на целый год. Тут я с любопытством спросила:
– А где же отряд, с которым вы уехали?
– Я отправил их в лес, отрезать тебе дорогу, если бы ты решила бежать. Они скоро вернутся.
Зайдя в дом, я замялась, не зная, как теперь себя вести. Вдруг у меня заурчало в животе.
– Я бы поела, – сказала, немного смутившись. – А вы не проголодались с дороги?
– Не откажусь, – ответил князь. – Надо разбудить Гендельсона.
– Зачем? – Я посмотрела на него удивленно. – Сами что-нибудь найдем.
В кухне было тепло, и мы сняли плащи. Подолгу просиживая здесь, я знала, где что хранится. Расставила тарелки на небольшом столе, где обычно ела с девчонками, быстро соорудила перекусить, налила из заметно
