Он бросает взгляд на угол подвала, и уголки его губ сами собой тянутся вверх, когда он видит там свой рюкзак и вспоминает, как Ник изумился его скромным размерам. Можно только представить, как он ужаснется, если Джей расскажет ему, как однажды в Лаосе он девять дней кряду проходил в одних и тех же штанах.
Хорошее было время.
Джей потягивается, зевает и неожиданно для себя начинает гуглить туристические рюкзаки, хотя новый ему, в общем, не нужен. Черт, хотя этот, с отстегивающимся отделением и хреновой тучей кармашков, выглядит довольно удобным.
Возможно, он нечаянно покупает его.
Джей закрывает ноутбук. Изучение рюкзаков затянуло его словно порно. Ему давно пора спать.
Засыпая, он смотрит на рюкзак в дальнем углу.
И еще ему давно пора уехать из Франклина.
***
Поли: Можешь сегодня взять еще одну смену? Девон якобы приболел.
Джей: Конечно. Во сколько приехать?
Поли: Сейчас?
Джей: Окей. Скоро буду.
Поли: Спасибо, чувак! Ты мой спаситель.
Джей: Без проблем.
Поли: Чертовы ненадежные тинэйджеры.
Глава 19
Ник заходит на кухню. Там горит свет, а отец наливает из крана воды. Услышав шаги, Крис оборачивается.
— Джей, — произносит он. — Это имя я слышал от Харви.
Упс… Ник рефлекторно сжимает мокрые плавки, которые еще держит перед собой, и на его ноги и на пол начинает капать вода.
— Твой бойфренд и есть тот парень, с которым тебя уволили.
Ник медленно кивает.
— Господи, Ник! — Крис бросает стакан в раковину и проводит рукой по своим редеющим волосам. — Ты же сказал, что познакомился с ним в пиццерии. Почему, черт побери, ты постоянно врешь?
— Потому что тебе не нужна правда, пап, вот почему! — Ник не успевает остановить себя, и слова начинают литься потоком. — Потому что ты не хочешь услышать, какой я болван, и что постоянно совершаю тупые поступки, и не знаю, как повзрослеть, и не хочу идти в колледж, чтобы получить там профессию, в которой все равно облажаюсь и в итоге окажусь на работе, от которой меня будет тошнить!
Криса даже относит назад.
— Ты не хочешь в колледж?
— Не хочу! — восклицает Ник сбивчиво. — Я не знаю! Не знаю, понятно? Я не знаю вообще ничего!
Он сердится на отца за то, что тот вынудил его все это выболтать, но еще больше сердится на себя. Ему и самому отлично известно, какой он болван, но он так старался притворяться, что не такой, и, конечно, облажался и тут, потому что он Ник Сталнекер и умеет только лажать. На его могиле, наверное, будет написано: Ник Сталнекер, никчемный болван. Он типа Холдена Колфилда, только в десять раз хуже. И еще у него нет клевой кепки. Но в остальном они близнецы. Мерзкие нытики-близнецы.
Господи. Все-таки не надо было ему читать эту книжку.
Просто… Просто он хотел быть особенным. Как Люк или Фродо. Иметь особое предназначение, особую цель. Он хотел неожиданно для всех и себя оказаться героем и сделать что-то масштабное. Но в реальном мире, где все гораздо запутанней и сложней, чем в его любимых историях, никакого особого предназначения нет. В реальном мире обычные люди не становятся никакими героями, а Ник самый что ни на есть обычнейший человек.
— Ник, — произносит отец.
Ник ждет, когда он скажет что-то еще, но, судя по всему, у его отца тоже нет слов.
— Извини, — говорит Ник сквозь зубы. — Я пьяный и глупый. Прости.
Он разворачивается и уходит наверх, в глубине души представляя, что будет, если отец догонит его и возьмет за плечо. И может, обнимет. А Ник тогда, может, скажет, что вовсе не считает своего отца скучным, просто то, чем занимается Крис, это не для него, и может, они даже поговорят по душам, и все станет лучше.
Но отец не догоняет его. И ничего этого не происходит.
В спальне он вытирает с лица остатки воды. А может быть, слезы. Сложно сказать.
***
Ник: Отец застукал нас с Джеем в бассейне. Голыми.
Девон: ЧУВАК!!!!!
Ник: Вот почему я не мог говорить, когда ты позвонил.
Девон: Он разозлился?
Ник: Не знаю. По-моему, ему все равно.
Девон: Может, он еще в шоке?
Ник: Может быть.
Девон: Ты в норме?
Ник: Угу. Ложусь спать. Поговорим завтра?
Девон: Конечно, бро. Звони.
***
Ник засыпает под «Две крепости». Даже не дождавшись момента, когда Арагорн с остальными встречает всадников Рохана и Эомера, хотя это его самая любимая-прелюбимая сцена. Из-за бород. И мужественных поз. И кожаных леггинсов. Вообще, там все вызывает отклик в душе. Не сцена, а настоящий киношедевр.
Проснувшись после рассвета с ощущением, словно все орки и пещерные тролли Мории нагадили ему в рот, Ник бредет в ванную, где его тошнит в туалет. Потом заползает в душевую кабинку и сидит под горячими струями до тех пор, пока не начинает хоть чуточку снова чувствовать себя человеком.
Когда он притаскивает себя назад в спальню, то находит на тумбочке стаканчик воды и тайленол. Проглотив пару таблеток, он снова прячется под одеяло. Стук в его черепушке постепенно становится тише под воздействием сна.
К тому времени, как он открывает глаза, уже наступило настоящее утро. За окном чирикают самые громкие птицы в природе, а солнце светит необоснованно ярко. Ника все бесит. В особенности, он сам. Он задумывается, не сходить ли поесть, но желудок предупреждает его не соваться туда. Хотя вот воды можно попить.
Ник тащится вниз. На лестнице он спотыкается —
