— Разрешите откланяться, сеньор Резников, — кивнул врач. — А вас, сеньора, жду через неделю у себя. Приятного дня!
— Он не модуль, — сказала Марина, вставая со стульчика, когда изображение врача растворилось в воздухе.
— Ты это к чему? — Григорий сделал непонимающий вид.
— Резников, не валяй дурака. Я прекрасно видела, как ты изучал акушера.
— Да ну? — удивился Григорий, продолжая дурачиться, но жена взглянула на него с укором, и Резников принялся оправдываться: — Я думал о другом. Честно.
Она поймала его за подбородок, повернула лицом к себе.
— Врать беременной жене нехорошо, сеньор.
— Да ты что? — вновь удивился Григорий.
— Беременные женщины существа странные, — продолжила Марина, ткнув его пальчиком в лоб. — Настроение у них меняется очень часто, и они за версту чувствуют вранье.
— Что-то врачом запахло, — пробормотал Григорий, глотнул кофе.
— А ты бы слушал, что тебе умные люди говорят.
— Какие еще указания будут? — Резников отставил пустую чашку, привлек Марину к себе. — Может…
— Даже не думай, — она взяла мужа за нос. — Ты хитрец известный, но сейчас меня следует выгулять.
— Так и я об этом, — прогундосил Григорий и тихо спросил: — А ты чего подумала?
— Вы работаете в представительстве испанской фирмы? — спросил мистер Дедлаф.
— Да, — ответил Григорий, не поднимая головы.
— Хорошо, сеньор Резников, — заключил Дедлаф.
Он носил зеркальные интерактивные очки и строгий черный костюм с логотипом фирмы «Мемориал» (восходящее над высотками солнце) на кармашке пиджака, из которого торчал уголок безупречного белого платочка.
— Хорошо? Просто отлично, — пробормотал Григорий.
Дедлаф выдержал паузу и тихо произнес:
— Мне очень жаль…
— Хватит! — воскликнул Резников, закрывая лицо руками. — Умоляю вас! — Он взглянул на зеркальные стекла. — Все как с ума посходили: мне жаль, мне жаль, жаль… Черт вас побери! Что вам жаль?!
В отчаянье Григорий сжал кулаки. В изогнутых линзах-зеркалах он видел свою искривленную фигуру. Наверное, и лицо в гневе выглядело не лучше.
Как так могло произойти? Как могло случиться? Курьерский дрон сбился с курса — ошибка оперативной системы. Случается… Раз в сто лет случается. И Марину, его ненаглядную Марину, увезли на карете «Мемориала» в лучшую клинику. Тоже странность: семейный браузер Резниковых «Мегаполис», а увезли на скорой «Мемориала». Сказали, машина оказалась рядом. Сказали, мешкать было нельзя. Сказали, опасность для ребенка…
Григория скрутило, он сжал коленями ладони, чтобы не тряслись.
— Хорошо. Я вижу, что имею дело с настоящим мужчиной. Вы стойко переносите утрату дорогого человека, — Дедлаф выпрямился струной, — и потому не собираюсь вам лгать.
Резников отвернулся — слова вроде правильные, но противно, гаденько от них на душе. Процедил сквозь зубы:
— Будьте так любезны.
— Вы любили свою супругу, сеньор Резников, — гало над рабочим столом представителя «Мемориала» показало несколько эпизодов, снятых уличной системой наблюдения и выложенных супругами Резниковыми в «Мегаполисе». Не личные записи с семейного браузера, а общедоступные — «для друзей и знакомых».
— Не надо, — Григорий почувствовал удушье.
— Отчего же? — Дедлаф встал. — Вы хотели прямого разговора? Так знайте: я вам нисколько не сочувствую.
— Идите к черту! С вашим сочувствием, несочувствием! — Григорий тоже поднялся, одним движением смахнул гало-записи в корзину рабочего стола. Какого черта этот говнюк распоряжается его с Мариной видео?! — Это мои личные файлы! Личные, понимаете? Частная собственность!
Вдруг стало мало воздуха. Резников ослабил узел галстука и прохрипел:
— Отдайте прах моей жены, и покончим с этим.
Дедлаф подошел к нему вплотную. В изогнутых стеклах Григорий увидел свое лицо — кривую пародию с огромным носом.
Самообладания Дедлафу не занимать. Шум и крик на него совершенно не подействовали. Впрочем, чему удивляться. Подобное он, наверно, слышит каждый день от убитых горем родственников, когда предлагает услуги, о которых долдонит Григорию уже минут пять.
— Я хочу вам помочь, сеньор Резников.
Григорий горько усмехнулся:
— Лучше скажите, что вам жаль, и не морочьте голову. — Он догадывался, к чему клонит представитель «Мемориала». — Мне модуль не нужен.
— Повторюсь: я нисколько не сочувствую вам. А насчет модуля — чушь! — любил этот Дедлаф драматические паузы. Вот и теперь несколько мгновений дал собеседнику на то, чтобы тот немного успокоился.
— Я могу вернуть вам вашу жену, сеньору Марианну.
— Марину, — поправил Григорий, угрюмо глядя на кривляющееся отражение.
— Да. Простите. — Дедлаф немного отстранился и закончил: — В моих силах вернуть вашу жену Марину.
Резников устало опустился в кресло, ожидая продолжения.
— Что скажете, сеньор Резников?
— Бред.
— Стандартная реакция, — кивнул Дедлаф. — Девяносто семь и пять десятых процента клиентов считают именно так.
Он щелчком пальцев переключил гало на воспроизведение: высокий мужчина ловил форель. Рядом мальчишка десяти лет с полным ведром рыбы.
— Петр Савельич Столяров, — указал на мужчину Дедлаф. — Погиб в автокатастрофе. От этого, к сожалению, никто не застрахован. Пока.
Гало стало дробиться на файлы. Мужья, жены, дети. Умершие, погибшие, убитые. Они выглядели нормальными живыми людьми в кругу своих семей. Радовались, плакали, работали.
А Дедлаф называл каждого по имени и не собирался останавливаться.
— Понятно! — воскликнул Григорий, поднимая руки. — Каким же образом вы вернете?.. — Он сглотнул, слова давались нелегко. — Вы на прямой связи с Богом?
Сквозь гало казалось, что мистер покрыт цветными пятнами, а очки превратились в радужный круговорот искаженных изображений.
— Я не претендую на лавры Бога. Пусть каждый занимается своим делом. Могу лишь заверить вас, что Марианна… Прошу прощения. Марина вернется к вам живой и здоровой.
Григорий открыл рот, но спросить не решался.
— Вместе с вашим будущим сыном, который в скором времени родится.
Пальцы Резникова подрагивали, когда он протянул руку к стакану с водой, стоящему на столике рядом с креслом.
— Я вас прекрасно понимаю, — Дедлаф сел в кресло напротив. — Хочу вас заверить: я не мистификатор и не создаю модули. Я возвращаю людей к жизни. Возвращаю такими, какими они были до смерти.
— Сколько? — глухо произнес Григорий. — Или у вас подписывают кровью?
Дедлаф рассмеялся. Резников думал услышать сухой механический хохот, однако собеседник смеялся громко, раскованно и от всей души.
— Бросьте! — отсмеявшись, он махнул на Григория рукой. — Старая шутка, но вполне уместная.
Григорий сжал кулаки, насупился: «Нашел время развлекаться, сука!»
— Процедура стандартная, — продолжил как ни в чем не бывало Дедлаф, — вы, в трезвом уме и светлой памяти, отказываетесь от «Мегаполиса» и назначаете семейным браузером «Мемориал». У наших коллег нет необходимой технологии исцеления пострадавших при несчастных случаях.
Вновь пауза.
— И все? — удивился Григорий.
А заполнение необходимых документов? Консилиум адвокатов от браузеров? Передача аккаунта, электронного банка и прочего?
— Все очень просто: мне надо только одно — признание.
— Какое?
— Вы любите свою жену?
Григорий вздохнул, поставил пустой стакан, который все время сжимал в руке, на стол, потер пальцами лоб.
— Да.
— Не слышу, сеньор Резников.
— Да, люблю.
— Нет. Не любите.
— Да! Черт бы вас побрал! — воскликнул Григорий. — Я люблю ее! Люблю! Она была смыслом моей дрянной жизни! Вы, ублюдок, даже не представляете! Не можете себе…
Резников задохнулся от нахлынувшего гнева.
— Могу, сеньор Резников, — Дедлаф смахнул видеофайлы. — Могу, — возле Григория возник синий бланк документа с красной мигающей отметкой. — Договор.
— Но «Мегаполис»…
— Все произойдет автоматически, — пояснил глава «Мемориала». — Ваш отпечаток, сеньор.
Резников коснулся большим пальцем мигающей отметки, оставляя на ней отпечаток
