– Она была хорошей женщиной, – сказал Чарли.
Винсент заявил, что сам закопает могилу. Он снял свой черный пиджак, ботинки и носки – и принялся за работу. Когда он закончил, его белая рубашка насквозь промокла от пота. Винсент взял с собой бутылку виски, и все выпили по глотку в память об Изабель Оуэнс.
На обратном пути Френни сказала сестре и брату, что они унаследовали тетин дом, и они сразу решили, что не останутся здесь, а вернутся на Манхэттен. Поскольку дом нельзя было продать, теперь он будет стоять пустым. Френни договорилась с Чарли, что он будет сторожить дом и следить, чтобы вандалы ничего не испортили в отсутствие жильцов и чтобы стебли и корни растений, могущие повредить водопровод или фундамент, регулярно срезались. Когда они вернулись на улицу Магнолий, Френни отдала Чарли всех тетиных кур; сказала, что, может, когда-нибудь и заберет их назад, но до тех пор все снесенные ими яйца достаются ему.
Когда Мериллы уехали, Френни с Джет встали на заднем крыльце, глядя на опустевший, приготовившийся к зиме сад. Весной он вновь расцветет, но Изабель уже этого не увидит.
– Что она тебе сказала в конце? – спросила Джет. Этот вопрос не давал ей покоя с той самой минуты, когда тетя что-то шепнула на ухо Френни, и Френни залилась слезами.
– Она сказала, что оставляет гримуар нам обеим. Сказала, что к тебе вернется твой дар ясновидения.
Френни еще не успела договорить, как у нее на языке вскочил волдырь. Она никогда не врала сестре. С самого раннего детства они делились друг с другом всем, что у них было. Но последние слова Изабель Френни хотела оставить лишь для себя.
Джет взяла сестру за руку.
– Ты всегда была ее любимицей.
Да, так и есть. Сегодня утром Френни нашла у себя под подушкой открытку от Изабель. Если хворь поддается лечению, ищи лекарство, пока не найдешь. Если лекарства не существует, это не твоя вина.
Сегодня все пахло землей, густым перегноем и прелыми листьями. Это был и конец, и начало, потому что октябрь сам по себе – врата года. Он начинается с предзакатного часа природы, когда все одевается в осеннее золото, и заканчивается Самайном, когда мир живых и мир мертвых открываются друг для друга. Выбора нет: надо пройти сквозь врата времени и выйти с той стороны. Френни уже собрала чемодан. Гримуар она заберет с собой. Книга и все ее содержимое теперь принадлежат им.
Пока Винсент принимал душ и переодевался, сестры в последний раз осмотрели дом. Они нашли ключи от парадной двери в ящике со столовым серебром и тетину чековую книжку – в кухонной корзине для овощей. Они собрали все пузырьки со снадобьями и сложили их в несколько ящиков, которые аккуратно перенесли в багажник взятой в прокате машины.
Было раннее утро. Сестры сидели в беседке в саду. Весной здесь цвели глицинии, образуя душистый лиловый навес; поздним летом беседку оплетали лозы дикого винограда. Городок был еще сонным, но без Изабель он казался пустым. Френни с Джет чуть было не поддались искушению снять покров с черного зеркала в теплице и в последний раз заглянуть в будущее, но все же сдержались. Они молча вернулись в дом, загрузили в машину вещи, которые хотели забрать в Нью-Йорк, заперли входную дверь и срезали несколько голых веток сирени. Пусть все идет своим чередом. Будущее наступит само по себе, а что было в прошлом, они знают и так.
Катастрофа
Беду принес ветер, как всегда и бывает, потому что обычно беда, отягощенная злобой и горечью, тяжела на подъем. Первого декабря 1969 года состоялась армейская лотерея. Мужчин в возрасте от восемнадцати до двадцати шести лет призывали в армию для войны во Вьетнаме, и очередность призыва определялась по дате рождения. Обычный ход многих жизней был прерван грубым вмешательством случая. Город дрожал под холодной изморосью, с неба сыпались хлопья снега. Никого не забивали камнями, не жгли на кострах, не ставили к позорным столбам. Жребий призывников определяла бездушная компьютерная программа, выбирая случайные числа.
Несмотря на лотерею, жизнь продолжалась: поток машин тек по Бродвею, взрослые ходили на работу, дети играли. Мир дышал и вздыхал, люди влюблялись, женились и расставались и больше друг с другом не виделись. И все-таки лотерея довлела над судьбами черной тучей погибели и печали, вмиг превращая молодых мужчин в стариков. Одно мгновение, и случай гнал человека по той дороге, которую он не выбирал. Еще мгновение, и человек должен был принять решение, от которого будет зависеть вся его жизнь. Кто-то бежал за границу, кто-то садился в тюрьму, кто-то шел убивать и умирать за страну, которую любил всей душой. И каждый выбор ломал человека, рвал его в клочья. Потому что не зря говорится, что судьбу человека не изменит ничто, кроме войны.
Винсент родился четырнадцатого сентября, и его дата рождения выпала первой: двести пятьдесят восьмой день года. Когда это случилось, он пошел в один маленький бар в Нижнем Ист-Сайде, безымянный подвальчик для потерянных душ, где дешевая выпивка и никому нет дела ни до кого. В тот день он хотел быть один и не видеть перед собой лица Уильяма или сестер, побелевшие от потрясения и страха. Он всегда знал, что так будет. Знал, что его номер выпадет первым. Он увидел свою судьбу, когда ему было четырнадцать лет, когда он ничего не боялся и сдуру заглянул в тетино черное зеркало. Тетя предупреждала, что лучше не надо, но ему хотелось знать будущее, и, конечно же, он потом пожалел о своем опрометчивом решении, но было уже поздно. Жизнь – это тайна и должна оставаться тайной, потому что печали, сопровождающие человека на протяжении всего пути, и его собственный выбор на каждом распутье ложатся на плечи тяжелым грузом, и лучше не взваливать на себя этот груз раньше времени.
Винсент явился домой пьяный в хлам, почти без сознания. Вернее, его притащили к порогу двое чуть менее пьяных случайных знакомцев, которые решили помочь Винсенту, когда его вышвырнули из бара на улицу. Они сами прошли войну, и им было жаль парня, на чье время тоже пришлась война. Их война была страшной, но справедливой, и им было за что сражаться. Френни дала каждому по пять долларов, поблагодарила их от всей души и кое-как затащила Винсента на диван в гостиной. Ей было больно смотреть на брата. Такой замерзший и одинокий, кожа бледная до синевы. Теперь, когда выпала его дата, ему надо будет явиться на призывной пункт, пройти медкомиссию, и если его сочтут годным к военной
