– Я тоже что-то подобное ощущаю… – задумчиво сказал император. – Но это не имеет значения. Раз уж вскарабкался на бешеного коня, то изволь держаться в седле, коли жить хочешь.
– Это так, – вздохнула кесариня.
– Пошли отдыхать. У нас завтра тяжелый день.
Монархи повернулись к порталу спинами и последовали за охранниками вглубь здания. Обоим было что обдумать.
* * *На сей раз Д'Аланье и Хинтиар встретились на нейтральной территории торговой пространственной станции «Кароллеум», расположенной на границе между их странами, в нейтральной, никому не нужной системе Зарвит – пригодных для жизни планет, как и полезных ископаемых там не было. Если честно, встреча оказалась почти случайной, но связавшись друг с другом они выяснили, что вскоре окажутся поблизости, поэтому не стали отказываться от возможности встретиться – хотелось обговорить кое-что без надоевших до зубной боли кураторов новой власти. Они надеялись, что из-за спонтанности этой встречи ее не успеют отследить, а ситуация нуждалась в согласовании действий, поскольку поступающая информация требовала осмысления, и не просто осмысления, а срочного изменения основной общественной парадигмы – представители же новой власти тупо гнули свою линию, не понимая, что это может привести их страны к гибели.
Станция была довольно бедной и обшарпанной, однако ее владельцы очень жестко соблюдали установленные ими самими правила, поэтому на ней вели дела даже самые богатые корпорации скопления. Да и разведки всех стран тоже паслись здесь, зная, что многое на станции можно сделать куда проще, чем в любом другом месте. На «Кароллеуме» признавали даже рабство, объявленное вне закона во всем остальном скоплении. Станцию не трогали только потому, что всем заинтересованным сторонам требовалось где-то обделывать свои грязные делишки.
Встретились глава Ирсен Лайр и советник в баре «Бабочка», где имелись защищенные от подслушивания кабинеты, причем защищенные на высшем уровне. Владелец ценил свою репутацию, прекрасно понимая, что если опростоволосится хоть раз, то сверхприбылей ему больше не видать, как своих ушей – аренда переговорных кабинетов стоила столь дорого, что позволить себе снять один хотя бы на час мог мало кто, только очень богатые люди. Охрана тоже была соответствующая. С оружием в «Бабочку» не допускался никто и никогда, невзирая на свои социальный статус и богатство. За это данный бар и ценили, как место для переговоров.
Д'Аланье вошел, огляделся и бросил безразлично глядящему на него громиле-охраннику:
– Меня ждут в шестом кабинете.
– Оружие? – поинтересовался тот.
– Возьмите, – глава Ирсен Лайр положил на стол карманный бластер, браслеты со встроенным иглометом и два кинжала, до того спрятанные под штанинами в специальных ножнах.
– Все ваше оружие будет находиться в сейфе, его номер 123, – проинформировал охранник. – Когда будете выходить, заберете.
– Благодарю. Куда идти?
– Поднимитесь на третий этаж, вторая дверь направо.
Внутри «Бабочка» была обставлена роскошно, но неброско – дизайнер явно отличался практически идеальным вкусом, ничего лишнего и бросающегося в глаза Д'Аланье не заметил. Он поднялся по узкой винтовой лестнице и действительно заметил справа овальную дверь с номером шесть. Любопытно, Хинтиар, похоже, взял наиболее защищенный номер, один корабельный люк вместо дверей говорит о многом.
Советник уже поджидал коллегу, он мрачно смотрел в никуда, изредка отпивая глоток из стакана с темно-золотистым виски, судя по густому запаху – алливийским «Марвеном», очень дорогим и выдержанным сортом. Завидев Д'Аланье, Хинтиар кивнул и показал на мягкий стул напротив, затем налил и ему виски из пузатой непрозрачной бутылки. Как только гость сел, советник пробежался по небольшому пульту на краю стола, и по стенам кабинета взметнулось изолирующее поле. Затем достал из кармана плоскую коробочку сарт-генератора и включил ее, добавив к имеющейся еще и свою защиту. Одно это говорило, что вопросы на сегодняшней встрече будут затронуты очень серьезные и важные. Впрочем, фангоец догадывался о чем пойдет речь.
– Добрый день, Шарль, – поздоровался советник, наедине они давно общались без особых формальностей.
– И вам здоровья, Фарн, – кивнул гость, садясь.
Он взял стакан и отпил глоток, показывая тем самым свое доверие – быть отравленным глава Ирсен Лайр не опасался. Не тот уровень.
– Мне кажется, вы догадались зачем я вас позвал, – тоже выпив еще немного виски произнес Хинтиар.
– Ну, тут трудно сказать, – усмехнулся Д'Аланье. – Правильны мои догадки или нет – судить не мне.
– Не озвучите?
Глава Ирсен Лайр задумался. Если он неправильно понял намеки советника, то озвучивать свои сомнения не стоит – это смертный приговор.
– Я хотел сказать, что некоторые господа заигрались, – первым рискнул советник, которому, видимо, надоело ждать. – Они полагают, что все еще контролируют ситуацию, в то время как это отнюдь не так.
– Дело даже хуже, – вступил в словесную игру Д'Аланье. – Они сейчас руководствуются не разумом, а жаждой отомстить, что никогда не приводило к хорошему результату. Они забыли древнюю истину: «Месть – это блюдо, которое подают холодным».
– Да если бы только это! – досадливо махнул рукой Хинтиар. – Они галопом несутся к пропасти, искренне этого не понимая. Никакие аргументы во внимание не принимаются, и мне это надоело. Проигрыш, боюсь, будет настолько катастрофическим, что подняться после него может и не удаться…
– Что ж, наши позиции прояснены, – кивнул глава Ирсен Лайр. – Мы оба обеспокоены тем, что наши власть имущие не отдают себе отчета в том, что поспешные действия могут привести к катастрофе. Я, конечно, понимаю причину, но…
– И какова же эта причина? – насторожился советник.
– Впервые за тысячи лет пострадали не нижестоящие, чьими жизнями эти господа привыкли распоряжаться, как им угодно, а они сами. До сих пор никто не рисковал трогать их, от любых последствий обычно страдали марионетки, а кукловодов не принято было наказывать, хотя они не раз тем или иным образом расправлялись с не устраивающими их правителями других государств. Но сами ни разу не страдали. Элианцы же показали, что их драгоценные жизни ничего не стоят. Так что дело в самом элементарном страхе. Наши власть имущие жаждут – не хотят, а именно жаждут – уничтожить источник своего страха. Причем никогда не признаются в этом даже самим
