Итак, что мы имеем? Я слишком расслабился в последнее время, уверился в своей исключительности и крутости. Конечно, кто не уверится, когда ему из сердца выдирают болт, а от него потом даже шрама не остаётся? Моя подруга паранойя обиделась на меня и свалила в далёкие дали, за что мне пришлось расплачиваться.
Меня опять подстрелили, только в этот раз мои противники учли, что ко мне не нужно подпускать в этот момент дружественно настроенных лиц. Надеюсь, Хан выжил, и Виль тоже. Хотя мне сейчас о себе думать надо. На чём я там остановился? Точно. Мне в спину выстрелили. Я так полагаю, мой щит всё-таки отразил первый удар, а вот второй болт достал-таки меня. Неприятно, когда корона с головы слетает. Очень неприятно. Будем надеяться, что в этот раз она не с головой слетит.
Думаем дальше. Меня подстрелили, Хана с Вилем обезвредили. И, видимо, куда-то уволокли. Меня, не их. А может, и их тоже, пока не знаю. Судя по предыдущим ощущениям, меня везли в телеге. Даже болт не вытащили. Для надежности? Ощущаю себя вампиром, которому постоянно пытаются пробить сердце осиновым колом.
А сейчас болт вытащили? И чего я вообще лежу, может сейчас самое время сваливать, пока некоторые личности думают, что я еще не пришёл в себя? А что у нас там снаружи? Хм, думаю, убежать у меня пока что не выйдёт. Почему? Вокруг меня людей уйма. Человек тридцать насчитал. А теперь представим то, что я ощущаю холод всем телом, и совершенно не чувствую на себе одежду. Это что получается, я лежу на каком-то камне голый, а все эти люди на меня зачем-то пялятся? Что за извращение?
И всё-таки откуда они узнали про мою способность к эмпатии? Хотя, если подумать, со мной был ведь Виль, это все могло быть для него, чтобы он не уловил в их мыслях кровожадных намерений против меня. Расслабился.
А у этих что на уме? Хм, странно, эмоции слышу, а до мыслей не дотягиваюсь. Почему? Мои нити… Они что-то сделали с моими нитями? Я ведь эмоции могу слышать без прикосновений нитями к людям, а вот для чтения мыслей мне нужны нити. Я так к ним привык, что уже и позабыл об этом, управляя ими на интуитивном уровне.
Неужто мне тот яд всё-таки вкололи? Скорее всего, вместе с болтом. И что, собираются казнить? А зачем тогда раздели? Чтобы позорней казнь была? Или опасаются, что у меня в одежде может что-то скрываться? Как всё-таки удобно, оказывается, уметь читать людские мысли. Чувствую себя так, будто мне глаза закрыли. Хотя они у меня и так сейчас закрыты.
И что теперь делать? Почему я вообще не умер, если мой очаг не работает? Я просто обязан был умереть. Но я опять жив. А если сработали плетения, которые были на ауре? Хм, вполне возможно. Вспомнил еще один момент. Когда Райнер из меня болт вытащил, я ведь излечился, но количество лечебных плетений не уменьшилось. И почему я вообще упустил из виду такую важную деталь? Видимо, слишком большая нагрузка сказалась.
Ладно, размышлять можно долго, вот только, чем дольше я лежу, тем сильнее замерзаю. Хотя, может, только это мне и сохраняет жизнь. Решив, что лучше всё-таки оглядеться внимательней, открыл глаза и медленно приподнял голову. Надо же узнать – болт оставили или нет. Болта не было, уже хорошо. И да, я действительно был почти голым. На мне красовалась какая-то белая распашонка, длиной почти до колена. Была она тонкой и совершенно не спасала от холода. Уверен, какое-нибудь жертвенное одеяние.
Вернув голову в исходное положение, попробовал подняться, но этого у меня не вышло – тело попросту не слушалось, будто было не моё. Такого состояния у меня никогда не было. Даже когда я впервые очнулся в этом теле, то пусть мне и было больно, но шевелиться я всё-таки мог. Если бы хотел.
Рядом послышались шаги, а потом в поле зрения оказалось лицо незнакомого мне мужчины. Лет тридцать пять, ничего примечательного во внешности, серое такое, невыразительное лицо.
– Очнулись, граф? Или лучше называть вас мастер? Как ощущения? Вижу, что вам не очень нравится. Не волнуйтесь, это ненадолго. Вскоре всё для вас закончится, а пока полежите еще немного. Если холодно, то придётся потерпеть.
И ушёл. Даже не представился. Это что-то вроде: «Вам незачем знать моё имя, вы всё равно скоро умрёте»? Так, что ли?
Постепенно моё тело всё-таки немного «оттаивало». Головой я вертел только так. Стало понятно, что это и правда какой-то собор, а вокруг меня люди. Стоят и смотрят с таким интересом, будто перед ними инопланетянин. Близко не подходят. Как я понял, лежал я на камне вроде алтаря и вокруг него был очерчен круг, за который заходил лишь единожды тот самый мужчина. Больше за нарисованный какой-то белой краской круг никто не ступал.
Я рассматривал людей, пытаясь найти хотя бы кого-нибудь знакомого, но тщетно. Ни одного из них я раньше не встречал. Кто они? Аристократы? Тогда почему не бывали в замке Райнера?
Время между тем тянулось. Моё тело всё больше отходило, да и в груди не так сильно пекло. Наверное, действие яда проходит. На год вперёд они его там наварили, что ли? Ядовара же казнили.
Как оказалось, факелов до этого было не так много, но когда стемнело, в этот холодный склеп притащили большие чаши, наполненные чем-то горючим, и поставили по углам от меня. Точно какое-то ритуальное убийство готовят. Я лежал, смотрел, как пляшут тени на потолке, и пытался дозваться до своих нитей, расшевелить очаг. Не обращая внимания на боль при каждом таком моём зове, я всё равно мысленно тянулся к очагу. Попытался даже медитировать, но мне так и не удалось попасть во внутренний мир.
Подумал, что очень давно этого не делал. Наверное, в последний раз, когда впервые принял огонь на себя. Думаю, я просто испугался того, что во мне было, не хотел смотреть правде в глаза, считая, раз не вижу, значит, этого нет.
После того как эти фанатики притащили масло, они снова примерно с полчаса просто рассматривали меня. И всё-таки я их не понимаю. Неужели они думают, что у меня сейчас крылья отрастут и рога?
– Друзья, – заговорил тот самый мужчина, который до этого один-единственный раз обратился ко мне. Он тоже больше не входил в круг, а ходил, раскинув руки в стороны, по краю нарисованной
