– В каком смысле?
– Скоро сам увидишь.
Кюйту послышалась угроза в словах Болгера.
– Но я не хочу этого видеть!
– Тогда сделай что-нибудь.
Быстро глянув по сторонам, фокусник оценивал диспозицию. В принципе, ситуация была не настолько уж плоха. Сбившись в толпу, люди друг другу закрывали обзор. Длинные столы лишали их маневренности. Можно было попытаться провести простейший трюк с исчезновением. Правда, если трюк не удастся, фокусник основательно подмочит свою репутацию. И тем не менее следовало рискнуть.
Запрокинув голову и закатив глаза, Тамо Ваар бормотал, будто в забытьи:
Без времени, без счета, без вопросов,Без расстоянья, взятого взаймы,С тремя обрывками от струн и папиросойОн вымерял размерность кривизны…Болгер был прав – нужно что-то делать. Кюйт не собирался становиться заложником своих поклонников.
– Зачем ты надел плащ поверх парадной формы? – спросил Кюйт у Болгера.
– Он мне нравится, – ответил боец. – Я отдал за него одиннадцать аль-алларов.
Плащ и в самом деле был хорош. Темно-синий, расшитый разноцветными шелковыми нитями по краям, с шитым золотом высоким стоячим воротником.
– Взмахни широко левой полой, когда я скажу «Хоп!», – заговорщицки подмигнул Болгеру Кюйт.
Болгеру не нужно было повторять дважды. Он и сам знал толк в розыгрышах. И не прочь был подыграть другому.
Кюйт схватил со стола кружку и выплеснул ее содержимое – кто знает, что в ней было, но уж точно не отрава – в лицо Тамо.
Мельник на полуслове оборвал свое камлание и замер с разинутым ртом, глядя на фокусника так, будто тот скинул вдруг с себя всю одежду и предстал пред ним в первозданной наготе. Тамо был растерян. Тамо недоумевал. Он не мог понять причину, заставившую его кумира совершить столь экстравагантный поступок. А потому и не мог дать справедливой оценки его действиям.
– Держи! – Кюйт сунул Тамо в руки пустую кружку.
Мельник машинально схватил ее свободной рукой.
– Держи крепче! – приказал Кюйт.
Почувствовав, что кружка выскальзывает у него из руки, Тамо поймал ее второй рукой. Отпустив при этом запястье фокусника.
– Хоп!
Кюйт подкинул в воздух горсть золотых искр, которые начали с треском взрываться.
Взгляды всех присутствующих невольно обратились вверх.
За исключением Болгера, который знал, что ему нужно делать.
Офицер взмахнул полой плаща. Кюйт нырнул под плащ и, укрытый им от посторонних глаз, по-мышиному юркнул под стол.
На четвереньках пробежав вдоль стола, он выглянул наружу, не увидел ничего, что могло бы помешать его замыслу, выбрался на открытое пространство, пригнувшись, преодолел короткую дистанцию до следующего стола и, спрятавшись под ним, перевел дух. Тут его уж точно не станут искать. А ежели и обнаружат случайно, это уже сойдет за трюк с перемещением.
Пробираясь под вторым столом, Кюйт прихватил оброненную кем-то желтую кепку с широким козырьком и гербом города на высокой тулье.
Никем не замеченный, он выбрался с другой стороны стола, натянул на голову кепку, засунул руки в карманы кардигана и с беззаботным видом зашагал к офицерскому столу. На данный момент это было единственное безопасное место, где его не станут преследовать оголтелые поклонники.
Увидев Кюйта, капитан поднялся ему навстречу.
– Примите мои поздравления, господин Кюйт! – Ван-Снарк обеими руками схватил руку фокусника и как следует встряхнул ее. Фокусник невольно поморщился, вспомнив, как тряс его руку поэт. – Честно говоря, когда мир вокруг начал меняться, причем далеко не в лучшую сторону, я был уверен, что на палубе начнется паника!
– Люди оставались спокойны потому, что были уверены, что им ничто не угрожает, – ответил Кюйт. – Зато мне теперь угрожает толпа почитателей. – Он взглядом указал в ту сторону, где Элор Болгер пытался убедить наседавших на него людей, что понятия не имеет, куда подевался фокусник. – Вы не поверите, но они требуют повторения.
– А мне, признаюсь, жутко становится при одном воспоминании о том, во что все мы вдруг превратились, – зябко передернул плечами капитан Ван-Снарк.
– Готов с вами согласиться, господин капитан, – поднял указательный палец Энгель-Рок. – Я много чего повидал, но то, что мне довелось испытать сегодня, не сравнится ни с чем. Позвольте принести вам мои извинения, господин Кюйт. – Привстав с табурета, офицер изобразил легкий полупоклон. – Вы оказались правы в своих предвидениях. Я восхищен вашими научными познаниями.
– Все дело в том, господин Энгель-Рок, что мастерство фокусника основано на умении ловко манипулировать предметами. Для этого требуется не только ловкость рук, но и понимание как самой по себе природы вещей, так и связанных с нею явлений. Чтобы обвести зрителя вокруг пальца, я должен быть на шаг, а то и на два впереди. Поэтому, если он видит предмет в трех измерениях, я должен суметь увидеть его в четырех, а то и в пяти.
– Очень красивая метафора, – улыбнулся Энгель-Рок.
– Ну, что вы, господин Энгель-Рок, – в показном удивлении вскинул брови фокусник. – Я говорю совершенно серьезно.
– Вы хотите сказать, что уже бывали в четвертом и пятом измерениях? – недоверчиво прищурился Энгель-Рок.
– Как вам сказать? – Кюйт в задумчивости слегка прикусил губу и почесал ногтем щеку. – Я могу увидеть предмет таким, как он выглядит в другом измерении. Видя его, я могу представить, какими свойствами он там обладает. После этого остается только вообразить, под каким углом должна наклониться плоскость мироздания, – Кюйт выставил перед собой открытую ладонь с плотно сжатыми пальцами и покачал ею из стороны в сторону, – для того, чтобы предмет приобрел ту форму или свойства, которые мне требуются.
– То есть вы хотите сказать?..
– Вы повторяетесь, господин Энгель-Рок, – улыбнулся Кюйт. – Поэтому я тоже повторю: это часть моей работы. Я учился этому с младых ногтей у лучших мастеров. Которые учили меня не только ловко манипулировать предметами и отвлекать внимание зрителей…
Кюйт взмахнул рукой и выхватил из воздуха золотой аль-аллар. Подкинув монету ногтем, он поймал ее в кулак. Монета будто сама собой выскользнула у него между указательным и средним пальцами. Фокусник снова подкинул монету и дунул на нее. Монета полетела через стол и со звоном упала в стоящую перед Энгель-Роком оловянную кружку.
Энгель-Рок заглянул в кружку. Затем опрокинул ее. Монеты в кружке не было.
Кюйт показал Энгель-Року аль-аллар, который по-прежнему был у него в руке.
– Меня также учили точным наукам, чтобы я умел понимать причину тех или иных явлений, а также наукам, которые в академических кругах принято называть лженауками, дабы я раз и навсегда уяснил, что в этом мире нет ничего невозможного.
Кюйт взял монету двумя пальцами за край и легонько встряхнул ее. Монета вытянулась и повисла тяжело золотистой каплей, подобно капле растаявшего воска или густого клея.
Кюйт поймал раскачивающуюся из стороны в сторону каплю пальцами другой руки и растянул то, что недавно было золотым кругляшом, в тонкую нить. Затем он намотал нить на палец и снял с пальца золотое кольцо. Поставив кольцо ребром
