– Вряд ли, он бы сначала удостоверился в том, что это мальчик. Только глупец будет действовать напролом, не подготовив почву.
– У всех планов бывают изъяны, – по тону Галена я поняла, что он больше не хочет обсуждать со мной дела, – прекрати защищать этого манипулятора.
– Я не его защищаю, а тебя. Возможно, он твой шанс выкарабкаться из всего этого.
В дверь постучали, и на пороге появился гвардеец.
– Ваше величество, вас желает видеть лорд Корн.
– Так пусть подождет. Или он хочет, чтобы я принял его в покоях своей жены? – огрызнулся Гален.
Я вернулась в спальню, надеясь, что не разозлила его слишком сильно. Уверенность Галена в том, что Берт предатель, не могла сулить советнику ничего хорошего. Как только закончатся похороны, его вполне могут обвинить в измене. Только вот мне мало верилось в то, что предателем был именно он. Присев у зеркала, я стала причесывать волосы, задумавшись о сегодняшнем дне. Лорд Берт тут же отступил на задний план.
В комнату вошел Гален. Его настроение окончательно было испорчено, и теперь я чувствовала за это вину.
– Прости, я не хотела огорчать тебя, – я обернулась, наблюдая, как он подбирает брошенную рубашку и накидывает на плечи.
– Тебе стоит одеться, еще четыре часа она будет в тронном зале, а после мы отправимся в семейный склеп. Мне нужно встретиться с советом, поэтому я присоединюсь позже.
– Хорошо, – ответила я, наблюдая, как он покидает спальню. В который раз я пожалела, что заговорила о Берте, еще больше не понимая, зачем решила за него заступиться. Если потребуется, советник прекрасно может позаботиться о себе сам. Чертов манипулятор, неужели он все – таки сумел пролезть в мою голову?
На сборы ушел почти час. И дело было даже не во внешнем виде. Большую часть времени я ходила по комнате из угла в угол. Однажды я уже пережила похороны, так почему же в этот раз все ничуть не легче? Возможно, я терзала бы себя еще больше, тем самым потеряв больше времени, однако ко мне неожиданно нагрянула Фрейя.
– Алис, ты готова? – женщина стояла на пороге моих покоев. На ее лице вновь была маска, однако под ней скрывалось множество эмоций. Можно не сомневаться, что она меня не простила, я собственно тоже не желала идти с ней под руку к тронному залу, но есть вещи, которые не поддаются нашим желаниям. Мы были королевской семьей. Окинув меня взглядом, Фрейя прикрыла за собой дверь и подошла ко мне, в ее руках показался пузырек.
– Это успокоительный капли, я подумала, что они могут тебе понадобиться. Если ты упадешь в обморок или впадешь в истерику, никому это не будет на пользу.
Я смотрела на протянутый пузырек.
– Нет, Фрейя, – твердо ответила я, поднимая глаза, – они мне не понадобятся.
Опыт с лордом Бертом лишь укрепил мою уверенность в том, что даже успокоительные капли могут быть опасны.
– Что ж, в таком случае, нам нужно спуститься вниз.
Я позволила Фрейе взять себя под руку. За дверью к нам присоединились гвардейцы, и мы направились к тронному залу.
– Мы можем не ладить в этих стенах, но как только мы ступаем на ту часть дворца, где присутствуют посторонние, мы должны быть дружны как никогда. Ты понимаешь?
– Я понимаю, что распри на людях могут плохо повлиять на всех нас. Галену важно удержать власть, а слухи могут ее подорвать.
– Молодец. Будь добра, сдержи свой характер ради мужа, мы с тобой должны быть рядом в этот день, даже если мы ненавидим друг друга.
– Я бы не опустилась сегодня до скандала, – сама мысль об этом была отвратительна.
После разговора с Селией, я немного больше узнала королеву, но все равно недостаточно. Теперь я догадывалась, что причиной ее властных отношений со мной и Изольдой могло быть ее прошлое. Она не могла контролировать своего мужа и запретить ему спать с ее фрейлинами. Но, она ощущала уверенность, чувствуя контроль над нами. Контроль над всем был ей необходим, после того, как она сама была вынуждена подчиняться обстоятельствам и неверному мужу. Могла ли я после этого ее судить? Если подумать, я шла по тому же пути. Тем не менее, проникнуться к ней симпатией я тоже не могла.
У тронного зала толпилась знать, в основном те, кто уже побывал внутри. Они были облачены в черное и кланялись, кода мы оказывались рядом, но лишь в глазах немногих из них я видели искренние сожаления. Гвардейцы открыли перед нами дверь, и мы с Фрейей шагнули внутрь. Женщина отпустила мою руку и уверенной походкой двинулась вперед. Я на какое – то мгновение замерла у входа, окинув взглядом весь тронный зал. Первое, что чувствуешь, войдя в помещение, это удушливый запах лилий, которые украшали все помещение. Потом начинаешь различать запах горящих свечей и лишь потом, когда двигаешься вперед, запах смерти.
Не обращая внимания на людей, присутствующих в зале я приблизилась к гробу, у которого стояла Фрейя. Поначалу, когда мой взгляд скользнул по Изольде, я не почувствовала ничего. Первое за что зацепилось мое внимание, была диадема на ее голове, потом, неестественная бледность. Макияж, нанесенный на лицо, выглядел не так естественно как раньше. И тогда я почувствовала удар под дых. Мое дыхание перехватило и накатило осознание того, что она мертва. Я перевела взгляд на ее диадему, пытаясь взять себя в руки. Получалось плохо. Прикрыв глаза, я начала молиться, но мысли все равно путались. Как можно просить богов о милости, если она уже мертва? Хотелось послать всех их к черту.
Запах свечей с благовониями и лилий, которые были повсюду, начал становиться удушающим. О том, что пытались скрыть с их помощью, я старалась не думать. Открыв глаза, я вновь посмотрела на девушку. Ее вид был умиротворенным.
Фрейя отступила, и я осталась одна подле Изольды. Я коснулась ее ледяной руки.
– Я позабочусь о твоей дочери, – одними губами произнесла я, чтобы все, кто находился за моей спиной, не услышали ни слова.
Я сделала шаг назад и почувствовала, себя нехорошо. Грудь сдавливало так
