Она с облегчением вздохнула и расслабилась.
– Так что вы обнаружили настолько странного?
Форрестер показала на отметину на руке Боба:
– Видите?
– Ага.
– Это ожог. – Она показала на другую отметину, возле локтя. – И это тоже. Они получены год назад или около того. Это можно сказать по тому, что они уже немного сгладились.
– Так.
– У этого парня есть парочка старых ожогов и куча раковых опухолей. Этому может быть одна общая причина.
Майк почувствовал, как поползли вверх его брови.
– Радиация? – Он посмотрел на тело. – Это радиационные ожоги?
– Такого понятия не существует. Ожоги – они ожоги и есть. Если не знать причины, вы не всегда отличите их от ран как таковых, хотя, может, и видели по телевизору. – Фиби выстрелила в него быстрой ухмылкой. – Хотя в сочетании с раком… я бы поставила на радиацию.
– Сколько?
Она подергала губами:
– Может, баксов пятьдесят.
– Похоже, вы уверены, что не проспорите.
– Я бы и больше поставила, но есть кое-какое несоответствие. Ожоги означают интенсивное радиационное воздействие в течение очень короткого времени. А вот рак возникает при долговременном воздействии низких доз радиации.
– Насколько долговременном?
– Это не всегда можно выяснить. Обычно для того, чтобы проявился радиационный рак, нужны годы, но бывает, что он развивается гораздо быстрее. Я предполагаю, что это связано со всем остальным.
Майк снова посмотрел на Боба – на тело Боба.
– Со всем остальным?
– Ну просто посмотрите на него. За последние пару месяцев его несколько раз как следует избили.
– Нет, – сказал Майк, – все произошло… относительно недавно.
Форрестер закусила губу и покачала головой:
– Это старые травмы.
– Не может быть.
Она провела пальцем по бугристой линии вдоль нижней челюсти Боба.
– Видите это? Это рубцовая ткань. Рубцы старые. Опять же могу предположить, что им около года максимум.
Майк присел на корточки и всмотрелся в бледные рубцы.
– Вы уверены?
– Да. И они в безобразном состоянии. Выглядит так, словно ему пол-лица раскурочили и не наложили швов. Даже, может, не перевязали. Я бы сказала, просто зажали раны на пару часов, пока кровь не свернулась, а потом все заживало на вторичном натяжении.
Майк нахмурился. Фиби указала на руку Боба:
– И тут то же самое. Вот это искривление. Перелом плечевой кости, которая срослась неправильно, потому что ее не выровняли. Наверно, все это время боль была адская.
– А когда рука была сломана?
– Чуть больше года назад. Все совпадает.
Майк скрестил руки на груди.
– Что-то не так? – спросила доктор.
– Все не так. Когда было нанесено проникающее ранение?
– Я бы сказала, за час до смерти.
– Вы уверены? – Майк снова нахмурился.
– Да. Обширное повреждение мягких тканей, но серьезные артерии оказались не задеты, так что и кровопотеря соответствовала. Вот если бы на несколько дюймов выше, ближе к подмышке, это была бы другая история.
– Можете рассказать мне что-то еще?
– Да, еще два фактора. Но по сравнению со всем остальным они вроде как неважны.
– Выкладывайте.
– Есть вторичный симптом, – сказала она, – по всей вероятности, тоже поспособствовавший его смерти. Это обезвоживание.
– Обезвоживание?
Форрестер кивнула и коснулась лица трупа.
– Посмотрите, как потрескались губы. И ноздри, и кожа вокруг слезных канальцев. Это стало совершенно очевидным, когда я исследовала стекловидные тела его глаз. – Она постучала по грудной клетке Боба. – Я бы сказала, что за последние две-три недели он выпивал в лучшем случае полгаллона жидкости в день.
– Быть не может. Он был настоящий кофеман. И постоянно что-то пил. Кофе, содовую, энергетики.
– Я никогда не встречала этого парня и могу говорить только о том, что обнаружила в результате вскрытия.
Майк потер виски. Муравьишки в обоих полушариях мозга активно копошились. Они хотели вырваться на волю. Он и сам жаждал их выпустить.
– А что за второй фактор?
– Я исследовала содержимое его желудка – это стандартная процедура. Там оказалось немного сырого мяса, земля и где-то три унции травы.
– Он что, проглотил свою заначку?
Она тряхнула головой.
– Да не марихуаны – обычной травы. Такая на газонах растет. Причем на довольно-таки неухоженных газонах, потому что трава была длинной и, по большей части, сухой. А мясо…
– А что с мясом?
– Возможно, на точные результаты понадобится еще несколько недель, но… на нем была шерсть. – И она снова постучала друг о друга кончиками пальцев. – Моя дочка держала трех домашних крыс, так у них такая же шерстка.
Вылезли новые муравьишки. Они волокли гипотезы, идеи и предположения. Майк посмотрел Фиби в лицо:
– Вы уверены, что это он?
Она посмотрела на тело. Так прошло несколько секунд. Майк изучал выражение ее лица.
– Вы видели его водительское удостоверение?
Форрестер кивнула на шкафы с документами.
– Его личные вещи там. Ими пока не занимались. У него еще был старый абонемент в фитнес-центр.
– И что, – сказал Майк, – вы об этом думаете?
– Я наполовину убедила себя, что вы приехали, чтобы забрать тело и рассказать мне, будто произошло недоразумение, а этот парень последние десять лет жил в пещере неподалеку от Фукусимы.
– Или надеть вам на голову черный мешок?
– Может быть.
– Думаете, это недоразумение?
Форрестер пожала плечами.
– Цвет глаз и волос совпадают, пусть даже на его фотографиях с документов нет ни больного глаза, ни шрамов. Вес правильный, группа крови тоже. Можно было бы попытаться провести стоматологическую идентификацию, но семь зубов у него выбито и два сломано, что также не соответствует фотографиям. Ни одной пломбы я не вижу, так что вся надежда только на свидетелей. Его личность подтвердили четверо, и вы – один из них.
– А ДНК-тест?
– И снова скажу, что мы – не телевизионная криминалистическая лаборатория.
– Но вы можете его провести?
– Мне нужен образец для сравнения.
– Думаю, что мог бы его для вас достать. Он каждый месяц или около того проходил медосмотр, так что где-то должны быть образцы его крови.
– Возможно, это займет неделю или две. А может, даже месяц.
– Я посмотрю, что можно сделать, чтобы ускорить события.
– Удачи вам, – сказала она. – Вы ведь всего-навсего представляете правительство.
– Я могу еще кое-что у вас спросить?
– Вы же тут именно для этого.
– Сколько, по-вашему, ему лет?
Уголок ее рта пополз вверх.
– Я подумала об этом же, когда полагала, что возможна ошибка идентификации. Но все соответствует. Есть некоторые признаки истощения, но кривизна позвоночника, суставы – все выглядит именно так, как и должно быть в его возрасте. И в его состоянии.
– Еще один вопрос.
– Хорошо.
Майк нахмурился, глядя на тело.
– Скажите, вы не нашли у него бейсбольного мяча?
Двадцать пять
– Так мяча не было?
Майк покачал головой.
– Ни кусочка. Она специально для меня сделала повторный рентген. Мячик просто растворился в воздухе.
Реджи в трех тысячах миль от Майка откинулся в кресле.
– Или его забрал кто-то из медиков порадовать своих детей халявным мячиком.
– Я бы заметил.
– Это действительно так важно?
– Думаю, да. – Сложив руки на груди, Майк постукивал ладонями по локтям. – Его одежда тоже была изодрана.
– Что?
– Я видел его личные вещи. Вертел их так и сяк, каждый
