– Не беспокойся о фазах Луны, – сказала она Винсенту. – Лучше побеспокойся о собственном пьянстве.
Она указала на стакан с томатным соком, и Винсент послушно допил снадобье до дна. Кажется, он уже чуть протрезвел, но когда ставил стакан на стол, тот разлетелся на мелкие осколки и стекло сделалось синим.
– Заплатишь за порчу имущества, Колдун, – крикнул ему бармен.
Винсент поднял глаза на Френни. Он был потрясен и встревожен.
– Клянусь, это не я.
Стекло, разбившееся само по себе, предвещает смерть.
– Я говорю правду, – сказал Винсент. – Смерть где-то рядом. Такого со мной раньше не было. Мне кажется, я могу к ней прикоснуться. Она как черный круг, и он сжимается все теснее.
Он поднял руку, сжатую в кулак, а когда разжал пальцы, у него на ладони чернело пятно, словно от сажи.
– Прах и пепел, – сказал Винсент. – Френни, ты должна меня выслушать.
Френни пробрал озноб. Но она все равно попыталась подойти к его предсказанию с точки зрения логики.
– Конечно, кто-то умрет. Вот прямо сейчас, в эту самую секунду, в мире умерло несколько человек. Это не обязательно связано с нами. – Она схватила брата за запястье и встряхнула его руку. Пепел взметнулся в воздух, где сразу сделался белым, потом – бесцветным и рассеялся без следа. Френни собрала осколки стакана в салфетку и отнесла их на барную стойку. – Он несовершеннолетний, – сказала она бармену. – Пожалуйста, не подавайте ему алкоголь.
Домой они шли пешком и почти не разговаривали по дороге. Каждый был погружен в свои мысли. Они услышали пчел, когда до дома остался один квартал. Завернув за угол и увидев свой дом, они застыли как вкопанные. Пчелы роились буквально у каждого окна.
Френни с Винсентом испуганно переглянулись. Пчелы пытаются проникнуть в дом, когда кому-то из домочадцев в скором времени суждено умереть.
– Я скажу маме, пусть вызовет дезинсектора, – сказала Френни.
Винсент вдруг протрезвел.
– Этого ничего не изменит. Нельзя отменить неизбежное.
– Почему же нельзя? Человек может изменить свою судьбу.
– Ты так думаешь?
Они встали поближе друг к другу.
– Ты знаешь, кому угрожает опасность? – спросила Френни.
– Не знаю. Наверняка не тебе и не мне, потому что мы видим знамения.
Они стояли плечом к плечу и смотрели на дом. Пчелы не роятся по ночам. Стекло не бьется само по себе. Пепел не появляется из ниоткуда. И все-таки Френни упрямо не верила Винсенту, пока они не вошли в дом. В прихожей, у самой двери, чуть ли не на пороге сидел небольшой пестрый жучок.
Винсент чертыхнулся и раздавил жука ногой.
Он прочел в «Маге» и теперь рассказал Френни, что жуки-точильщики привлекают партнеров, издавая особые звуки, похожие на тиканье часов. Считается, что они предвещают смерть. Нельзя уничтожить уничтожение, предупреждал «Маг». Хотя можно попробовать. Винсент избавился от жука, но не от поданного им знака. Нельзя вычеркнуть смерть, записанную в книге судеб. Нет таких чар, которые справились бы с этой силой.
Френни сходила за веником и совком, чтобы вымести останки жука. Джет была в кухне.
– Что это? – спросила она, когда жук упокоился в мусорном ведре.
– То, чего следует поостеречься. С этой минуты – никаких авантюр, никаких разговоров с незнакомцами, никаких ночных прогулок по парку.
– Мне казалось, мы выбрали смелость?
– Это не навсегда, только на время. Постарайся не делать ничего такого, что выходит за рамки обычного.
Они решили, что с родителями поговорит Френни. Они долго спорили и согласились, что родителей надо поставить в известность. Ради их собственной безопасности. Папа с мамой были на вечеринке в Музее Гуггенхайма и вернулись слегка навеселе.
– Изумительный вечер! – объявил папа. – Это здание будущего!
– Кстати, о будущем, – сказала Френни. – У меня есть информация о нашей семье, которую мне хотелось бы обсудить с вами.
– Разбирайся сама, – сказал доктор Берк-Оуэнс жене. – Это твоя семья.
Когда он вышел из комнаты, Френни повернулась к маме.
– Были плохие знамения, на которые стоит обратить внимание.
– Френни, – нахмурилась мама, – давай ты не будешь морочить мне голову. Папа прав, что не хочет выслушивать этот бред. Я сама не хочу.
– Я знаю, ты в это не веришь… не хочешь верить… но мы видели пчел. Они роились у дома.
– Хорошо, завтра я прямо с утра позвоню дезинсекторам.
– И в прихожей был жук.
Сюзанна резко вскинула голову.
– Какой жук?
– Плохой жук, – сказала Френни. – Точильщик.
Теперь Сюзанна внимательно слушала Френни. Не стоит быть опрометчивой в своих решениях, когда все знаки указывают на то, что надо бы поостеречься.
– Думаю, мы так и поступим, как ты говоришь. Никаких авантюр, никаких рискованных предприятий. Только скажи это своей сестре. В свете ее недавних выступлений.
– Мы уже с ней говорили, – сказала Френни. – Она согласилась.
– Прекрасно. Мы все постараемся быть осторожнее.
И все-таки Френни никак не могла избавиться от беспокойства. Она пошла в спальню и присела на краешек кровати Джет, вдруг ощутив острый прилив любви к своей спящей сестре, самому доброму и бесхитростному человеку на свете. Вместо того чтобы лечь спать самой, Френни выбралась на подоконник с внешней стороны окна. Там ее ждал Льюис. Она стащила из кухни рогалик и теперь разделила его на три части, разложила их перед Льюисом и назвала каждый кусочек по имени: Мама, Папа, Сестра.
– Кто из них? – спросила она, но ворон сорвался с места и улетел в черное небо. – Эй, ты же должен меня слушаться! – окликнула его Френни, обескураженная и задетая его нежеланием предсказывать будущее. Фамильяр ясно дал ей понять, что он может быть другом, наперсником и компаньоном, при необходимости даже шпионом, но не слугой. В этом смысле он был такой же упрямый и независимый, как и его хозяйка. Если он плакал, как сейчас плакала Френни, об этом никто никогда не узнает.
На день рождения Джет родители сделали ей сюрприз: купили билеты на бродвейский мюзикл и устроили праздничный ужин в «Русской чайной». Ей исполнялось семнадцать, и родители не могли на нее нарадоваться. Еще зимой Джет начала собирать консервы для местной бесплатной столовой для неимущих и на каникулах и выходных приходила помочь на кухне: почистить картошку и нарезать морковь. Все говорили, что она очень похожа на молодую Элизабет Тейлор, чья фотография украсила обложку «Таймс» в начале этого года, когда мисс Тейлор получила «Оскара» за лучшую женскую роль в фильме «Баттерфилд, 8». В школе Джет была круглой отличницей, а дома не доставляла хлопот родителям, если не считать того случая с Леви Уиллардом, но дочкина блажь вроде бы благополучно прошла, и родители с облегчением вздохнули. Они были уверены, что этот кризис Джет преодолела. Разумеется, летом они не отпустят ее в Массачусетс, пусть даже пришло ее время
