Пора приниматься за дело. Мне предстояло совершить поступок, от которого ведьма внутри меня выла от злости.
– Ты уверена? – Юлька смотрела на крупный сверток из одеяла в моих руках с искренней жалостью.
Я переступила с ноги на ногу, вода в озере осторожно тронула босые пальцы. Уже теплая, еще пару дней – и можно было бы купаться.
– Водяной! – крикнула я. – Выходи, пока я не передумала!
Кореней показался у камышей, быстро подгреб к нам, оставляя за собой белый след, словно катер.
– Что происходит, Василиса? – озабоченно спросил он. – Рыба вся попряталась, лягушки затихли.
– Некогда объяснять, – сказала я. – Но ты тоже схоронись и в ближайшие три дня не показывайся. И вот еще… – Я протянула сверток в его перепончатые лапы.
Кореней откинул уголок одеяла и едва не выронил подарок.
– Я возвращаю тебе Амфибрахия, – сухо сказала я. – Теперь я имею право им распоряжаться. Позаботься о нем.
– Василиса! Я… тебе… – Водяной позеленел еще больше, жабры на шее затрепетали.
– Все. Пока.
– Ты снова прощаешься навсегда? – понял он, шагнул ко мне.
– Целоваться больше не будем. – Я остановила его вытянутой рукой. – Ты и в прошлый раз меня всю обслюнявил.
– Юлия! – воскликнул Кореней, прижимая к себе жабу и поворачиваясь к подруге.
– Прощай! – Юлька всхлипнула, шагнула в озеро, забыв про сандалии, обняла водяного.
А я уже шла дальше. Как же мне не хотелось расставаться со златоносной жабой! Но, во-первых, я боялась, что в нашем мире ей может что-то не понравиться – влажность воздуха, температура, вид из окна – мало ли; а во-вторых, именно мое нежелание отдавать Амфибрахия меня пугало. Ведь сейчас я собиралась упокоить бабку-ведьму, и кто знает, может, моя жадность и страсть к халявному золоту дала бы ей ключик от моей души.
Остановившись у валуна, я вытащила из кармана кулон с душой бабули. Красные искорки едва мелькали в черной глубине. Маргарита должна была умереть больше года назад, но все это время у нее оставалась связь души с телом, гниющим в сырой земле. Юлька подошла, отерла рукавом лицо.
– Надеюсь, Вася, больше с водяным прощаться не придется.
Я попыталась повернуть крышку кулона, но Амаранта слишком плотно ее закрутила.
– Дай я, – предложила Юлька, глядя на мои потуги. – Или давай его об камень разобьем!
– Он не бьется, – пропыхтела я, сражаясь с крышкой.
Обхватив кулон краем майки, чтобы рука не скользила, я крутнула изо всех сил, и пробка поддалась, выпала на желтый песок. Тонкая струйка дыма потянулась из хрусталя и снова спряталась внутри.
– Бабуле неохота покидать место жительства, – заметила подруга.
Я перевернула кулон, потрясла его над могилой. Черная душа Маргариты вылетела, сгустилась в клубок, в котором на мгновение проступили человеческие черты, а потом ее будто пылесосом втянуло под камень. Песок под моими ногами дрогнул, валун покачнулся и осел глубже.
– Вот и все, – сказала я. – Покойся с миром. Знаешь, Юлька, я тут думала на досуге над условиями бабки. Они вроде как должны были открыть темную сторону моей души: я стала бы развратной, удовлетворяя инкуба, жадной, пользуясь золотом Амфибрахия, злее в целом, если бы колдовала. Ну, гости, приходящие в наш мир, ослабили бы грань между мирами, а тыквы нужны были любовнику Марго для посадки. Но одно условие выбивается из общего списка: кормить кота. Оно имеет смысл только в том случае, если старая ведьма была привязана к тощему засранцу. Что, если искорка любви все же горела в ее душе? Что, если вся эта интрига с подселением души в чужое тело была задумана ради того, чтобы не пришлось приносить в жертву любимца?
Юлька насупленно помолчала и потянула меня за рукав к холму. Тучи нависли над домом, едва не цепляясь за черепичную крышу. Дождь пошел внезапно, будто повернули вентиль. Тугие струи воды обдали нас холодным душем, и мы с Юлькой, взвизгнув, побежали к дому.
Ярополк прискакал ближе к ночи. Поначалу я приняла стук в дверь за шум непогоды – ветер разбушевался не на шутку: завывал диким зверем, царапал крышу ветками деревьев.
– Все улажено, – сказал Яр, снимая мокрый плащ. Тряхнул головой, как пес после прогулки. – Амаранту положили в фамильный склеп. Народ уже потянулся прощаться с царицей. Рану прикрыли короной, слухов удалось избежать. Однако пошли волнения.
– Не диво, – заметила Юлька. – Четвертая царица померла. Там уже небось склеп переполнен, некуда гробы ставить. На что ты меня толкаешь, Вася? Ты видишь, как опасно быть царицей?
– Их всех Амаранта убивала, – ответила я, – которая сейчас лежит в том же склепе. Так что тебе ничего не грозит.
– Вы о чем сейчас, девушки? – нахмурился воевода.
– Для того чтобы замуровать Лота, нам нужна богиня – с ней я уже договорилась, ведьма – это я, воин – ты, и царица. Ею будет Юлька.
Я вынула из морозилки три пачки эскимо. Одну забрала Юлька, вторую я всучила Яру, который устроился на табуретке, заняв длинными ногами полкухни, а третью пачку оставила себе.
– Иван ни за что не женится без любви, – сказал Яр, с интересом разглядывая мороженое.
– Да ладно! Я думала, у него браки по расчету были. – Я развернула обертку и лизнула шоколадную глазурь.
– Я видел Ивана. Он сидит в комнате Амаранты, не отвечает на вопросы, ни на что не реагирует, как кукла. Все решили, что он не в себе от горя.
– Ничего. Женится, и я его сразу расколдую, – обрадовала я воеводу.
– Ты сумеешь, Василиса? – Ярополк посмотрел на меня снизу вверх, глаза казались темными, как вечернее небо.
– Конечно, я же ведьма, – фыркнула я. – Ты сам мне это постоянно говоришь. Я попробую управлять царем с помощью кулона Амаранты. И заставлю его пойти к алтарю с Юлькой. Нам позарез нужна царица. А где еще ее взять за два дня? У тебя есть другие идеи?
Яр отвел взгляд и откусил мороженое. Он замер на мгновение, осторожно распробовал, повертел в руках палочку.
– Чудная штука, – сказал он. – Когда ты расколдуешь Ивана, он будет вне себя от ярости.
– Значит, расколдуем – и быстренько делаем ноги. В конце концов, царь для ритуала нам не нужен. Потом мы с Юлькой вернемся в наш мир, а царь сможет расторгнуть брак.
– Расторгнуть? – Яр слизнул подтаявшую капельку мороженого. – У нас так не делается. Только пока смерть не разлучит.
– А у нас этот брак и вовсе не будет считаться действительным, – заявила Юлька. – Правда же, Вася?
– Правда, – подтвердила я. – Яр, так ты сможешь организовать свадьбу?
– Уже завтра? – задумался воевода. – Проведем простой обряд в дворцовой часовне. Да, думаю, смогу. Если царь выразит желание снова жениться, никто ему не посмеет перечить.
– Выразит, – сказала я, хотя уверенности у меня не было никакой. В книжке-чудеснице я не нашла информации, как управлять бездушной оболочкой. По-видимому, это заклинание не для начинающей ведьмы. Но Амаранте достаточно было кулона на шее, так, может, и у меня получится.
– Ладно, утро вечера мудренее, я – спать. – Юлька бросила
