Но тюрьме сам Бог велел находиться в уединенном месте. И никого особо не волновали экологические опасности, которым могли подвергнуться ее обитатели. Именно поэтому на месте горы Львиная голова появилась тюрьма особо строгого режима «Львиная голова».
Ворота были открыты, как и двери в здание тюрьмы. Селия, Милли, Нелл Сигер и остальные вошли внутрь. Большую часть отряда составляли бывшие заключенные и сотрудники женской тюрьмы Дулинга, поэтому всех интересовало, как жили заключенные-мужчины. При прочих равных условиях, достаточно комфортабельно. Конечно, в закрытых помещениях воняло, а на полу и стенах виднелись трещины, но было сухо. И обстановка в камерах выглядела новой.
– Прямо-таки дежавю, – призналась Селия, – но немного забавно.
Их последняя ночь прошла спокойно. Утром Селия отправилась на поиски тропы, которая позволила бы им срезать дорогу, а не идти в Игл длинным, обходным путем. К ее изумлению, в какой-то момент запищала игрушечная рация.
– Селия! Мы думаем, что кого-то видим! – сообщила ей Нелл.
– Что? – изумилась Селия. – Повтори еще раз!
– Мы внутри! В тюрьме! Окна в конце их Бродвея помутнели, но в одной из одиночных камер женщина! Лежит под желтым одеялом! Вроде бы шевелится! Милли пытается найти способ открыть дверь, не применяя си… – На этом связь прервалась.
Грохот под ногами застал Селию врасплох. Она раскинула руки, пытаясь сохранить равновесие. Игрушечная рация выскользнула из пальцев и разбилась о землю.
Торопливо поднявшись наверх – ее легкие горели, а ноги дрожали, – Селия вбежала в тюремные ворота. Пыль летала по воздуху, как снег. Селии пришлось прикрыть рот, чтобы не задохнуться. Увиденное было трудно осознать и еще труднее – принять. Земля вздыбилась, как после землетрясения. В воздухе висела густая пыль. Селия несколько раз падала на колени, щурилась, всматриваясь вперед. Наконец перед ней возник прямоугольный силуэт двухэтажного приемного блока «Львиной головы» – и все. Позади приемного блока не было ни земли, ни самой тюрьмы. Плато обрушилось. Новая мужская тюрьма особо строгого режима съехала с горы, словно большой каменный мальчуган. Приемный блок превратился в декорацию на съемочной площадке: только фасад и ничего больше.
Селия не решилась подойти к самому краю и заглянуть в пропасть, но заметила далеко внизу массивные бетонные блоки, окутанные пылью.
– Так что я вернулась одна, – закончила Селия. – Как можно скорее.
Она глубоко вдохнула и соскребла грязь со щеки. Слушательницы, десяток женщин, узнавших о возвращении Селии и поспешивших на место Собраний в «Шопуэлл», молчали. Остальные не вернутся.
– Я помню, что читала о спорах насчет прочности грунта под этой здоровенной тюрьмой, – сказала Джейнис. – Говорили, что грунт слишком мягкий и не выдержит такой вес. Якобы компания сэкономила, заполняя карьер. Власти штата назначили экспертизу…
Селия шумно выдохнула, потом вдохнула и задумчиво продолжила:
– Мы с Нелл не были особо близки. Я не ожидала, что наши отношения продолжатся вне тюрьмы. – Она всхлипнула, один раз. – Поэтому вроде бы мне не должно быть так грустно, но на самом деле мне чертовски грустно.
Вновь долгая пауза, которую нарушила Лайла:
– Я должна туда пойти.
– Как насчет компании? – спросила Тиффани Джонс.
7– То, что вы делаете, глупо, – настаивала Коутс. – Чертовски глупо, Лайла. Оползень – не шутка.
Она провожала Лайлу и Тиффани Джонс до Боллс-Хилл-роуд. Путешественницы вели за собой лошадей.
– Мы не собираемся шутить с оползнем, – ответила Лайла. – Просто посмотрим на его последствия.
– Может, кто-то выжил, – добавила Тиффани.
– Ты серьезно? – На холоде нос Джейнис был похож на свеклу. С развевающимися седыми волосами и пятнами румянца на запавших щеках она еще больше напоминала пророчицу. Не хватало только сучковатого посоха да хищной птицы на плече. – Они съехали по склону горы, а сверху на них упала тюрьма. Они мертвы. А если они и видели там женщину, она тоже мертва.
– Я знаю, – сказала Лайла. – Но если они видели там женщину, это означает, что за пределами Дулинга есть другие женщины. Знать о том, что мы не одни, Джейнис… Это невероятно важно.
– Не умрите сами, – крикнула им вслед начальник тюрьмы, когда они поднимались на Боллс-Хилл.
– Не планируем, – ответила Лайла, а Тиффани Джонс уточнила:
– Не умрем.
8В детстве Тиффани постоянно ездила верхом. У ее семьи был яблоневый сад с площадкой для отдыха и развлечений: козы, которых можно было покормить, киоск с хот-догами, пони для верховых прогулок. «Я постоянно ездила верхом, но… семья научила меня не только этому. Были и отрицательные моменты. Если бы все ограничилось пони. У меня начались неприятности, и я забыла про верховую езду».
Эти неприятности были хорошо известны Лайле, которая лично не раз и не два арестовывала Тифф. Но та Тиффани Джонс разительно отличалась от этой. Женщина с круглым лицом и каштановыми волосами, в белой ковбойской шляпе, ехавшая на мощном чалом жеребце рядом с небольшой белой кобылой Лайлы, вполне подошла бы любому из ковбоев Джона Форда[50]. В ней чувствовалась уверенность в себе, напрочь отсутствовавшая в жалкой наркоманке, которую Труман Мейвезер регулярно избивал в своем трейлере рядом с нарколабораторией, так давно и так далеко.
И она была беременна. Лайла слышала, как Тиффани упомянула об этом на одном из Собраний. Отчасти, думала Лайла, ее уверенность в себе обусловлена этим.
Сгущались сумерки. Скоро им предстояло остановиться на ночлег. Впереди уже показался Мейлок – темные, тусклые дома в долине, до которой оставалась пара миль. Первая экспедиция побывала там и никого не нашла, ни мужчин, ни женщин. Получалось, что люди сохранились только в Дулинге. При условии, что в мужской тюрьме не было женщины.
– Судя по виду, у тебя все хорошо, – осторожно сказала Лайла. – Сейчас.
Тиффани дружелюбно рассмеялась.
– Загробная жизнь прочищает мозги. Мне не нужны наркотики, если вы об этом.
– Ты думаешь, это она? Загробная жизнь?
– Не совсем, – ответила Тиффани и больше не касалась этой темы, пока они не расположились на ночлег и не улеглись в спальниках в здании автозаправки, заброшенной еще в старом мире. – Я про то, что загробная жизнь подразумевает рай или ад, верно?
Сквозь стеклянную стену они видели привязанных к старым бензоколонкам лошадей. Их шерсть поблескивала в лунном свете.
– Я не религиозна, – ответила Лайла.
– Я тоже, – кивнула Тиффани. – В любом случае нет здесь ни ангелов, ни дьяволов, поэтому поди разберись. И все-таки это какое-то чудо.
Лайла подумала о Джессике и Роджере Элуэях. Их ребенок,
