Теперь либо я, либо меня и Лизу. Я предпочитаю первое.
* * *31 августа
– Мама, мама, смотри, как я умею… – Лиза разбежалась и с мостков прыгнула в воду протекающей мимо нашего дома узкой глубокой речки. В месте, где построили мостки для любителей понырять и швартовки катеров с лодками, течение не было сильным, и образовалась небольшая теплая заводь.
В наших широтах лето уходит быстро, сменяясь продолжительной осенью, а затем чересчур морозной зимой, но именно в этом году погода радовала теплыми и сухими днями. Хотя Михалыч с Семеном ворчали, мол, все приметы говорят о том, что зима в этом году будет суровая. Слишком много плодов на деревьях и грибов в лесу – это природа о своих детях заранее заботится.
Мы сегодня рано поутру на Рыжике – нашем спокойном ласковом мерине – ездили по грибы и набрали их немерено. А сейчас, после обеда, все рассортировав и пустив в дело, решили искупаться и позагорать, пользуясь последними жаркими денечками.
Фед бегал вдоль берега и громко лаял, потом бросился в воду купаться и теперь, быстро перебирая лапами и высоко держа морду, плыл к берегу. Я впервые за это долгое и тяжелое лето лежала на покрывале и, кидая в рот ягоды черной смородины, что в обилии росла за нашим забором, просто отдыхала душой и телом и наблюдала за дочерью и нашим другом, наслаждалась чуть кисловатым, но таким замечательным вкусом и бездельем.
Шорох в ближайших кустах заставил вынырнуть из приятной полудремы и настороженно посмотреть в сторону звука.
Река бежит позади нашего дома, и к ней ведет хорошо протоптанная и даже выложенная остатками плитки и камня дорожка. С одной стороны – ровный участок поляны с травой по пояс. Он тянется от дорожки и дальше вдоль забора двух моих домов и недостроенного соседнего. А вот с другой – густой кустарник, за которым едва проглядывает еще один участок с поваленным забором и основанием дома, который забросили строить еще пару лет назад.
Как раз с той стороны из кустов вышла худая облезлая псина из бывших дворовых, а возможно, и дикая. Присев на задние лапы, она уставилась на меня, и в ее взгляде не было ничего умилительного или добродушного. Так смотрят на врага, а еще точнее, на добычу…
– Лиза, быстро на берег!
– Мама, я еще чуточку…
– Я сказала, быстро на берег!
Мой голос не был злым или громким, но по тревожным настойчивым интонациям девочка догадалась о грядущих неприятностях. Выбравшись на берег, она побежала ко мне, разбрызгивая вокруг себя капли воды. За ней выскочил и Фед. Заметив незнакомого пса, он зарычал, но потрусил к нам.
Из кустов выбрались еще три собаки и так же плотоядно, внимательно следили за нами. Первая привстала и медленно двинулась в нашу сторону. В этот момент Лиза вцепилась в мои шорты, а Федор выдвинулся вперед, становясь между нами и возможной опасностью. Зарычал угрожающе, встопорщив волосы на загривке.
Я подхватила ружье и направила на собак. Раньше нам достаточно было только показать оружие, и псины трусливо уходили в сторону, освобождая дорогу, но не в этот раз. Они дрогнули, но продолжили следить за нашим перемещением в сторону металлической двери в кирпичной стене забора. Я лишний раз поблагодарила судьбу, что дверь открыта настежь и если что…
На поляну, крадучись, начали выходить еще собаки: множество разнокалиберных дворняг, еще заметила спаниеля, пару овчарок и даже дога. Черный гигант-убийца колебаться не стал, людей этот дог явно не боялся, в отличие от наученных горьким опытом дворняг, и сразу кинулся на нас, несмотря на ружье наизготовку.
Мне стало до ужаса страшно, но я без раздумий и жалости, вскинув ствол и нажав спусковой крючок, успела крикнуть:
– Лиза, беги! – пуля достала дога в прыжке и отбросила в сторону, но зато остальные рванули всей стаей в нашу сторону, рыча и скалясь. Моя любовь ко всем собакам уменьшилась еще в тот момент, когда я увидела, как они загрызли бесхозную корову. Несмотря на то что на ферме часто подкармливали потерявших своих хозяев собак, многие из них слишком быстро одичали и вели себя как настоящие звери. И все равно мне было жаль, что я не могу приютить всех бездомных животных.
Федор врезался в первые ряды нападающих, напоминая сейчас берсерка, а я только и успевала стрелять. Слышала лишь визг раненых собак и рычание их озлобленных, потерявших весь свой домашний лоск и воспитание товарок. Лиза, зажав кулаком рот, стояла во дворе, я тоже наконец добралась до двери, но закрывать не торопилась. Теперь методично отстреливала нападающих на Феда, который с трудом дышал и уже не сопротивлялся. Отогнала стаю, которая под моим ошарашенным взглядом принялась за своих раненых. А потом, в одной руке держа ружье, другой потащила Федора за заднюю лапу. Все же он прилично отъелся…
Лиза захлопнула дверь тотчас, как мы с Федом попали во двор. Вот теперь, находясь в безопасности, мы с плачем кинулись к нашему псу. Кошмарный вид сильно израненного Феда, с разодранной местами в клочья шкурой чуть не поверг в шок. Сбегав в дом, я притащила покрывало и теперь, используя левитацию, переносила его в дом.
Следующие три дня были сплошной борьбой за его жизнь, но наш главный защитник выкарабкался, опять же благодаря Михалычу. Последние двое суток тот ночевал у нас, и мы вместе отпаивали пса травками, мазали самодельными снадобьями, которые рекомендовал хавшик, но нашего лохматого друга спасли.
Хавшик, как только добрался до нас, сходил на берег проверить обстановку и с мрачным лицом прокомментировал мне наедине:
– Мне это очень не нравится…
– Знаешь, Михалыч, после пережитого выражение «очень не нравится» не отражает всей гаммы моих чувств. В городе бандиты, здесь нас в заложниках теперь будут держать стаи одичавших псов… Как жить, как работать дальше? Как сейчас урожай-то собирать?
– Кир, они напали, потому что вы были одни… соберем, не волнуйся… А зима все точки по своим местам расставит. Немногие из них переживут свою первую бездомную зиму.
– Мне жутко и больно, Михалыч! – продолжала истерить я, не в силах остановиться. – За что нам все это? А? Почти год я только и делаю, что хороню родных, друзей, близких и просто… Вокруг одна сплошная смерть, беды преследуют меня… нас. Как долго это будет продолжаться? Так ведь никаких сил
