– Замри, – велела она.
Аполлон Кроу рассмеялся от неожиданности. Ее внезапная материализация там, где только что никого не было, заставила солдат растерять последние остатки храбрости. Они разом бросились на улицу. Пернатые вежливо расступились, давая им возможность пройти. Кот гнался за ними до ворот, размахивая хвостом.
– Что ты за существо? – спросил Аполлон Кроу у швеи.
– Могу о том же спросить тебя, – ответила она. – Ты скреплен множеством нитей и закутан в одеяние из тени, но я не знаю, что это значит.
– Это нити проклятия, которое наложили на меня, изгоняя из моего дома.
– Как интересно! – сказала швея радостно, как ребенок, который готовится слушать сказку. – А за что изгнали?
– Я взял нечто принадлежащее мне, но те, у кого больше власти, чем у меня, решили, что это воровство. И меня изгнали по обвинению в воровстве.
Сладкоречивая с неподдельным интересом повернулась к нему. На мгновение ему привиделись чарующие вспышки света разных цветов, лучащиеся из ее глаз.
– Это самое честное, что я от тебя услышала, – сказала она, но замолчала: ему на плечо села ворона.
Большой кот зашипел.
Швея исчезла, словно из ткани мироздания выдернули нить.
В ворота прошел император Рима в сопровождении солдат, ряды которых щетинились копьями, мечами и самострелами. Кот отступил, ощетинившись. Пернатые угрожающе вздыбили хохолки, а необычайно красивый молодой человек остался спокойно стоять в тени, и его легко было не заметить.
С видом человека, уверенного, что товарищи помогут, женщина посмотрела на императора: стая всегда сильнее одиночки.
– Это может показаться вам удивительным, но признаюсь – не ожидала увидеть вас в Никае, – заметила она так, словно они с императором давно знакомы и привыкли спорить.
– Можешь сеять семена бунта среди князей, если тебе это нравится, дражайшая Беатриса. – Этот добродушный ответ заставил ее поджать губы. – Смута, которую ты и твои приспешники создаете в приграничных владениях, мне очень полезна.
– Вы хотите расширить империю до прежних границ. Начнете с размещения своих войск в тех местах, где, по вашему мнению, правящие князья слишком слабы, чтобы противиться вам, или будут благодарны за имперскую защиту от революционных агитаторов.
– Ты точно знаешь, или это только догадка?
– А вы как думаете?
– Я думаю, что не намерен раскрывать перед тобой свои планы. Но, когда ты приносишь свои радикальные идеи в империю, это меня касается.
– Собираетесь меня арестовать?
Император посмотрел мимо нее.
– Он у вас?
Аполлон Кроу коснулся альбома у себя под мышкой.
– Да.
Сладкоречивая приподняла одну роскошную бровь и беззвучно рассмеялась.
Наступила пауза, своего рода выжидательное молчание, чтобы перевести дух.
Император вдруг увидел человека, почти незаметно стоявшего у стены.
– Лучники! Убейте его!
– Ваша ошибка, – сказала Сладкоречивая.
Самострелы были подняты, лучники прицелились, и в этот миг летняя жара во дворе сменилась жгучим морозом. Холод ударил, словно молотом, швырнув императора и его солдат на землю.
Магия словно дала им сильную невидимую затрещину, и Аполлон Кроу едва не рассыпался. Он удержался исключительно силой воли, опустившись на колени; мысли его беспорядочно метались. В этом мире он редко сталкивался с магией – держался подальше от магов, как мудрая птица не греется на солнце рядом со змеей. Может, маги ему и не повредили бы, но лучше было не проверять.
К тому времени как император и его солдаты поднялись с земли, Сладкоречивая и ее спутники исчезли на темных улицах. Солдаты повернулись к воротам и остановились, ожидая приказа.
– Покажи, – сказал император, протягивая руку.
Аполлон Кроу отдал ему альбом.
Солдат зажег фонарь, и при его свете император принялся листать страницы, вначале с довольной улыбкой, а потом все сильнее хмурясь.
– Это не ее альбом! – взревел он и швырнул альбом так неожиданно, что у Аполлона Кроу не было времени увернуться. Альбом ударил его в грудь и грудой листов упал на землю.
– Проклятье! – крикнул император. – Ступайте за ней! Обыщите окрестности! И арестуйте этого бесполезного вора.
Аполлон Кроу торопливо поднял альбом, но, поскольку его немедленно окружили копья и сердитые солдаты, которые вели себя так, словно все это его вина, у него не было возможности заглянуть туда. Вопрос о том, что он все-таки украл и почему ошибся, преследовал его всю дорогу до замка на холме и пока его вели по плохо освещенным коридорам в тюремную камеру глубоко внутри скалы. Грубые руки втолкнули Кроу в узкое помещение; дверь закрылась, оставив его наедине с запахом старой мочи. Высоко вверху, под самым потолком какое-то отверстие пропускало немного соленого морского воздуха. Было темно, ничего не видно. Он на ощупь нашел койку и сел.
Вскоре под дверью камеры появился свет, послышались топот и звон ключей. Открылась дверь. Он торопливо встал. Два солдата внесли лампу. Вошел император.
– Не нужно обещать того, что не можешь достать, – без предисловия сказал этот великий человек.
Аполлон Кроу при свете лампы раскрыл альбом. Он увидел чистую страницу, и еще одну, и еще: все страницы были пустыми.
– Она подменила альбом другим, неиспользованным.
– Она провела тебя. – Император гневно покачал головой и стиснул зубы. – Только подумать, я поверил в твое обещание!
– Из ваших слов я сделал вывод, что есть всего одна женщина, умеющая убедительно говорить и скрывающая от вас какие-то тайны в своем альбоме. Я считал, что ее может сопровождать группа радикалов и недовольных. Я не знал, что в ее свите – двое пернатых, саблезубый кот-оборотень, женщина, которая по своему желанию может исчезать, и могущественный маг. Если бы вы меня предупредили, я бы изменил стратегию.
– Так теперь ты признаешь, что потерпел неудачу. – Император направился к двери и, задержавшись, сказал стражнику: – Держите ее здесь под замком, пока я не вернусь.
– Ее? – спросил Аполлон Кроу.
После новой долгой паузы – он выдерживал ее, словно актер, прежде чем сделать последний поклон публике, – император обернулся к нему.
– У меня есть свои шпионы. На самом деле ты Аполлония Кроу, известная воровка и контрабандистка, которая в последнее время жила в иллирийском городе Салоне. – Император посмотрел на блестящую черную одежду Кроу и поморщился. – Есть простой способ раскрыть о тебе всю правду, но я не люблю жестокие и бесчеловечные методы.
– Но вы император. Императоры всегда жестоки.
– Когда империей правит просвещенная личность, в ней царят мир, порядок и правосудие.
– И эта просвещенная личность – вы?
– Бессмысленный спор. Я знаю: когда тебе выгодно, ты, как сейчас, выдаешь себя за мужчину.
– Выяснилось, что в этом мире лучше, чтобы люди считали меня мужчиной.
– Так что – признаешь ты, что я разгадал твой обман?
Кроу вежливо поклонился, стараясь, чтобы поклон не выглядел насмешливым, хотя ему очень хотелось рассмеяться.
– Я выдаю себя за мужчину, хотя на самом деле я женщина. Позвольте правильно представиться, ваше величество. Я Аполлония Кроу, могу шпионить и возвращать украденное, к вашим услугам.
– Ты воровка и мошенница. За свои преступления просидишь год в тюрьме Никаи.
И в сопровождении стражников он вышел из камеры.
Вслед ему донеслось
