Вернувшись в Лондон, он лично занялся хакерством. Приступил к вардрайвингу по Сити и Вест-Энду, присасывался к корпоративным хотспотам с устаревшим шифрованием, садился в ближайших библиотеках и кофейнях и спокойно вставлял дату рождения и информацию об образовании Роджера Кертиса в базы данных Эдинбурга. Информацию он подкреплял фрагментарными обрывками о родителях мистера Кертиса (увы, оба уже покойные), предположительно, извлеченными из пострадавших в ходе бунтов серверов и опаленных картотек. В плане хакерства это было раз плюнуть. В отчаянном поиске средств правительство Эдинбурга объявило в стране убежище для частной информации, но не заботилось об обновлении протоколов безопасности уже почти десять лет. Он летал по базам данных, подкручивал и подправлял, а потом казалось, что его там никогда и не было.
С данными по образованию было почти так же просто. Соединенные Штаты были усеяны трупиками маленьких закрытых колледжей, особенно Средний Запад. Роджер Кертис учился там, недалеко от Милуоки. С одноклассниками и учителями, статистически правдоподобное число которых теперь умерло. Остальные рассеялись настолько далеко от Европы, насколько это возможно, их следы – размыты и нечитаемы.
Трудовая биография мистера Кертиса оставалась смутной. Год работы странствующим гражданским журналистом в Южной Америке. Волонтерство в благотворительных организациях Гватемалы и Чили. Затем возвращение в Британию и череда мелких временных работ в Лондоне, в фирмах, которые теперь обанкротились, а подробности о них разрежены до невидимости. Последнее, что известно, – квартира в Бэлхэме. Сет отправился на юг, за реку, и сам снял квартиру на имя мистера Кертиса, затем занялся скучным накоплением неоплаченных коммунальных платежей, слегка досаждая агентам по недвижимости, получил штраф за парковку в Тутинге, и так далее и тому подобное. Он оставил как можно больше пространства для индивидуальной подгонки тому, кто позже влезет в шкуру мистера Кертиса.
Все это заняло недели три, и в конце у него осталась большая часть оперативного фонда, чем он с профессиональной точки зрения гордился. Он нанес последний штрих – оставил агентам по недвижимости жалобу на засоры, скинул сообщение в облако Курьера, что легенда готова для передачи, и отправился в Падстоу, чтобы провести выходные с сестрой.
* * *Около восьми вечера в воскресенье ранее неизвестная ячейка почти забытой доморощенной террористической организации взорвала щит питания сигнального мостика у Суиндона.
Щит размером с обувную коробку служил переключателем примерно для семидесяти оптоволоконных кабелей для стрелок и сигналов между Лондоном и Лендс-Энд. Взрыв, осуществленный методом сверления дыры в корпусе щитка и с помощью пороха, извлеченного из фейерверков и засыпанного внутрь, был таким незаметным, что его обнаружили только на следующее утро, когда инженеры определили место обрыва кабеля и отправились на ремонт. Приблизительно в это же время начал циркулировать весьма нечленораздельный и довольно неграмотный пресс-релиз, заявляющий об ответственности за акцию. О злодеях почти никто не слышал раньше и после этого тоже больше не слышал.
Из-за диверсии поезда не остановились, но задержались на час или около того, пока не был найден выход из ситуации, что вызвало эффект домино, в результате поезд в 6:45 из Падстоу, который должен был прибыть в Паддингтон в десять часов, доехал уже почти в полночь. Сет, волочивший сумку вместе с другими раздраженными пассажирами, обошел внушительную толпу у стоянки такси, покинул вокзал и дошел пешком до ряда больших отелей у основания Эджвер-роуд, где такси всегда водились в изобилии. Он помахал одной машине, готовой свернуть в ряд у «Марриотта», закинул внутрь сумку и откинулся на спинку с закрытыми глазами.
* * *Был уже почти час ночи, когда Сет расплатился с таксистом у своего дома в Фаррингдоне и устало потащил сумку по лестнице. Детишки из местных муниципальных домов снова перехитрили замок на двери и перебили на площадке Сета все лампочки. Он чувствовал, как хрустит под ногами стекло, пока шел в тусклом свете экрана своего телефона, и пообещал себе устроить утром нагоняй охране здания.
У его двери стекло как будто лежало в чем-то липком. Сет поворчал под нос, отпер дверь, вошел, тут же споткнулся обо что-то на полу в коридоре и упал.
Ругаясь уже во весь голос, Сет встал и пощелкал выключателем, но тот не работал, так что он снова достал телефон и включил экран – и в его свете увидел Льюиса, лежавшего на спине с открытыми глазами, с маленькой черной дырочкой во лбу и перекошенным лицом, словно его криво надули. Под его головой и плечами была большая лужа темной жидкости, которая вытекала из-под двери на площадку.
Разум Сета отказался все это воспринимать.
Как отказался воспринимать и лежавшее на пороге спальни Льюиса тело, чья большая заколка укатилась к плинтусу у входа в кухню.
Он услышал позади хруст стекла.
Обернулся и увидел, как от мрака двери напротив отделяется темная фигура. В свете телефона он разглядел, что на ней облегающая темная одежда, а в руках что-то вроде пистолета с очень длинным стволом. Фигура подняла пистолет и показала стволом, и Сет поднял руки над головой. Еще одно мановение оружием – и Сет отступил в коридор, а стрелок подошел к двери и поднял пистолет к его голове.
Раздался мягкий кашляющий звук – и верхняя треть головы темной фигуры взорвалась фонтаном кровавых брызг, осколков кости и мозга. На долю секунды тело еще оставалось в вертикальном положении, потом его колени подогнулись, и оно повалилось на пол.
Сет остался на месте, с поднятыми руками и заляпанным лицом.
Через пару мгновений в дверях показалась другая фигура. У нее тоже был пистолет.
– Кто-то еще? – спросила она. Сет пожал плечами.
– Я больше никого не видел, – фигура вошла в квартиру и толкнула тело стрелка носком ботинка.
– Иисусе и Мария, – сказала она. – Ну и бардак.
Теперь Сет видел человека отчетливо, видел, что он среднего роста, с довольно невзрачной внешностью. В отличие от пистолета у него в руках, который словно бы слепили в сарае из обломков садового инвентаря, обрезков шланга и коротких двухсантиметровых медных труб.
Он посмотрел на Сета.
– Опусти руки, – сказал он и закрыл за собой дверь. –
