Руди вздохнул. Опустил взгляд на остатки завтрака.
– А ведь она права.
– Кто?
– Эта девушка. Жареный хлеб. Никогда не пойму, что творится в голове у англичан.
* * *Когда они выписались и вынесли багаж к машине, дождь как будто поутих, но стоило им выехать на дорогу, как снова начало хлестать. Холмы, трясины и леса скрылись за шумным серым занавесом, а дворники только и делали, что перенаправляли воду сперва в одном направлении, а потом в другом.
– Какое ужасное место, – сказал Руди с пассажирского места, уступив на время руль Сету. – Больше я сюда ни ногой.
– Нортумберленд, – произнес Сет, разглядывая дорогу через лобовое стекло. – Древнее королевство Берниция.
– Вот пусть хреновы берницийцы тут и живут. Ты точно знаешь, что делаешь?
– Да, знаю.
– Хм, – Руди скрестил руки и уставился на хлещущий дождь.
По всей видимости, они проехали через обширный лес и по берегу большого озера, противоположный берег которого совершенно пропал в дожде, потом через вересковую пустошь и обратно в лес. В какой-то момент из ливня возник, сияя фарами, гигантский грузовик, груженный бревнами, и пронесся мимо них на такой скорости, что машину закачало, а Сет выругался и чуть не потерял контроль над рулем.
Через пару минут они миновали машину на обочине с открытым капотом и двумя промокшими на ветру фигурками перед ним. Сет проехал метров пятьдесят, затем свернул к краю дороги и остановил «Эспейс». В ответ на взгляд Руди он сказал:
– Мы Курьеры. Мы должны помогать людям.
– Это те две девчонки с фермы, – сказал Руди, – и они из английской службы безопасности.
– Нет, – сказал Сет, открывая дверь. – А вот фермер с женой – да.
Они достали сумки из багажника и побрели вдоль дороги туда, где ждали Лорен и Анетта.
– Кажется, у нас что-то с электрикой, – сказала Лорен, показывая на мотор машины.
– Мы спешим, – ответил Сет. Она взглянула на него.
– Ага, – сказала она, кивая. – Ага, все всегда спешат. Садитесь, – она обернулась и уронила капот, затем они с Анеттой сели на передние места, а Руди с Сетом – на задние. Повела Лорен. Мотор завелся с первого раза.
– А наша машина? – спросил Руди.
– За нами в двух милях едет кое-кто еще, – ответила Лорен. – Они ее заберут, перегонят в Манчестер или Ньюкасл и бросят там с ключами в зажигании. Ее сопрут через час, а через три – перекрасят и номера перебьют.
– Вы не Курьеры, – сказал Руди.
– Нет, – ответила Анетта, оборачиваясь к ним с переднего сиденья и протягивая два мешка. – Не Курьеры. Надевайте на головы.
– Зачем?
Сет надел свой.
– Никто не знает, как они это проворачивают, – сказал он неразборчиво – мешок заглушал голос. – И они хотят, чтобы впредь так и оставалось.
Руди пожал плечами и последовал его примеру.
Они ехали еще минут десять, затем резко свернули налево и затряслись на неровной дороге, а после целой серии поворотов налево и направо Сет уже не представлял, где они находятся. Затем Лорен остановила машину.
– Разувайте глаза, приятели, – сказала она весело. – Добро пожаловать в Шотландию.
– Не понял? – переспросил Руди, снимая мешок.
– Добро пожаловать в Шотландию, – повторила Лорен и показала через лобовое стекло на узкий проселок, убегающий через лес. – Если пройдете миль пять, выйдете на дорогу. Сядете там на автобус до Хоуика. А потом езжайте поездом куда хотите.
– Это что, прикол? – спросил Руди.
– Нет, не прикол, – ответил Сет. Он достал из кармана куртки толстый конверт и передал Лорен, которая открыла его и пролистала содержимое. – Пошли, – сказал он Руди.
Они вышли из машины и стояли под дождем, пока Лорен разворачивала автомобиль. Она опустила окно водителя и высунула голову.
– Не пытайтесь за нами следовать, – сказала она. Затем подняла стекло обратно и уехала в капающую ветреную тьму среди деревьев, оставив Сета и Руди посреди проселка.
– И сколько ты им дал? – спросил Руди, глядя, как фары машины скачут по проселку.
– Весь остаток оперативного фонда, – сказал Сет.
– Весь остаток оперативного фонда, – повторил Руди, озираясь. – Ну ладно.
– Я слышал о них, когда был в Эдинбурге, – сказал Сет. – Это группа, которая переправляет через границу людей и контрабанду, и никто не знает, как они это делают.
– Надеюсь, это добросовестные контрабандистки, – сказал Руди. Сет закинул сумку на плечо.
– Пошли и узнаем.
* * *До конца проселка они добрались почти через три часа. Он выходил на разбитую второстепенную дорогу, изрезанную колеями. Метров через пятьдесят на обочине виднелась одинокая автобусная остановка – коробка из прозрачной пластмассы, почти целиком покрытая граффити. Они спрятались под крышей, стряхивая дождь с одежды и осматриваясь.
– Как ты с ними связался? – поинтересовался Руди.
– Не я. Они связались со мной. – На расстоянии сквозь дождь Сет уже видел приближающиеся фары.
– Они связались с тобой.
– Пока я был в Эдинбурге, копал информацию на Роджера Кертиса. Им хотелось знать, что я задумал, – Сет взял сумку. – Меня это впечатлило, я вел себя довольно осторожно.
– И только на этом основании ты передал очень большую сумму денег двум незнакомкам без всякого подтверждения того, кто они такие.
– Ну конечно, нет, – сказал Сет. Автомобиль приблизился достаточно, чтобы в нем угадывался автобус, скачущий и подпрыгивающий на ужасной дороге. – Я попросил демонстрацию, они мне подарили одну поездку бесплатно. Так я вернулся назад через границу, – автобус замер у остановки, на его святящемся знаке впереди было написано «ХОУИК». – Поехали?
Один день из жизни Капитана Смерть
1
На рассвете Ревизионисты обстреляли Корпус 2 ракетами.
Они использовали РПГ и как минимум одну устаревшую индуктивно управляемую противотанковую ракету TOW, но, похоже, приобрели боеприпасы на какой-то левой распродаже – снаряды продавали прямо из багажника автомобиля на окраине города, – потому что большинство не сдетонировало. Оставшиеся же нанесли небольшой урон, и команды пожарных смогли с этим справиться.
И все же это было послание: Хавьер и его когорты еще не сдались. До этого утра они молчали почти месяц, и некоторые советники Капитана начали перешептываться, что, возможно, оппозиция уже поумнела. Капитан, который нашел Хавьера под кучей обломков за Анхальтерским вокзалом и вырастил его как родного сына, разбирался в ситуации лучше.
В последние дни Капитан Тодт все равно спал редко, так что атака не застала его врасплох. Целыми ночами он переходил от окна к окну, глядя на Корпус 4 в бинокль с ЭОП, и улавливал признаки движения – юркающие по помещениям с другой стороны плаца фигурки, – предвещавшего какое-то действие. Хавьер хочет, чтобы он думал, будто тот становится безрассудным. Когда запустили первую реактивную гранату, он уже привел Внуков в полную боеготовность – а они и так больше года прожили в состоянии красного уровня тревоги, – так что обошлось без жертв, с самым минимальным ущербом.
В неровном сером свете утра, как только он окончательно убедился, что атака не была отвлекающим маневром или первым актом полномасштабного нападения, Капитан отправился на быстрый
