– Айрдан, – выдохнула я, так и не решив, что сказать. Но что-то же надо? Однако мой порыв не оценили.
– Спите, Мария, – сказал киару, – все будет хорошо.
И что-то мне вколол, отчего я сразу «уплыла», не успев добавить ни слова.
Не знаю, что это было, но мне ничего не снилось: ни приятного, ни кошмарного, ни просто бредового, и я ни разу не приходила в себя на какое-нибудь короткое время, чтобы заметить, например, преданно бдящего возле моей постели киару, замученного и небритого, как и полагается по законам жанра… и даже не знаю, что он все это время делал, потому что открыла глаза я, уже чувствуя себя восхитительно легко, а обнаружившийся рядом синеглазый выглядел до отвращения бодро. Может, я почти сразу очнулась?
– Что произошло? – спросила, садясь и с опозданием ощупывая себя, чтобы убедиться, что на мне есть одежда.
Мы были в медотсеке, но кругом царил порядок, и я была в капсуле, так может, мне все приснилось? Я задумчиво изучила правую руку – ни следа от порезов… Подняла глаза и сердце уже привычно екнуло, стоило встретиться взглядом.
– Простите меня, Мария Романова, – задумчиво и официально изрек киару, слегка склонив голову. – Это моя ошибка и моя вина.
Значит, мне не приснилось? Или приснилось не все?
– А где… – вот как ее назвать? Имя я не помню или не знаю, а если мне «уничтожение» капсулы прибредилось, то называть инопланетянку «эта бешеная», наверное, не стоит. Киару не оценит.
– Лалира? – подсказал он. – Она больше не имеет доступа в эту зону. И от лица всего нашего народа я приношу вам свои извинения, Мария Романова. Что вы согласитесь принять в качестве искупления?
Корабль проси! – возликовала доселе неведомая мне меркантильная и авантюрная жилка. Ответы на вопросы и память оставить! – пришел в голову второй вариант.
А ведь он у меня тогда ничего не попросил, или дело в том, что я сама не предлагала? Но я ж не знала, что у них так принято.
– А что случилось-то? – спросила я еще раз. Все-таки перед тем как отказываться, хорошо бы узнать, за что это все предлагается.
– Лалира, когда обрабатывала вашу рану, внесла определенный… вирус. И…
Дальше я неожиданно догадалась сама. Она и медкапсулу разбила затем, чтобы дать вирусу достаточно времени мутировать во мне… безумная, но крайне целеустремленная женщина. Поразительно просто насколько.
– И что? – спросила, невольно подаваясь вперед, – вирус теперь вам годится?
Кажется, я сказала это зря. Киару как-то подозрительно прищурился и медленно обронил:
– Вы знали? Мария… – кажется, синеглазый не находил слов, но вовсе не от затапливающей его благодарности. Самым верным словом, чтобы описать охватившие инопланетянина чувства, было слово «ярость». – Вы настолько меня не уважаете, что отказываете в праве решать, что для меня важнее? Вы мне нужны были на базе, живой и здоровой, куда больше, чем моя собственная жизнь!
– А теперь не нужна? – вклинилась я, чувствуя, что тучи сгущаются.
– Не знаю. Теперь не знаю, чем обернется ваше присутствие там.
Упс. Теперь что, я мутирую вместо киару? А он продолжил:
– Скажите, зачем? Вы срываете мои планы почище любого внедренного агента! Но Мария, стоило ли оно того: рисковать жизнью, просто чтобы испортить…
– Я не соглашалась! – перебила его в отчаянии, пока он не размазал меня окончательно своими обвинениями. – Она мне говорила! Но я… я обещала подумать, всего лишь подумать!
– Почему вы не пришли ко мне? – строго и сухо.
– Я пришла, – буркнула, решив не уточнять, что вообще-то успела тогда передумать ему рассказывать. – Но у вас срочные дела образовались…
Кажется, он немного даже смутился. По крайней мере, подостыл. И стал еще строже.
– Вы правы, простите. Это моя вина, и я готов искупить. Что вы хотите?
И все это опять официально-сухим тоном.
– А что можно попросить? – из какого-то деструктивного чувства противоречия спросила я, хотя собиралась гордо отказаться от всего.
– Просите, что хочется, – сказал он. Сухо, холодно, отстраненно. – Я скажу, если нельзя.
– Если вирус теперь вам подходит, возьмите и используйте, – почему-то обиженно сказала я, отворачиваясь. Неизвестно почему от сухого тона киару наворачивались слезы. Он молчал, и я заговорила вновь. – Сколько времени прошло?
– Вы были без сознания сутки, – ответил. Выдержал паузу. Спросил. – Зачем вам это?
– Чтобы сорвать ваши планы, зачем же еще? – подчеркнуто вежливо сообщила я, выбираясь, наконец, из капсулы и направляясь к выходу.
– Мария, – окликнул уже у выхода.
– Всего доброго, киару Айрдан, – очень ровно ответила я. – Сообщите, как передать этот ваш вирус, если будет нужно.
Остаток пути киару меня избегал. Сначала я думала, что это просто совпадение, что у него много дел, и поэтому я не встречаю его нигде и ни в какое время дня – а я, признаюсь, поймала себя на том, что специально слоняюсь в некоторых местах, где, как мне казалось, вероятность встретить инопланетянина была наиболее высокой. Честно говоря, я о своем поведении пожалела уже через пару часов. Правда, вначале мне казалось, что надо было высказать ему больше. Припомнить и похищение с Земли обманным путем, и то, что память собираются стереть, и то, что это его безумная соотечественница на меня напала с вирусом, и вообще, я – кругом жертва, а чувствую себя почему-то виноватой… Потом я остыла и ударилась в другую крайность – хотелось тут же броситься искать несговорчивого киару, чтобы объяснить ему, непонятливому, что я хотела исключительно блага, хотела как лучше для него, а он меня очень обидел… и продолжает обижать. Тем, что не догнал. Не остановил. Не объяснился, не дал мне повода расплакаться, все высказать и помириться… Но я никуда не пошла. Подумала, что на следующий день так и так столкнусь где-нибудь с киару, и все наладится.
Не тут-то было. Все утро я маялась, изыскивая предлоги для нахождения в «людных» местах, злилась на себя за никак не желавшую утихать надежду на встречу с синеглазым, и потихоньку расстраивалась. Когда после обеда меня позвали в медотсек – какой-то совершенно незнакомый мне инопланетянин, я воспряла духом – почему-то думала, что там будет сам Айрдан. Вряд ли он доверил бы меня этой Лалире, или как там ее. И я даже заготовила фразу, частично позаимствованную у него же: «Простите, я виновата, чем могу искупить?», но она не пригодилась, так как объект моих извинений не появился.
– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил мой новый знакомый, когда я вылезла из медкапсулы – я стремительно обрастаю межпланетными знакомствами, вот только какими-то сомнительными. – Голова не кружится? Дезориентация в пространстве?
