– Ты так на самом деле стоял? Ну тогда, в детстве?
– Не помню уже. Нет вроде бы. Я был нормальный пацан, у меня была вполне насыщенная жизнь. Девчонки, спорт, музыка, учеба. Ну так, мечтал у себя в голове, наверное. Потом вроде же все сбылось.
– Макс, а ты никогда не пробовал убежать? Ну там, во сне?
– Не, не пробовал. Ни во сне, ни наяву. Ладно, хватит болтологией заниматься. Спи уже. Завтра вставать рано.
– Сплю. Макс, а ты все-таки попробуй. Ну хотя бы сегодня ночью. Попробуешь, да?
– Машка, ты будешь спать, наконец, или нет?!
– Буду. Только ты мне еще спинку почеши на ночь. Там почему-то все время чешется, между лопаток, а сама я не достаю. Вот здесь, да. Так хорошо. И что бы я без тебя делала?
* * *«Анна, помни, когда тебя выпустят, ты всегда сможешь приехать сюда. У меня есть связи, я добьюсь для тебя прописки. Наша семья всегда проживала в Столице, и ты тоже будешь здесь жить! Я в этом ни секунды не сомневаюсь.
Так ли уж ты уверена насчет медицины? Рисунки, которые я видела, выглядят весьма многообещающе. Говорю тебе это не как бабушка, а как искусствовед со стажем и опытом. Я могла бы их здесь кое-кому показать, но для этого мне нужно твое согласие.
Пиши чаще! Я очень жду твоих писем. Не отделывайся, как теперь принято, краткими сообщениями в сети. Я человек старомодный, мне этого не хватает. Я знаю, что со школами плохая и нерегулярная связь и звонить ты часто не можешь. Поэтому, пожалуйста, не забывай писать.
Пришли мне свои размеры, чтобы я смогла купить тебе что-либо приличное из обуви и одежды. Пусть мне не позволили взять над тобой опеку, несмотря на все предъявленные документы, в этом-то они не могут мне помешать! Мне претит, что внучка моя ходит как чучело. Хочу, чтобы ты выглядела как человек.
Твоя бабушка Анна Громова».Как человек! Если бы только бабушка знала!
Каждый шаг, сделанный Аней на избранном пути, заводил ее все дальше и дальше, превращая постепенно в винтик отлаженной и хорошо смазанной машины. Ане казалось, что, перестав работать со сколиозниками, она скоро обо всем забудет. Что, в конце концов, такое рентген? Его всем по нескольку раз в году делают. Да и функция у нее чисто техническая. Уложила, кнопкой щелкнула, а там хоть трава не расти.
Она ошиблась. Прежде всего, Аня теперь была обременена знанием. И ей ни на миг не удавалось забыть, что те, кто вошел в рентген-кабинет, могут потом из него не выйти. Аня улыбалась, а сама вглядывалась в лица, пытаясь угадать: «Этот? А может быть, вон та или тот?» Чаще всего она ошибалась, но иногда все же угадывала правильно, и от этого становилось еще горше. Будто предсказала судьбу.
Дней через десять вконец измученная токсикозом Надежда взбунтовалась. Она попросту бросила все на Аню, а сама переместилась в комнату отдыха:
– Нет, вот что они себе думают?! Неделю назад еще должны были человека прислать! Я им еще когда сказала: не могу больше в этой камере пыток находиться! Окон нет, стены толстые, дышать нечем. Как войду, сразу все перед глазами плывет. Ты, Ань, главное, не тушуйся. Уложила, сняла и смотри в экран. Глаз-то у тебя уже наметанный. Видишь, все чисто. Ставь в компе звездочку и сохраняй через мой секретный код, вот я тебе его написала на бумажке. И отпускай клиента на все четыре. А как что подозрительное усмотришь, сразу двери на запор и зови меня. Кричи не стесняйся, я рядышком, услышу и прибегу. Главное что? Главное – подозреваемого из кабинета ни под каким предлогом не выпускать! Ни в туалет, никуда. Особенно мелких, они всегда ужасно пугаются. Хотя и подростки иной раз доставляют. Можно понять, жизнь-то вдруг – хлоп! – и всмятку. Я б тоже, наверное, испугалась. Пойду я, Ань, хорошо?
– Надь, но разве можно так?
– Ну а кто про это узнает? В компьютере ж все от моего имени будет. И потом они сами виноваты, я давно их предупреждала. Ты, если проверять придут, скажи, на минутку отошла, сейчас вернется. Да не придут они! Лишние рентгены схватить побоятся.
* * *«Древние говорили, что кентаврам присущи мудрость, неумение лгать и склонность к меланхолии.
По легенде, кентавры рождаются от лошадей, чья кровь смешалась с кровью воина в битве. Поэтому, если воин погибал, а лошадь его в той же битве лишь ранили, лошадь эту убивали и хоронили вместе со всадником. Если же раны, полученные конем и всадником, оказывались не смертельны, жрецы все равно настаивали на том, что такую лошадь нельзя оставлять в живых и пусть всадник заводит новую.
Большинство слушалось жрецов. Находились, однако, среди воинов и такие, кто, не желая убивать своих лошадей, прятал их и лечил тайком, пока рана не затягивалась совсем. А потом возвращались как ни в чем не бывало в строй и лгали, что раны никакой вовсе не было. Тех, кого уличали в подобном, казнили мучительной смертью. Ведь нельзя же было допустить, чтобы кентавры размножились и взяли верх над людьми».
– Да с чего они взяли, что кентаврам какой-то там верх понадобится?
– Ну а как? Они ж сильные, большие. Лошадь тебя копытом по темечку вдарит – и все! И привет горячий! А этих копыт у нее, между прочим, четыре. А у кентавров к тому же еще и руки.
– И что из этого? У них же еще голова и сердце. Они умные и добрые.
– Да откуда нам знать, что там у них в голове и на сердце? Лучшая защита – превентивное нападение. Ладно, Маш, пиши давай и не отвлекайся. Много у тебя еще?
– Еще полстраницы, заключения и выводы.
– А знаешь что, давай-ка я лучше за тебя заключение напишу. Брысь давай, отлезь от компьютера.
– Макс, но зачем?! Не надо, я хочу сама!
– Не спорь! Представляю, чего ты сейчас там назаключаешь. Я-то привычный, я-то тебя третий год учу. А Елена решит, что ты совсем дурочка. И выставит тебе в диплом плохую оценку. У вас же «Мифы и легенды» в этом семестре кончаются?
* * *Месячные все-таки пришли, хоть и с большим опозданием. А Машка уже стала надеяться… Придумывать, строить планы. Например, что хорошо бы им в следующем году с Леркой объединиться и подать общую заявку на комнату. Чтобы малышей воспитывать сообща. Время, впрочем, еще есть. Может, все еще и получится. Заявки на комнаты принимаются ведь только с весны.
Непонятно, правда, что Лерке врать насчет отца ребенка и ночных отлучек. Сегодняшним-то соседкам, полузнакомым девицам с филфака из других, параллельных классов на Машку плевать. Подруга – дело
