Получить свои деньги из банка он не смог. Ну вот так вот… Как выяснилось, исключительная надежность Berner Kantonal bank, позволившая ему с достоинством пройти сквозь все бури и грозы двадцатого века и продолжать свою деятельность в двадцать первом, имела и свою обратную сторону, напрямую проистекающую из того, что этот банк относился к своим обязательствам максимально скрупулезно и ответственно. Вследствие чего нельзя было просто прийти в банк, предъявить паспорт гражданина Райха, назвать номер счета, цифровой пароль и кодовое слово, а потом спокойно получить деньги. Потому что кроме этого нужно было доказать, что счет, с которого ты собираешься снять деньги, – это действительно твой счет. Ну или как минимум ты имеешь законное право на него претендовать. Именно законное… Для чего одного паспорта гражданина Райха и полного набора кодов и паролей было недостаточно. Кроме них ты должен был убедить юридическую службу банка, что ты не мошенник, что действительно имеешь право распоряжаться деньгами с указанного тобой счета и что это право ты получил на вполне законных основаниях. Вследствие чего первая попытка Алекса добраться до своих денег закончилась не только полным провалом, но еще и позорным бегством из здания банка. Слава богу, что хотя бы в полицию не попал… Так что, исходя из всех вновь открывшихся обстоятельств, первоначальный план пришлось срочно переигрывать. И главным действующим лицом в новом плане теперь становился не Алекс, а Бригитта. Потому что именно она носила ту самую фамилию, на которую был открыт счет.
Поэтому до самого снятия денег со счета парню приходилось терпеливо и молча сносить все те неприятности, которые доставлял ему категоричный и бескомпромиссный характер «сестрицы». А также терпеть все ее попытки обратить его «в свою веру». Ну то есть увлечь троцкизмом и борьбой «за идеалы свободы и коммунизма». Иначе можно было остаться совершенно ни с чем… Нет, с голоду бы он в этом случае, естественно, не умер, но возвращаться на службу в лабораторию баканализа управления Остарбайта ему совершенно не хотелось. «Аборигены» восточных территорий, на часть из которых иногда снисходила манна небесная в виде ограниченного числа разрешений на работу в метрополии, как правило, были весьма богаты на кишечных паразитов. Да и с иными инфекциями, о существовании которых в цивилизованных местах уже давно позабыли, у них также все было в ажуре… В первую очередь потому, что основными требованиями к медицине, обслуживающей население категорий «местнорожденные» и «кандидаты в граждане», были отнюдь не эффективность и максимальный охват – это относилось только к полноценным гражданам Райха, а дешевизна и максимальная необременительность для бюджета… Да и личное общение с «парубками» всего с четырьмя классами образования (а зачем неквалифицированной рабочей силе больше-то?) также не доставляло особенного удовольствия. Так что пришлось терпеть… Вот вследствие всех этих факторов к тому моменту, когда деньги наконец были получены, Алекс был готов уже лезть на стену. Впрочем, невозможность дальнейшего сосуществования к тому моменту стала очевидной уже обоим. Несмотря на хороший секс… Ну а стремление «сестрицы» положить жизнь на алтарь «свободы и коммунизма» Алекс вообще уже стал воспринимать как род психического заболевания.
К удивлению парня, выросшего во времена, когда «коммунизм» прочно ассоциировался с «тоталитаризмом» [48] и всякими вариантами угнетения [49], для Бригитты эти понятия оказались сцеплены настолько прочно, что всякие осторожные… ну-у-у… типа… размышления Алекса о том, что, может быть, это… ну-у-у… как бы… не настолько тождественные понятия, как она думает, отметались ею напрочь. «Коммунизм и свобода» в ее глазах были не только намертво сцеплены, но и сияли неугасимым пламенем. Пламенем будущих счастья и радости… Так что ответ: «Ты ничего не понимаешь!» был ее самой приличной реакцией на все его рассуждения. Ну а к моменту получения денег она перешла уже на куда более резкие выражения…
Подойдя к кофемашине, она нацедила себе чашку капучино, после чего, вернувшись к барной стойке, за которой сидел Алекс, и взобравшись на высокий табурет, устроилась напротив него.
– Так и не расскажешь?
Алекс молча покачал головой. Бригитта вздохнула.
– Что же такого с тобой произошло в этом твоем путешествии, что тебя регулярно кошмары мучают?..
Из путешествия на восток он вернулся пять дней назад совершенно разбитым. Ну не ожидал он того, что ему довелось там увидеть. Не в двадцать первом веке…
Нет, поначалу все было более чем благопристойно. Например, признаков как минимум одной «извечной» беды России более на той территории, где она когда-то была, не наблюдалось. Таких дорог, которые теперь покрывали… э-э-э… восток Райха, Алекс в прошлом варианте реальности не встречал даже в Австрии. А в Австрии, по его мнению, дороги были куда лучше, чем в Германии. Также не осталась и следа от полуразвалившихся изб или развалин коровников, в покинутой им реальности встречавшихся не только в каких-нибудь глухих ебенях Тверской или Новгородской области, но и прямо на обочине федеральной трассы М10 Санкт-Петербург – Москва. Да и вообще, стра… хм… ну то есть восточные рейхскомиссариаты выглядели вполне ухоженными и обустроенными, не сильно отличаясь в этом от той же «Свободно присоединившейся территории Швейцария». То есть отличались, конечно, но именно не сильно… У Алекса поначалу даже настроение поднялось. Похоже, не так-то уж он и накосячил! Нет, национальное самосознание, конечно, от поражения в войне у русских, само собой, пострадало, но зато теперь живут в
