Ящик с подарками опустел, все дары были разложены на песке. Но рециды не спешили бросаться на драгоценности, хотя пучили глаза и нетерпеливо переминались.
Полковник хлопнул ладонью по груди и громко выкрикнул:
— Ахо!
Ответом была гробовая тишина — на приветствие никто не ответил.
— Продолжаем по плану, — спокойно произнесла Дженни. — Гаусс, декламируйте что-нибудь и колотите по груди…
Полковник на миг замешкался и забасил:
— Протокол выхода на поверхность базы… Провести визуальный осмотр через наружные камеры… Вывести трех охранных роботов в шлюз… Первый под прицелом двух других производит осмотр прилегающей территории, обращая особое внимание на неровности песка…
— Ур! Лаз! Топ! О! Цы! — выкрикивал в паузах Мигулис, тоже хлопая себя ладонью по груди. — …Вех! Ка-боб! Аг-чун!
— Смотреть им в глаза! — яростным шепотом приказала Дженни.
Шеренга рецидов замерла в пяти метрах. Вокруг — справа, слева, за спиной — сидели в своих ямах воины и тоже ждали.
— Ахо… — вдруг негромко выдохнул вождь и снова лениво почесался.
И сразу со всех сторон послышалось:
— Ахо!!! Ахо!!! Ахо!!!
Рециды переворачивали копья, втыкая их остриями в песок.
Тулф бочком пробежал вперед, очутился перед полковником и ухватил клешней связку бус. От него удушливо несло тухлым мясом.
— Вот только так, — назидательно прошипела за спиной полковника Дженни Маль. — Сила разума, красота поэзии и точное соблюдение технологии!
Дальше переговоры шли хорошо. Дженни тихо говорила за спиной полковника, тот громко повторял, Мигулис переводил.
Тулф сперва не понимал, что от него хотят, но Дженни была терпелива и заставляла повторять одно и то же всякий раз другими словами. Наконец Тулф прекратил шевелиться и задумался — думал он явно медленней, чем двигался и жестикулировал. Его усики по всей морде подрагивали.
— Хох — чуг, — заявил он наконец.
— Чуг, — подтвердил полковник.
— Хох — чуг, Шкох — чуг, Ррох — чуг, Кжчох — чуг… — перечислял вождь. — Алоэ — чуг!
— Алоэ — означает весь, все, любое, — шепотом пояснил Мигулис.
— Чуг! — подтвердил полковник. — Алоэ — чуг, Гтох и полковник Гаусс — аг-чуг. Тулф — Сансан!
— Санс-с-сан, — с трудом повторил вождь, пробуя незнакомое слово, смысл которого ему так долго объясняли.
— Алоэ санс-с-сан! — воскликнул он, обвел клешнями бескрайнюю равнину, а затем ударил себя в грудь. — Санс-сан!!! — Он указал клешней на полковника: — Плк Гсс аг-чуг!
— Аг-чуг, — терпеливо повторил полковник Гаусс.
— Ич! — выкрикнул вождь и положил клешню на плечо полковника.
— «Ич» — означает рядом, близко, плечом к плечу, — шепотом пояснил Мигулис.
— Положите тоже руку ему на плечо! — скомандовала Дженни, и полковник подчинился.
Вождь снова заговорил.
— Он говорит, что враги сильны, — объяснил Мигулис. — Просит огненный хлыст. Огнемет.
— Полковник Гаусс даст Сансану огнемет, — подсказала Дженни.
— Нет, — обернулся полковник.
— Полковник Гаусс даст Сансану огнемет! — с нажимом повторила Дженни.
Брови полковника полезли вверх.
— Инструкция ЦУБа запрещает давать дикарям оружие! — рявкнул он.
— ЦУБ здесь я, — напомнила Дженни и вынула жетон, он ярко сверкнул на солнце.
Вождь внимательно смотрел на жетон. Его усики восхищенно подрагивали.
— Пока я здесь, огнеметов у тварей не будет! — твердо сказал полковник. — Высылайте меня под трибунал, а потом делайте что хотите!
— Стоп и тишина! — прикрикнула Дженни.
Вождь вдруг оказался прямо перед ней и угрожающе поднял все три клешни. Мигулис изо всех сил залопотал что-то на местном языке.
— Аг-чуг! — произнес полковник с отчаянием и указал пальцем на Дженни. — Аг-чуг! Аг-чуг!
Дженни медленно-медленно сняла с шеи жетон и передала его полковнику. Тот недоуменно посмотрел на него и надел себе на шею.
Вождь мгновенно успокоился и вернулся на свое место перед полковником.
— Что это было? — тихо спросил полковник.
— Все хорошо, — шепнула Дженни. — Вы друзья, он защищает вас от меня. Вы перволуп, я солуп, а перелупом он мне стать не позволит. Диполь власти установлен правильно и работает как надо. Выполняйте, что я сказала!
— Полковник Гаусс даст Сансану огнемет… — пробасил Гаусс хмуро, и Мигулис начал переводить.
Когда он закончил, вождь издал вопль и вдруг пустился в пляс. Он крутился волчком, поднимая клубы песка и описывая круги как смерч, он приседал и размахивал клешнями. Вслед за ним пустились в пляс его воины. Из окопов повыскакивали спрятавшиеся и тоже начали кружиться.
— Что вы стоите, полковник? — прошипела Дженни. — Пляшите! А мы за вами.
— Как? — растерялся полковник.
Вместо ответа Дженни подняла руки и начала пританцовывать на песке. Мигулис тоже начал дергаться. Полковник разочарованно развел руки в стороны, чуть присел, едва-едва согнув коленки, поднял руки вверх и снова неловко присел. Он топтался на месте, делал наклоны и приседания, вытягивая вперед руки, как привык делать утреннюю гимнастику. На рецидов это произвело неизгладимое впечатление — они прекратили вопить, остановились, а затем принялись повторять его позы.
Сверху, с аэрокамер, полковник смотрелся школьным учителем, который вывел на зарядку свой класс. По крайней мере, так Херберт сказал Ляху, с хохотом указав на экран.
В столовой Мигулис взял коробку еды и подошел к столику, куда только что села Дженни.
— Разрешите составить компанию? — спросил Мигулис.
— Конечно, — кивнула Дженни.
Мигулис поддел край фольги, из коробки повалил пар и аппетитно запахло зеленым горошком.
— Все-таки считаю, что мне повезло, — сказал он. — Ссыльным здесь позволяют жить и питаться вместе с гарнизоном, дают интересную работу.
— За что вы осуждены, можно полюбопытствовать? — спросила Дженни.
— Журналист — одна из самых опасных профессий, — усмехнулся Мигулис. — Вторая после политики.
— И все же? — полюбопытствовала Дженни.
— Ничего достойного вашего внимания, — отмахнулся Мигулис, — авторские права. Я вам хочу сказать другое: я не верил, что ваши схемы работают, но беру свои слова обратно.
Дженни улыбнулась, показав ровные белые зубы с застрявшими кое-где частицами горошка:
— Это закон Вселенной, Йозеф. Если существа обрели разум, они социальны и живут в обществе себе подобных. А значит, у них есть система социальных договоров и традиций: месть, дружба, союзничество, благодарность, власть, подарок, доверие. В этом поле мы и работаем. Если общество отстает от нас на много веков, мы используем свое превосходство не чтобы провоцировать вооруженные конфликты и показывать силу оружия, а чтобы наладить партнерские отношения так, как это выгодно нам. Миссия высшей цивилизации — навязать свои правила игры, а не принять местные…
Внезапно в столовую вошел Лях и принялся озираться. Заметив Дженни, подбежал к столику.
— Да как вы себе это представляете?!! — вскричал он возмущенно.
— Что случилось?
— Полковник сказал, вы требуете, чтобы я подготовил огнеметы для передачи рецидам?!
— Да.
— Это оружие! — кричал Лях. — Там интеллектуальная система! Она подчиняется только человеку или роботу, выполняющему четыре закона роботехники! Огнемет невозможно дать рециду, он заблокирован от применения чужими! У нас нет прав снять блокировку!
— А, вот вы о чем, — кивнула Дженни. Она сняла с шеи жетон и протянула Ляху. — У нас есть любые права. Приложите, снимите блокировку и верните мне.
Лях ушел, потрясенно сжимая жетон.
— Мне кажется, Лях не хочет давать рецидам огнеметы, — заметил Мигулис. — И никто не хочет.
Дженни пожала плечами:
— Это необходимая часть плана. Как Сансан установит контроль над территорией, если не запугает соседей?
Мигулис снова вздохнул.
— Возьму себе еще котлету, — сказал он. —
