— Как же я завтра работать буду, если сегодня напьюсь? — задал он резонный, как ему казалось, вопрос.
— Очень просто, — заверил его Котов, усы которого по-прежнему улыбчиво торчали в стороны. — Примешь «Алка-зельтцер», если что. Но от таких напитков похмелья не бывает. У меня качественный алкоголь.
Летягин посмотрел на пузатую бутылку, поставленную перед ним. Емкость 0,77 литра, крепость — 19 градусов. Такое количество крепкого вина может запросто ударить по мозгам, особенно после водки. Еще сердце не выдержит, чего доброго. Или сосуды лопнут.
Летягин отдернул руку, протянутую к бутылочному горлышку.
— Никита Петрович…
— Не обижай меня, Олежка, — сказал Котов, уже не улыбаясь. — Гость не должен отказываться от угощения, предложенного хозяином.
— Но стакан взять хотя бы можно?
— Стакан можно. Но без долгих передышек: налил — выпил, налил — выпил.
«Убить бы тебя, — тоскливо подумал Летягин. — Двинуть бутылкой по башке, оглушить, а потом выбросить из окна. Сволочь. Видеть тебя не могу».
— Глупо как-то, — неуверенно произнес он.
— Что я тебя угощаю, глупо?
Глаза Котова остекленели. Летягин заставил себя улыбнуться и наполнил стакан. Резко запахло вином.
Когда Летягин начинал работать на Котова, он намеревался поднакопить деньжат, обзавестись полезными связями и пуститься в самостоятельное плавание. Но сначала все не мог решиться, а потом стало поздно. Слишком много Летягин знал, чтобы его отпустили просто так. Теперь на выход только вперед ногами. Или с высоковольтным кабелем в зубах. Хотя есть и другой вариант…
Заглотив первую порцию, Летягин пожевал губами, передернулся и налил себе еще.
— Что ты, как какую-то дешевую бормотуху, пьешь? — недовольно спросил Котов. — Не нравится?
— Вкусно, Никита Петрович. — Немного резковато, но вкус отменный.
«Бутылкой по башке — это чересчур прямолинейно, — решил он. — Правильнее будет натравить на него его же бандитов. Посулить золотые горы, заключить союз. Как там у Макиавелли? Покушаешься на трон, покушайся на правителя. Нужен дворцовый переворот».
— Пей, пей, — поторопил Котов.
— Ваше здоровье, — отсалютовал ему полным стаканом Летягин.
Выпитое все сильнее действовало на него, избавив от недавней зажатости. Если бы у него имелись крылья за спиной, то сейчас бы они расправились. Особенно после того, как портвейн медленно полился в желудок по пищеводу.
«Мамай находится в таком же положении, как и я, — размышлял Летягин. — У него взгляд, как у затравленного зверя. Как только Котов решит, что Мамай свое отслужил, ему конец. Для него единственный шанс выжить — принять мое предложение. Мы все обмозгуем, пока будем работать на пару, а потом Котов позовет нас отчитаться, и тогда…»
— Уснул? — донесся до Летягина хозяйский голос.
Он поморгал, фокусируя взгляд. Котов поторопил его нетерпеливым жестом. Летягин наклонил бутылку и наполнил стакан до краев, расплескав на стол совсем немного.
— Секундочку, Никита Петрович. — Предупредительно выставив палец, он понюхал ломтик копченой лососины, но не съел, а положил обратно. — Заключительный номер, господа!
Рука со стаканом поднялась, голова запрокинулась. Глотать было не так уж трудно, потому что чувство торжества, переполняющее Летягина, было сильнее рвотного рефлекса. Скоро, очень скоро это рабство закончится. Мамай сделает черную работу, а Летягин займется организационной работой, документацией и финансами. Купит адвокатов, подмажет двух-трех нотариусов и приберет компанию к своим рукам. Как странно, что эта идея не приходила ему в голову раньше. Но, наверное, не зря говорят: всему свое время.
— Хороший был портвейн, — похвалил Летягин, утирая губы салфеткой. — Но сейчас мне срочно нужно прилечь, иначе я прямо здесь отрублюсь. — Он пьяно захохотал. — Ну и набрался я!
— Успеешь проспаться, — сказал ему Котов. — Давай сперва поговорим.
— Поговорим? Но у меня язык, того…
Летягин опять засмеялся. Его переполняла эйфория. Он казался себе настолько умным, настолько хитрым, что его не пугал цепкий, немигающий взгляд хозяина, устремленный на него.
Между тем Котов заметил это и насторожился. Он успел хорошо изучить своего коммерсанта на побегушках и не помнил, чтобы тот вел себя столь развязно в присутствии хозяина. Только ли спиртное было тому причиной? Пьяному, известно, море по колено, однако что-то в поведении Летягина отличалось от обычной хмельной бравады. И Котов рассчитывал очень скоро выяснить правду.
— Ты пока что просто слушай, — заговорил он, морща лоб, чтобы создать видимость, будто тщательно подбирает слова, делясь сокровенным. — Тут такая тема возникла… Короче, есть возможность за бугром закрепиться. Вот думаю, не свалить ли мне отсюда на время?
В глазах Летягина что-то мелькнуло, но что именно — не разобрать.
— Надолго? — спросил он, потупившись.
— Пока не решил точно, — сказал Котов. — Но, скорее всего, надолго. Капиталы легализовать пора, чтобы спокойно старость дожить.
— Вам о старости рано думать, Никита Петрович.
Это была просто дежурная фраза. Летягин произнес ее, пока что-то прикидывал про себя.
— О старости никогда не рано позаботиться, — наставительно сказал Котов, украдкой наблюдая за гостем. — Соломки подстелешь, мягче падать будет.
— Зачем вам падать. — Язык Летягина начал заплетаться, но сидел он пока прямо, не качался.
— Всяко в этой жизни бывает. Захочет какая-нибудь гнида сковырнуть…
Дрогнула летягинская рука, потянувшаяся за сыром, или это только показалось?
— Кто-то из своих, — с горечью произнес Котов. — Предают всегда свои, а не чужие.
— Это так. — На жующем лице Летягина не отражалось никаких эмоций, взгляд был туп и неподвижен.
— На тебя-то я положиться могу…
— Без воп… вопросов.
— Вот я покумекал и спросил себя. — Котов с удобством развалился в кресле, забросив ногу на ногу и соприкасаясь кончиками пальцев на уровне груди. — А не разделить ли мне бизнес? Сам-то я на две части не разорвусь, но бизнес…
Летягин поднял слегка плывущий взгляд.
— Разделить?
— Ага, — кивнул Котов. — Там и здесь. — Он направил два указательных пальца в противоположном направлении. — Оба
