Микаэла выбежала на Бродвей, на этот раз не пригибаясь, но задержалась, чтобы в ужасе заглянуть в комнату для посетителей, где ошметки Рэнда Куигли растеклись по полу и капали с потолка.
Она совершенно запуталась и была на грани паники, а когда граната взорвалась в крыле В и облако пыли покатилось ей навстречу (напомнив кадры хроники после обрушения башен-близнецов), Микаэла развернулась, чтобы бежать туда, откуда пришла. Но не сделала и трех шагов, как кто-то сильной рукой обхватил ее шею, и она почувствовала холодное стальное острие, прижатое к виску.
– Приветик, красотуля, – сказала Энджел Фицрой. Микаэла не отреагировала, поэтому Энджел сильнее надавила на стамеску, позаимствованную в мебельном цехе. – И что тут, твою мать, происходит?
– Армагеддон, – удалось просипеть Микаэле, и это был совсем не тот жизнерадостный голос, который слышали телезрители. – Пожалуйста, перестань меня душить.
Энджел убрала руку и развернула Микаэлу лицом к себе. Ползший по коридору дым нес горький привкус слезоточивого газа, заставляя их кашлять, но друг друга они видели хорошо. Женщина со стамеской была красивой – поджарой, напряженной, хищной.
– Ты выглядишь иначе, – отметила Микаэла. Вероятно, это был глупый комментарий, когда тюрьму штурмовали, а заключенная трясла стамеской у Микаэлы перед глазами, но больше ей ничего в голову не пришло. – Бодрой. Действительно бодрой.
– Она меня разбудила, – гордо заявила Энджел. – Иви. Так же, как и тебя. Потому что я получила от нее задание.
– Какое задание?
– Они, – ответила Энджел и указала на двух женских существ, которые плелись по коридору, не обращая внимания на дым и стрельбу. Микаэле обрывки коконов, свисавшие с Моры Данбартон и Кейли Роулингс, показались лохмотьями савана из фильма ужасов. Они прошли мимо, проигнорировав Микаэлу и Энджел.
– Как они смогли… – начала Микаэла, но вторая граната врезалась в здание, не дав ей закончить вопрос. Этаж сотрясся, поднялись черные клубы дыма, вонявшего соляркой.
– Не знаю, как они что делают, и мне плевать, – ответила Энджел. – У них своя работа, у меня – своя. Ты можешь помочь, или я проткну тебе глотку. Что выбираешь?
– Я помогу, – сказала Микаэла. (Если оставить в стороне журналистскую объективность, очень трудно рассказывать о случившемся с того света.) Она пошла следом за Энджел, которая, судя по всему, знала, куда идти. – Что нужно делать?
– Защищать ведьму, – ответила Энджел. – Или умереть в процессе.
Прежде чем Микаэла успела что-то сказать, Джаред Норкросс вышел из кухни, примыкавшей к тюремной прачечной, где Микаэла его спрятала. Энджел подняла стамеску. Микаэла схватила ее за руку.
– Нет! Он с нами!
Энджел пронзила Джареда фирменным взглядом смерти.
– Да? Ты с нами? Поможешь нам защищать ведьму?
– Что ж, – сказал Джаред, – я собирался пойти в клуб и закинуться экстази, но, думаю, готов изменить планы.
– Я сказала Клинту, что буду тебя защищать, – с упреком заметила Микаэла.
Энджел взмахнула стамеской и оскалилась.
– Сегодня не защищают никого, кроме ведьмы. Никого, кроме Иви!
– Отлично, – кивнул Джаред. – Если это поможет моему отцу и вернет маму и Мэри, я в деле.
– Мэри – твоя подружка? – спросила Энджел. Стамеску она опустила.
– Не знаю. Не совсем.
– Не совсем. – Казалось, Энджел обдумывает слова Джареда. – Ты хорошо к ней относишься? Не толкаешь, не бьешь, не кричишь на нее?
– Нам нужно выбираться отсюда, а не то мы задохнемся, – вмешалась Микаэла.
– Да, я отношусь к ней хорошо.
– И продолжай в том же духе, черт побери. Пошли. Иви в «мягкой» камере в крыле А. Камера «мягкая», но решетка твердая. Вы должны встать перед ней. Тогда любому, кто захочет добраться до нее, придется пройти через вас.
Микаэла подумала, что это ужасный план, что могло объяснять, почему Энджел говорила «вы», а не «мы».
– А где будешь ты?
– На спецзадании, – ответила Энджел. – Может, уложу нескольких до того, как они придут сюда. – Она взмахнула стамеской. – Скоро буду с вами, не ссы.
– Несколько пушек будут очень кстати, если вы действительно… – Слова Джареда заглушил самый громкий взрыв. На них посыпалась шрапнель – куски стен и потолка. Когда Микаэла и Джаред выпрямились, Энджел уже исчезла.
8– Какого хрена? – спросил Фрэнк через несколько секунд после того, как первая граната попала в крыло В.
Он поднялся и провел рукой по волосам, стряхивая пыль, грязь, крошки бетона. В ушах не звенело, но он слышал высокий протяжный вой, как с ним бывало, если он принимал слишком много аспирина.
– Какие-то беспредельщики стреляют вон с того холма, – сказал Кронски. – Вероятно, те самые, что разнесли управление шерифа. Пошли, мистер Исполняющий Обязанности Шерифа. Время уходит. – Золотой зуб вновь сверкнул в улыбке, такой веселой, что она выглядела сюрреалистичной. Кронски указал на экран мобильника, вдавленного в пластид. 3:07 перешли в 3:06, потом в 3:05.
– Ладно, – кивнул Фрэнк.
– Помни – никаких колебаний. Кто колеблется – всегда в жопе.
Они направились к выломанной парадной двери. Периферийным зрением Фрэнк видел, что мужчины на бульдозерах наблюдают за ними. Никто не жаждал присоединиться, и Фрэнк их не винил. Вероятно, некоторые жалели, что не ушли, как Терри Кумбс.
9Когда битва за женскую тюрьму Дулинга приближалась к апогею, Терри находился в своем гараже. Маленьком, с закрытыми воротами. Окна четвертого патрульного автомобиля были опущены, мощный восьмицилиндровый двигатель работал. Терри долгими, глубокими вдохами заполнял легкие выхлопными газами. Поначалу запах и вкус ему не нравились, но он быстро привык.
Еще не поздно передумать, сказала Рита, взяв Терри за руку. Его жена сидела рядом, на пассажирском сиденье. Ты все еще можешь взять ситуацию под контроль. Добавить здравого смысла.
– Слишком поздно, милая, – ответил Терри. Воздух в гараже посинел от токсичных выхлопов. Терри глубоко вдохнул, подавил кашель, вдохнул снова. – Я не знаю, чем все закончится, но счастливого конца не вижу. Этот путь лучше.
Рита сочувственно сжала его руку.
– Я все думаю о тех авариях на шоссе, куда мне приходилось выезжать. И о голове того парня, торчащей из стены трейлера варщика мета.
Издалека, за много миль, со стороны тюрьмы донеслись взрывы.
– Этот путь лучше, – повторил Терри и закрыл глаза. И даже зная, что в автомобиле он один, Терри все равно чувствовал, как жена сжимала его руку, когда он покидал Дулинг и этот мир.
10Фрэнк и Джонни Ли Кронски пробирались между искореженным кемпером Барри Холдена и стеной тюрьмы. Уже приблизились к выбитой парадной двери, когда услышали свист подлетающей второй гранаты.
– Сейчас рванет! – крикнул Кронски.
Фрэнк оглянулся и увидел удивительное зрелище: выпущенная из базуки граната ударилась об асфальт автомобильной стоянки стабилизаторами, высоко подпрыгнула и упала носом к первому бульдозеру, за рычагами которого раньше сидел Джек Албертсон. Грохот взрыва был оглушительным. Сиденье водителя пробило тонкую крышу кабины. Рассыпающиеся гусеницы взлетели в воздух, словно стальные клавиши пианино. Один из стальных листов, которые установили на дверцы кабины, устремился вперед и пробил стоявший перед бульдозером кемпер, словно заостренный боек великанского молота.
Фрэнк споткнулся об искореженный
