Дедлаф наконец обратил внимание на модератора, и тот увидел собственное отражение в зеркальных очках — маленький кривенький человечек с большой головой.
— Вы думаете, домохозяйки разбираются в оружии? — повысил голос босс, нависая над подчиненным.
— Нет, сэр. Не думаю.
— И еще, — Дедлаф звучно щелкнул пальцами. — Тут нужна личная драма, душещипательная история о трагичной любви, — гало показало кафе изнутри после трагедии. — Пятьсот тридцать седьмая, говорите, это Марина Резникова?
— Да, сэр.
— И что там у нас, — босс листнул файлы, задумчиво прочел. — Восстановление по скелету, создание тактильной оболочки…
— Едва не прокололись, — тихо произнес модератор.
— То есть? — в голосе босса звучал металл.
— Понизилась плотность тактильной оболочки, и кожа получилась на ощупь более нежной, — отчеканил модератор. — Сбой процессора.
Черт дернул за язык!
— Муж заметил?
— Ему понравилось.
— На грани! — Дедлаф погрозил подчиненному пальцем, но выглядел довольным. — Вы были на грани.
— Да, сэр! Учтем, сэр! Больше не повторится!
— Итак! — прервал его босс. — Дайте ее мужу пистолет — он должен отомстить за погибшую жену и нерожденного ребенка. Смерть утилизатору!
— Пишем, сэр, — модератор отвернулся к гало, изменяя параметры видео, создавая новые сцены, проникая в интеллект-систему квартиры Григория Резникова, чтобы домашний принт распечатал оружие. Убитый горем мужчина не будет задумываться, откуда взялся «пульсар». Он будет вершить правосудие.
Руки модератора тряслись. Он ввел себе успокоительное из персональной аптечки, встроенной в пояс брюк.
Это не я. Это все делаю не я. Работа такая. Всего лишь работа.
— Заодно, когда концерн утилизации рухнет, мы возьмем его за копейки, — «творец» Дедлаф опустился в кресло, потянулся. — Кстати! Что у нас с общественным мнением?
— Пока в «Мегаполисе» не принято говорить о тактильных имплантах, — доложил модератор. — Наши клиенты более лояльны и все же некоторых пугают кости и ожившие скелеты, и приходится корректировать память…
— Да-да! — с нетерпением воскликнул Дедлаф. — Резникову мы сделали коррекцию по умолчанию, — и негромко добавил: — Вы так мне надоели своим нытьем, сеньор Резников.
— Наши сенаторы начинают готовить почву, — продолжил модератор, выдержав паузу. — Среди молодежи зреет новое движение — скелетоны. Щеголять скелетом с тактильной оболочкой становится модным. Они специально удаляют плоть, меняя ее на тактильные импланты.
Молодежь — это золото. Мистер Дедлаф довольно потирал руки. Когда-то давно юноши и девушки обожали покрывать свои тела татуировками. Теперь вовсе желают избавиться от потеющей, вонючей, слабой плоти. Замечательно!
— Так за работу! За работу! — Дедлаф захлопал в ладоши, подгоняя подчиненного.
— Похоже, меня сегодня не убьют, — произнес Архип, опуская руки.
Григорий удивленно уставился на «пульсар». Пользуясь его замешательством, утилизатор ловко ударил Резникова под локоть и отобрал оружие.
— Прости, Гриша. Во мне нет имплантов, — Хошизора пожал плечами. — Требование фирмы. Считается, что только человек «на все сто» способен понять голодного и помочь ему.
Резников сжал кулаки, готовый броситься на убийцу. Архип отступил на шаг.
— А в тебе… Легкие, да? — спросил он.
— Рак, — процедил сквозь зубы Резников. — Был… И зрительный нерв.
Хошизора сочувственно кивнул.
— В убийстве Марины я не виноват. Тебя одурачили, Гриша…
* * *Мистер Дедлаф медленно поднялся с кресла. Референты и модераторы замерли.
— Какой идиот дал ему «пульсар»? — в голосе металл. — Я же сказал: пистолет! Пи-сто-лет! Огнестрельное оружие! Порох! Пули! Выстрелы! Мне нужен был грохот выстрелов!
Он подошел к своему столу, тонкие пальцы что-то набрали на панели принтера. Несколько мгновений — и в руке Дедлафа появилось хромированное оружие. Хлопок — ближайшему референту снесло полголовы. Несчастный дернулся, уцелевшим глазом уставился на босса, обиженно пролепетал:
— За что?
Мистер Дедлаф брезгливо дернул стволом:
— В ремонт!
Защиту прав личности еще никто не отменял. А жаль!
Босс почесал лоб рукоятью пистолета. Он устал. Устал работать с кретинами.
— Скоро время вечернего сериала, вечерней сказочки, и город ждет ее с нетерпением. Нам необходимо обнулиться и сменить видеофайл, — распорядился он и добавил строкой из договора: — «Каждый клиент «Мемориала» имеет право на перезагрузку». Ибо мы все люди и можем ошибаться…
— Но утилизатор не наш клиент, — робко заметил модератор, со страхом глядя на оружие в руке босса. — Он из «Мегаполиса», и мы не в силах перезагрузить его. К тому же в его теле нет имплантов.
— Акции «Мегаполиса» падают. Они продадут любого клиента за копейки, чтобы поправить свое положение, — Дедлаф бегло просматривал биржевые новости. — А по поводу утилизатора… — Он наставил ствол пистолета на модератора. — Разве у него нет системы «умный дом»? Разве он не пользуется Сетью? Разве у него нет электронного банка?
— Да! Да, босс! Я все понял! — Модератора трясло от страха. Он склонился над рабочей панелью, торопясь выполнить новые указания.
— Пах! — громко произнес Дедлаф, будто стреляя в подчиненного.
— Гала? Галочка… Ну, конечно! Это ужас! Да-да-да! Что за мужчины пошли? Да-да! Совсем не разбираются в оружии! Я в шоке! Да-да! Убить утилизатора «пульсаром» — нереально! Я… Да… Я… Да… Да, я готова была кричать ему в уши: возьми пистолет! — Рыжеволосая женщина за столиком кафе «Серебряных струн» приложила ладошку ко лбу, показывая, насколько она расстроена. — Ужасно! Да-да… Я… Ужасно! Да!
Мелодичный звон прервал ее беседу с подругой по индивидуальному каналу.
— Ой, прости! Время рекламы! Да-да! Мистер Дедлаф — такой лапочка! Да… — Она смолкла на полуслове, взгляд остановился.
Казалось, даже падающие с маркизы над столиком струи повисли в воздухе на время вдоха-выдоха… и мир вновь ожил.
— Гала, — рыжеволосая недовольно поморщила носик. Она потеряла интерес к разговору с подругой и старалась быстрее от нее отделаться. — Время вечернего сериала. Да… Да… Нам обещали НЕЧТО. Да…
На большом экране уже появились двое мужчин: один в дорогом, испачканном отходами костюме, другой своим видом напоминал безумного клоуна. Женщина ахнула.
— Гала. Ты видишь? Утилизатор оказался террористом!
Рука главного героя не дрогнула, когда он поднял пистолет.
— Я тут ни при чем! — испуганно закричал утилизатор.
— Это ты! Я знаю! — заявил главный герой.
Грохот выстрела заставил рыжеволосую вздрогнуть…
Алекс де Клемешье. Ода эстетствующим
Максим силился понять, какие на Ольге Васильевне трусики.
Совещание назначили на самый конец рабочего дня, голова и так с трудом уже варила, а тут еще полумрак большой переговорной, знакомые, досконально изученные кадры на экране, мерное дыхание других ответственных сотрудников издательства, собравшихся за овальным столом… Ольга Васильевна, подключив к проектору свой ноут с записью, сейчас стояла чуть сбоку от экрана, рядом с маркерной доской, на которую выписывала звучащие в ролике перлы и тезисы. Тезисов набиралось много, перлов еще больше, и ей приходилось с каждым разом все ниже и ниже наклоняться, отчего юбка сзади все сильнее натягивалась, и, соответственно, все четче под плотной серой тканью проступали кромочки слипов. Слипы — пока Максим смог определить только это и теперь потихонечку раздражался ввиду явной недостаточности информации.
Меж тем на большом бумажном экране Зоя Апологетова-Моршанская водила по своему особняку репортера одного из популярных телеканалов. Особняк был внушительным и местами роскошным, как и полагается жилищу одного из самых востребованных авторов современности. Зоя Марковна считалась непревзойденным мастером любовных историй в детективном антураже. Когда-то ее
