– Я останусь у тебя, Василиса, – сказал Яр. – Снаружи творится непонятно что, да и в доме небезопасно.
– Думаешь, если Лот выберется из темницы, ты сможешь его остановить?
– Я хотя бы попытаюсь его задержать.
– Что ж, принесу тебе одеяло.
Уголок рта Яра чуть дернулся, но он ничего не ответил, только кивнул.
Когда я спустилась вниз с одеялом в руках, огонь в камине весело потрескивал, в комнате пахло смолой и хвоей. Яр не стал включать свет, и кровь на полу почти не была заметна. Он повесил на спинку стула мокрую рубашку и стоял в свете пламени, красивый как бог. Блики играли на мускулах, огонь отражался в глазах. Дорожка волос, убегающая под ремень, казалась золотой.
Я молча сунула одеяло ему в руки и удрала вверх по лестнице, закрыла за собой дверь дрожащими руками. Я сползла на пол, спрятала лицо в ладонях. Не знаю, сколько так просидела, пытаясь успокоить бьющееся сердце. В коридоре послышался скрип, и я вскочила на ноги, прижала ладонь к двери. Ведьмина кровь вспыхнула, помчалась по венам, обостряя чувства. Ярополк стоял там, я слышала его дыхание, биение сердца, даже тепло его ладони с той стороны двери. Никогда еще я не хотела его так сильно, никогда мне не было так больно. Если я сейчас ему открою, уйти в свой мир будет куда сложнее. Яр шагнул назад, половица жалобно скрипнула под его ногой.
Жар в крови схлынул, я на ослабевших ногах подошла к кровати и рухнула на покрывало. Амаранта была права: я люблю Ярополка. Но если он не может ради меня поступиться своими принципами, то я тем более не готова променять на него целый мир.
Юлька с утра убежала на работу – вести семинары у студентов, пообещав не опоздать на свою собственную свадьбу. Я вышла во двор с чашкой кофе, уселась на ступеньки, чуть влажные после вчерашнего дождя. Солнце выглянуло между тучами, окрашивая их края золотом. Внизу сверкал гейзер, две радуги перекрещивались над ним полосатыми арками. Грех вышел на крыльцо, ступил лапой на мокрую траву и тут же брезгливо ее отдернул.
Ярополк вместе с Еремой обтесывали какие-то колья. Брюс скакал рядом, обдирая с бревен кору.
– Что вы делаете? – не выдержала я.
Ярополк обернулся, улыбнулся мне так ласково, что сердце сжалось.
– Василиса, доброе утро!
– Доброе, – ответила я, глядя, как он приближается ко мне. Высокий, красивый, выгоревшие концы волос чуть вьются, рукава рубахи закатаны, обнажая сильные руки.
– Я поутру встретил Лютого, он снова у вас ошивается?
– Подбивает клинья к Юльке, – подтвердила я.
– Он сказал, что слышал крик темного бога. И, похоже, все существа с примесью темной крови его слышали. Лот звал на помощь.
– Да, я тоже почувствовала что-то такое, – подтвердила я.
– Вот я и решил соорудить укрепление, на всякий случай, – сказал Яр, поворачиваясь к забору. – Да и не спалось мне, если честно.
– А я спала как младенец, – соврала я.
Яр пристально посмотрел на меня.
– Василиса…
– Ярополк Всеволодович, ходь сюда! – перебил его Ерема, и воевода отошел к забору.
Может, и к лучшему. Слишком поздно выяснять отношения.
– Сделай мне кофе, пожалуйста, – крикнул Яр. – Так пристрастился к этому напитку. Чую, жить без него не смогу.
Вот гад! – думала я, наливая воду в турку. Без кофе он, значит, жить не сможет, а без меня – запросто. Сволочь бородатая! Выставив кофе прямо на ступеньки, я вернулась в дом и принялась собирать вещи. В день истечения договора я успела побросать в чемоданы большую часть, но всякие мелочи валялись по дому то там, то тут: Юлькина заколка для волос, одинокий носок, флакончик лака для ногтей. Устроившись в своей комнате, я сделала маникюр, покрыв ногти кроваво-алым лаком, в тон кулону Амаранты, который я теперь носила не снимая. Пошарив в шкатулке с драгоценностями, нацепила на палец перстень с изумрудом, подаренный царицей, когда я присягала на верность. Глядишь, пригодится, когда Иван придет в себя.
Юлька пришла домой к обеду. Стукнула дверьми, загремела посудой на кухне. Я спустилась вниз и обнаружила в прихожей две огромные бобины ниток и пухлый пакет с чем-то белым.
– Юля, это то, что я думаю?
– Купила нитки для Глории. Моей девочке так нравится вязать. Надо попросить Яра, чтобы позаботился о ней. Прямо сердце разрывается, как подумаю, что придется ее оставить…
– Я не про нитки сейчас.
– А, да… – Юлька вышла из кухни, пнула ногой шуршащий пакет. – Я шла мимо салона, а там акция. Два платья напрокат по цене одного. Я и тебе взяла. Устроим фотосессию на память.
Когда мы с Юлькой вышли на крыльцо, у Ярополка и Еремы рты открылись. Себе Юлька выбрала свадебное платье цвета шампанского, с провокационными кружевными вставками на талии и бедрах, а мне – ярко-красное, шелковое, облегающее, с разрезом вдоль всей ноги. Сияющий кулон с душой Ивана смотрелся в глубоком вырезе идеально.
– Айда жениться! – сказала Юлька. – Пока я не передумала.
Я подошла к царской ступе, которая так и осталась стоять в моем дворе. Выглядела она покруче, чем моя: из темного дерева, покрытого лаком, изнутри обита мягкой бежевой кожей.
– Думаешь, ты справишься с управлением? – спросила Юля.
– Не попробуешь – не узнаешь, – ответила я. – Гляди-ка, тут и дверца есть!
– Дверца решает, – согласилась Юля, заходя в ступу. – Мини-бар еще поищи.
Яр уместился позади, прикрыл за собой дверку, которая захлопнулась с мягким щелчком.
– Ерема, заканчивай частокол, – приказал он охраннику. – Ежели увидишь что опасное – прячься в дом.
– Я не могу в него зайти, – ответил Ерема, устанавливая длинное заостренное бревно в землю. – Ведьма дозволения не давала.
Яр так выразительно на меня посмотрел, что мне чуть не стало стыдно.
– Можешь заходить, разрешаю, – позволила я. И скомандовала: – Аер взняти!
Ступа Амаранты поднялась плавно в воздух, окружила нас коконом, защищающим от ветра. Нежно запахло цветами, тихо заиграла скрипичная музыка.
– Знаешь, а ты не так уж была не права насчет мини-бара, – сказала я Юльке. – Может, он тут действительно есть.
– Амаранта знала толк в комфорте, – кивнула подруга, перекидывая распущенные волосы через плечо.
Ступа набрала высоту и понеслась к столице. Мы мигом пролетели над Запорами с крохотными, словно игрушечными домиками. Сверкнул знакомый флюгер на крыше таверны. Черная полоска реки раздвоилась, как змеиный язык, огибая остров с белым жертвенным камнем. Вот его я буду рада больше никогда не увидеть. Зубчатые стены Кижеча вырастали впереди, и я жалела, что не полетела на своей ступе. Пусть в ней велик риск врезаться в пролетающую утку, и прическа после полета напоминает стог сена, зато я дольше бы чувствовала дыхание Ярополка на шее и тепло его тела позади себя.
Мы приземлились на крышу башни Амаранты мягко, как на подушку. Яр подал руку, помогая спуститься Юльке, а потом и мне. Он чуть задержал мою руку в своей, но я решительно ее выдернула. Вот зачем он это делает?
Дверка в полу не выдержала натиска
