– Ты что, совсем с дуба рухнул?! – вскрикнул я.
Я подскочил к бородачу и попытался оттащить его от несчастного музыканта, но куда там. В дело включились Александр и Василий. Втроем мы, повиснув на плечах Баха, сумели его утихомирить. Правда, пришлось добавить еще пару ударов под дых для полного успокоения.
– Ах вы, гниды! – Тим и его кореша были уже тут как тут.
Стволы в их руках были недвусмысленно направлены на нас. Понимая, что еще совсем немного, и произойдет непоправимое, я буквально выпрыгнул вперед с поднятыми вверх руками.
– Стойте! Я понимаю, что это наш косяк, но мы все исправим! Мы заплатим вам!
– Да-а-а? – скривился Тим. – И что, опять батарейки будешь впаривать? Засунь-ка их себе в дупло!
– Да нет же, не батарейки! – воскликнул я, быстро скинув с плеч рюкзак, расстегнул его и вытащил справочник по медицине. – Вот, держите.
Крылатские замерли, силясь рассмотреть книгу повнимательнее, что было весьма нелегко из-за окутывающей станцию темноты. Наконец, дозорный, хмыкнув, произнес:
– Если мы захотим подтереться, то найдем чего получше. А вообще, я знаю, как вы можете расплатиться.
С этими словами Тим недвусмысленно взглянул на Марию, а я почувствовал нарастающий приступ злобы. Сволочь, как ты смеешь?..
– Возьми это, – сказал возникший из-за моей спины Александр.
Подойдя к дозорному вплотную, он высыпал что-то в его ладонь.
– Пульки, – хмыкнул мужик, – «Семерка». Что ж, уже лучше. Но мало.
– Держи, – сказал я, доставая автоматный рожок. – Надеюсь, этого хватит?
– Ну-у-у… – протянул Тим. – Ладно, так и быть. Вы не серчайте, если что, но на пацанов наших наезжать не надо. Наезжалки не хватит. Своих в обиду не даем, понятно? А теперь идите с миром, мужики.
– И вам всего хорошего, – буркнул я.
Платформу пришлось покидать очень осторожно – мы опасались, что охрана откроет огонь. Хорошо, хоть Бах больше проблем не доставил. После того, как его утихомирили, мужчина беспрекословно подчинился приказу, и даже как-то поник плечами. Зато Мария готова была взорваться от злости. При виде щербатых улыбок на грязных лицах дозорных, охраняющих вход в южный туннель, у нее сжимались кулаки. Да и я сам был не в себе. При виде откровенных взглядов, адресованных девушке, у меня возникало жгучее желание перестрелять здесь всех. Лишь присутствие Александра, шагающего рядом, не позволяло разгореться новому конфликту. Сами охранники вели себя тихо. Им практически не было дела до того, кто тут рядом ходит. Гораздо важнее то, что бухло у них еще не закончилось…
– Скоты! – прорычала Мария, когда окутанная смрадом станция скрылась из виду. – Гниды похотливые! Нафига вы им вообще столько патронов отсыпали? Хватило бы и по одному на каждого. Посреди черепной коробки!
– Успокойся, Маш, – Зурко приобнял сестру за плечи. – Как будто в первый раз такое. Вообще, это не самая главная из наших проблем.
– Наша проблема – это он, – произнес я, направив дуло пистолета в спину товарища. – Ты нас всех подставил, дятел! Из-за тебя мы все чуть не сдохли! С тобой пора заканчивать…
Я хотел спустить курок. Очень хотел!
– Валяй, – сказал Бах. – Давай, жми! Выпусти пар, дружище.
Спокойный, ровный тон. Было заметно, что бородач нисколько не боится. Твою ж дивизию. Он снова меня переиграл!
– Будь я таким, как ты, непременно прикончил бы тебя еще в Мякинине, – заявил я, опуская оружие. – Но так и быть, я даю тебе последний шанс.
– Слабак, – хмыкнул Бах, разворачиваясь ко мне лицом. – Пусть лучше пацан пальнет. Он и то лучше сможет.
Оба повернулись к Василию. Тот стоял в стороне, побелев как мел, и переводил затравленный взгляд с меня на Баха.
– Хватит вам, – сказал Александр. – Может, лучше объяснишься, Бах, зачем ты напал на этого несчастного музыканта?
Молчание. Лишь ледяной взгляд серых глаз солдата да словно высеченное из гранита лицо.
– Ну, так что? – спросил я.
– Отвалите! – прохрипел бородач.
– В следующий раз пристрели его сразу, – произнесла Мария, высвободившись из объятий брата. – Ладно, надо двигаться дальше, раз уж здесь не повезло.
Мы отправились вперед по туннелю. Бах снова вырвался вперед. Что ж, тем лучше. По крайней мере, он был у меня на виду. Ах, как же хотелось преподать этому наглецу урок вежливости! Не пристрелить, так, принизить, показать бородатому выскочке его место. Увы, у меня не хватало для этого брутальности. Да и силы, если честно, тоже…
– А вот тебе я хочу сказать большое спасибо, – сказал я, поравнявшись с Александром. – Признаться, не ожидал я, что ты сам внесешь мзду за нас.
– Пожалуйста, – улыбнулся Зурко. – Вот только, если честно, я вам сам гораздо больше должен теперь. Мы ведь не выполнили свое обещание.
– Ну… – протянул я. – Да, с Крылатским вышло немного не то, что ты обещал.
– Немного, – фыркнул Строгинец. – Да там все теперь не так! Видишь ли… – Александр задумчиво почесал затылок и продолжил: – Раньше этой станцией руководил наш хороший знакомый и давний друг отца Григорий Вишин. При нем на Крылатском был просто идеальный порядок. И людей жило раза в полтора больше. Что сейчас произошло, где они все? Но судя по тому, что сейчас за главного этот ублюдок Жан, то с нашими соседями приключилась большая беда… Возможно, произошел вооруженный переворот или что-то вроде этого.
– А что это за тип такой? Откуда он вообще взялся?
– Как и все люди, – улыбнулась Мария, – с поверхности. На Крылатском-то он жил всегда, но раньше был не в почете. Во-первых, никакой он не доктор, а во-вторых, ведет он себя… Как там это называется? Быдло, вот! Ты сам заметил, этикета у него никакого. Да еще и наркоман. Нам как раз повезло застать Жана одурманенным. Сидит на амфитаминах и всякого рода таблетках, грибами тоже не брезгует. Жан всегда говорил, что жизнью надо наслаждаться, пока еще есть возможность, пропагандировал наркоту свою. Непонятно, как Вишин не выгнал его.
– Черную работу ему поручали, – подхватил Александр. – Сортиры чистить, тару всякую. Иногда только в дозоры ставили, но редко. А все остальные его кореша вроде Тима были более-менее нормальными. Хотя и диковатыми чуть-чуть, без тормозов в голове. Чем их доктор-шмоктор к себе переманил, непонятно. Скорее всего, на дурь подсадил. А может, из-за его спины управляет кто-то другой…
– Это ужасно, – в голосе Маши слышалась горечь. – Станция раньше процветала. А сейчас больше похожа на помойку. Так долго продолжаться не будет. Люди попросту не смогут жить в этом. Либо сопьются, либо упорятся, либо друг друга прикончат…
– Но самое жуткое, – процедил Строгинец. – Что мы остались совершенно одни. Раньше все наши жили, надеясь на крылатских. Всегда они нам чем-нибудь помогут, чего-нибудь подкинут. Теперь же Строгино должно подниматься само, – Александр тяжело вздохнул. – Надеюсь, мне удастся расшевелить народ при возвращении…
– Кхм-кхм… – деликатно кашлянул Вася. – Извините, что перебиваю, но куда мы идем?
– На Молодежную, – ответил я. – Попытаемся
