– Переживаешь? – Любопытный взгляд и наклон головы, словно зверь рассматривает.
Да-а-а, странные они, эти полиморфы. Так похожи и далеки от нас. Наши менталитет и культура имеют множество общих точек соприкосновения и идентичных черт, но в то же время разнятся, словно небо и земля. Так, например, если у магов брак – скорее юридический статус и защита личных интересов сторон, а также часто политическая или коммерческая сделка, то полиморфы вступали в брак только при срабатывании инстинкта защитника в отношении любимой или желаемой женщины.
Они часто создавали временные союзы, но брак для них – нечто священное, и осквернять его нельзя никакими грязными или недостойными способами. Хотя, конечно, там, где в паре с оборотнем был маг или просто чувствующий, случались разные ситуации. Полиморфы более, чем другие расы, зависели от своей пары, поэтому всегда яростно защищали свои интересы и территорию. Иногда нетерпимость доводила оборотней и до тюрьмы, уж больно сильны были у них инстинкты собственников. И убийства бывали. Об этих случаях часто писали в газетах или говорили по телевизору. А еще чаще снимали фильмы, где тиран-полиморф третировал свою пару – какую-нибудь аморфную магиану, а герой-маг спасал ее из этой трясины отношений.
Возможно, я и верила бы в эти сказки, если бы я не имела примера в лице своих деда и бабушки. Или если бы собственная кровь не начинала играть, стоило мне увидеть этого конкретного оборотня.
– Переживаю, конечно, а не должна? – упрямо и с вызовом посмотрела на него.
Кирилл опустил топор на очередное полено, проследил взглядом, как оно развалилось на две части, а потом, воткнув острие в колоду, на которой рубил дрова, уставился на меня. Затем медленно стал приближаться, не отпуская взгляд. Последний из вызывающего тут же стал испуганным и неуверенным. Я усилием воли собрала всю смелость в жалкую кучку и не двинулась с места.
Сур подошел вплотную и, приподняв бровь, хриплым голосом с едва слышным рычанием спросил, как показалось, предупреждая:
– Приятно, что ты обо мне заботишься. Но ты не боишься, что мои инстинкты на тебя среагируют?
Сглотнула и спросила:
– А такое возможно? В отношении меня? – Он с легким недоумением приподнял бровь, как бы отвечая, почему нет, но промолчал. – А почему я должна бояться? Ты станешь страшным монстром, или тираном, или еще что посерьезнее? А с виду вроде нормальный, не буйный…
Старалась шутить и говорить с усмешкой, но сама чувствовала, как испуганно звучит голос, и изо всех сил пыталась удержать лицо. Кирилл меня прервал, причем довольно жестко, и заговорил холодно:
– Полиции здесь нет, зависимость мою снять будет некому, так что будешь ты в моем владении пожизненно, ну это если только охотничий сработает, причем интимный, а если ты добычей станешь… – Я нервно сглотнула, только теперь уже громко. А сур продолжил, придвигаясь ближе. Я замерзла скорее от его слов, чем от морозца, а на него, похоже, ничего не действовало. – А почувствую себя твоим защитником, то, боюсь, ты без меня шагу ступить самостоятельно не сможешь. Полный контроль. Навсегда. Я сур, а значит, моя пара – это моя погибель или мое солнце и сердце. И свое буду беречь на совесть.
– Не думаю, что все так трагично, как ты говоришь, я слышала… – сделала неуверенный шаг назад, меня напугали его слова, но он не дал мне отстраниться.
– Забудь все, что слышала или видела по телевидению, девочка! Это все чушь! Нет, там, конечно, большая часть правды, но не вся. Вся эта пропаганда, будто зависимость можно снять с помощью психологического вмешательства специалистов, всего-навсего успокоение обывателей. Нет, у слабых или мелких видов оборотней еще можно, конечно, но только охотничий инстинкт. Сама понимаешь, это лишь болезненное, ненормальное желание обладать сексуально или физически владеть кем-то или чем-то, а вот защитник – это другое. Это уже природа, а против нее не попрешь, будь ты самым крутым специалистом. – Он помолчал, давая мне время все переварить, а потом добил: – Ну и сама знаешь: здесь сейчас нет и плохого специалиста, про лучшего – вообще молчу.
Нервно передернула плечами и, задрав подбородок, посмотрела в упор в его голубые глаза. Затем осторожно, стараясь не провоцировать, спросила:
– Уточни: ты меня сейчас запугать хотел, наказать за ненужную и каким-то образом задевающую твое эго заботу о твоей персоне? Или хочешь сообщить таким доходчивым образом, что у тебя на меня сработал инстинкт охотника?
Сур хмыкнул, теперь уже сам отошел от меня, возвращаясь к своему занятию, и, лишь когда обхватил сильной широкой ладонью топорище, протяжно ответил, при этом сильно грассируя. Похоже, когда в его голосе прорывается громкий звук «р», смешиваясь с рычанием, он напряжен или нервничает.
– Нет, насчет охотничьего инстинкта можешь не переживать. Только если сама попросишь, чтобы поиграться…
– Ты хочешь сказать…
– Все, что хотел, я уже сказал, – меня прервал его предупреждающий взгляд и твердый голос, – а сейчас иди в дом, а то у тебя уже губы синие, и у меня может возникнуть горячее желание их согреть… каким-нибудь «доходчивым образом».
Поджав губы, я смерила его злым взглядом и, круто развернувшись, ушла в дом.
– Где там Кирилл? – меня в прихожей встретил Руслан и окинул пристальным внимательным взглядом. Не обнаружив того, что искал или ожидал увидеть, удивился.
– Дрова рубит! Может, ты ему поможешь? Если вы все планируете сегодня искупаться, то дров надо много, а я давно не рубила сама. Мне хватало угля, который мы год назад купили, и солнечных батарей, чтобы воду нагреть и немного протопить.
– А как ты зимой планировала жить?
Пожав плечами, ответила, проходя мимо Руслана в гостиную:
– Дров мне хватит на зиму, угля тоже. Благодаря батареям и маг-аккумуляторам, которые я периодически заряжаю, у меня будет свет по вечерам, стиральную машинку можно включать раз в неделю, ну и насос работать будет не вручную. А вот вам надо позаботиться о топливе как можно скорее, желательно наведаться на угольные склады. Там пока, я думаю, есть еще запасы…
Так, болтая о бытовых мелочах, я помогла Лиде убрать со стола.
Она сегодня ходила с Павлом и ребятишками смотреть свой новый дом. Так как смерть ее родителей стала подтвержденным фактом и ждать больше было нечего, мы решили, что они не будут затягивать с переездом. Хотя я понимала: в дом, где из мебели есть помпезная кухня и, хвала и вечная память Савелию, приличная, на совесть сложенная печка, все равно въехать сразу нельзя. Особенно беременной женщине. Я, соскучившись по обществу, хотела, чтобы они пожили у меня. Сколько можно или сколько захотят.
Мы планировали завтра съездить на ферму и познакомиться с другими жителями деревни. Может, даже перераспределить часть обязанностей,
