— Запрещен Пактом Гуманизма, — отрапортовал Гаусс.
— А еще потому, — веско закончила Дженни, — что это все равно что признать собственное неумение работать по примитивным территориям.
— Примитивные территории? — присвистнул Херберт. — Нет ли в этом расизма?
— Это научный термин из учебников, он относится к уровню общества, а не к расе. Есть высокоразвитые общества, есть примитивные. Высокоразвитая цивилизация должна обладать высокими технологиями работы с примитивными — гуманизм и толерантность. Этим мы и займемся. Для начала следует выбрать кандидатуру среди местных вождей. Кто-нибудь в курсе о состоянии нынешних племен и авторитетов? Или с окончанием научной работы закончились и все контакты с ними?
Собравшиеся разом зашумели.
— Херберт, ответьте вы! — потребовала Дженни. — Вы здесь ученый, вы ведете работу?
Херберт слегка растерялся.
— Работа, конечно, идет, — сообщил он, откашлявшись. — Но она… в общем, автоматизирована, без участия человека. Аэросъемка снимает кочевья сверху, микрожучки ползают и собирают информацию, все это пишется в базы данных, можно запросить у системы любой анализ. Вы хотите, чтоб я это сделал прямо сейчас?
— Да.
— Хорошо, я пошел за своим планшетом… — Херберт поднялся и вышел.
Полковник кашлянул.
— Вы не понимаете, Дженни, — заметил он. — У рецидов нет понятия благодарности, не говоря уже о верности. Когда им даешь подарки, они требуют больше, пока не впадут в агрессию.
— Полковник, не учите меня работать, — отмахнулась Дженни. — Читайте учебник ксенотехнологии, там все схемы расписаны по пунктам.
— Господин полковник прав, — неожиданно поддержал Мигулис. — Благодарности у них нет, они предадут как только смогут. Главное для них — свой собственный род, он у них в генетической памяти.
— И вы, Мигулис, тоже не учите меня работать.
— Кроме того, вожди постоянно жрут друг друга и меняются! — неожиданно произнес Лях.
Дженни обернулась:
— Одна из первых задач — сделать так, чтобы на примитивной территории вождь был один и никогда не менялся. Так мы получим безопасность региона.
Вернулся Херберт, на ходу копаясь в планшете. Он вывел карту на экран: два полушария, размеченные цветными областями и флажками. Заштрихованные пятна солончаков, синие точки водных источников, красные флажки, обозначающие стоянки племен, и колыхающиеся огоньки в тех местах, где идут стычки.
— Самый крупный род — Хох, — заговорил Херберт, указывая пальцем, — он контролирует треть планеты, разбит на тысячи подкланов, которые постоянно грызут друг друга. Род Гтох числом поменьше, их много в наших краях, на юге. Есть род Лкох…
— Шкох, — поправил Мигулис. — Я переслушал много записей.
— Да будь они все прокляты, — отмахнулся Херберт. — В общем, тоже большой. Остальные меньше, до тысячи воинов. Вот я вывел диаграмму столбиками.
Дженни кивнула:
— Кто более дружественный к нам?
— Никто, — ответили разом все присутствующие, и от такой неожиданности переглянулись.
— С кем было меньше конфликтов?
Все молчали, Херберт пожал плечами.
— Хорошо, — продолжала Дженни, — есть информация по вождям крупных родов?
Херберт снова уткнулся в планшет, набрал несколько запросов, и на экране появилась разноцветная схема и несколько треугольных рыл, напоминавших раскрывшиеся еловые шишки.
— Почему такие фотографии плохие? — спросила Дженни.
— У микрожучков объективы быстро забиваются песком, переговоры и перемещения пишутся лучше. Да зачем вам их фотографии, они же одинаковые как тарелка с креветками…
— Херберт! — прикрикнула Дженни.
— Нет, ну правда, вы же их не различите! Я только могу сказать, что вождь Хох стар, его скоро съедят. Они живут в среднем до десяти земных лет, а ему уже одиннадцатый пошел.
— Так мало? — удивилась Дженни.
— Зато взрослеют всего за год.
— Мне казалось, они должны жить до ста как панцероиды Большого Шелла, они же так похожи.
— Вы, главное, не ляпните такого на Большом Шелле, — усмехнулся Херберт. — Они люто ненавидят рецидов с тех пор, как мы их открыли. Для них это как древнему мусульманину показать обезьяну и объяснить, что человеческий род точно произошел от нее… — Херберт снова покачал головой. — Нет, это разные виды.
— Но есть гипотеза ковчега! — с жаром возразил Мигулис.
Херберт даже подпрыгнул:
— Бред! У Шелла никогда не было космических технологий, ни до катастрофы, ни после! Вы бы еще вспомнили гипотезу расколовшейся планеты! И гипотезу божественной эвакуации! И магической телепортации!
— Телепортация бред, — согласился Мигулис. — А раскол планеты, скажем, от метеорита, по-моему вполне научная…
— Чушь! — взвился Херберт. — Вам же Петерсон, профессиональный планетолог, столько раз объяснял, а вы опять! Шелл — планета земного типа! Спутник Ич-Шелл — тяжелый планетоид из свинца и тория! Как они могут оказаться обломками одного тела?! Только полный кретин…
— Стоп и тишина! — перебила Дженни. — Вождь второго племени моложе?
Херберт пришел в себя и глянул в планшет.
— Вождь у Гтох совсем молодой, ему два года. Единолуп.
— Очень хорошо, — подытожила Дженни. — С ним и будем работать, это будет наш Сансан.
— Простите? — переспросил Мигулис.
— Общий термин для вождя примитивного общества, — объяснила Дженни. — Происходит от «сын солнца». У любых культур ниже третьего уровня верховный вождь всегда объявляет себя второй персоной мироздания: Сыном Светила, Посланником Неба или Наместником Бога. Понятно, почему он персона вторая, а не первая? — Дженни оглядела конференц-зал. — Основной закон первобытного общества — диполь власти и подчинения. Власть без подчинения не укладывается в сознание, как палка с одним концом. Поэтому вождь должен предъявить своим рабам точку собственного подчинения, даже если ее нет. Поза раба — всегда у ног, выше подданных стоит вождь, а точка подчинения вождя, значит, должна быть совсем наверху — гипотетическое продолжение вертикали власти. А наверху что? Небо, светило и божества. Это всеобщий закон. Наша задача — вклиниться в эту вертикаль: для своего народа вождь останется Сыном Света, но будет подчиняться Властелину Света. То есть вам, полковник.
— Что?! — изумился Гаусс. — Я Властелин Света?!
— Можем придумать вам другое имя, например Санта Гаусс. Важно, что вы — комендант, авторитет, вас они знают и боятся, вас надо вклинить в диполь подчинения и замкнуть власть на себя. — Дженни снова повернулась к экрану. — Выведите мне снова карту… — Она нахмурилась и ткнула пальцем. — А поселения вокруг базы, которые вы сожгли, это были сплошь кочевья Гтох?
— Вообще они тут бегают вперемежку, — ответил Херберт. — Опасаетесь, что нас записали в кровные враги? Мы враги у всех племен, потому что другие, и у нас есть, чем поживиться. Наоборот: мы недавно доказали, что мы сильные враги, нас боятся и уважают. Вам их не понять, Дженни…
— Почему же, вполне. Значит, работаем с Гтох. Как вы их обычно вызываете пообщаться, полковник?
— Выезжаем на тракторе и вываливаем
