– Это хорошо, да?
– Да. В паре мест они обтрепались и протерлись. На штанах три отчетливых прорехи и две на рубашке.
– Так… и что?
– Обтрепанности и потертости можно списать на результат кросса. Не скажу точно как, потому что все еще недостаточно знаю о Двери, но довольно легко вообразить мощное электромагнитное поле, которое дегенеративно воздействует на материалы. Вот еще одна задачка для твоих экспертов. – Муравьшики волокли образы разложенной на хромированном столе одежды и выстраивали их в сознании. – Хотя появление дырок – процесс физический, как и нанесение ран. Это причиненный ущерб.
– Дверь ему рак приделала, а ты зациклился на дырявых штанах.
– Проходя через кольца, он не мог за что-то зацепиться штанами, как не мог и наполовину оторвать одну манжету. Но она оторвана. А в самого Боба не то стреляли, не то ткнули чем-то острым. – Перебирая в голове одежду, Майк мысленно разглядывал лопнувшие швы и порванную ткань. – И все было в пыли. Сделав всего шаг, он собрал на одежду около четырех унций пыли.
– Я как-то видел рекламу матрасов, и там говорилось, что бóльшая часть пыли – это отмершие клетки человеческой кожи, – сказал Реджи. – Может, его состояние объясняется тем, что четверть фунта его кожи сделала «пуф!», когда он прошел сквозь кольца.
Майк закрыл глаза и постарался вернуть ощущение, которое возникло, когда он тер ткань между пальцами. Его память прекрасно сохраняла звуки и картинки. Остальные ощущения она тоже не стирала, но в записи они оказывались не такими яркими, как в реальной жизни.
– Пыль, смешанная с песком, – сказал он. – Вообще это был скорее песок, чем ну… обычная пыль. Плюс кровь.
– А что насчет крови?
– Кровь пропитала его одежду. На боку и на левой руке, которой он пытался зажать рану.
– Ты сказал, в нем зияла здоровенная дыра.
– Да, – подтвердил Майк, – но его одежда была уже пропитана кровью, когда он вышел из Двери. Почти двумя пинтами крови. А если он так быстро потерял четверть всей крови, то умер бы за считаные секунды. Как при потере конечности.
– Может, это была не его кровь?
Майк покачал головой.
– Форрестер проверила: группа крови та же. – Майк открыл глаза и зашагал по трейлеру. – Все тело Боба изменилось за секунду так, как будто он прожил как минимум год. Но судмедэксперт уверена в том, что он ничуть не старше, чем должен быть.
Реджи подвигал челюстями:
– Замедление времени? Дверь позволяет очень быстро преодолевать большие расстояния. Физики говорят, что должен быть временной сдвиг, так?
Еще несколько муравьишек перебрались через стены в уме Майка.
– Не совсем, – сказал он. – Опять же, я в этом не профессионал, но практически уверен, что замедление времени зависит от скорости. Если то, что говорит Артур, правда, Дверь Альбукерке обеспечивает перемещение, преломляя пространство, а не пронзая его. Скорость Боба была максимум полторы мили в час.
– А-а.
– Но даже будь она выше, движение быстрее означало бы, что для него время идет медленнее. Наша минута для него была бы секундой.
– Чтобы пройти сквозь Дверь, даже и секунды не надо.
– Не надо.
– И возраст у него правильный.
– Здесь дело не в замедлении времени, точно знаю.
– Уверен?
Майк опустил руки.
– На самом деле я ни в чем не уверен.
– Даже в том, что все это не подстроено?
– Саботаж? – Майк покачал головой. – Для него нет настоящего мотива.
– Мотив – избавиться от Боба.
– Избавиться от Боба и загубить весь проект. Никто из них этого не хочет.
– Ты уверен?
Майк помолчал и сказал:
– Да, уверен.
Реджи поерзал в своем кресле.
– Люди Артура что-нибудь нашли?
– Нет. Они разобрали всю систему на части и снова собрали. И не нашли ничего, что объясняло бы раны Боба. Каждый проводок был на месте.
– А они не могут что-то скрывать?
– Думаю, они очень многое скрывают.
– О несчастном случае?
– О Двери как таковой. Они просто… – Муравьишки промчались по сознанию и сгрудились в две или три кучки, начав небольшие потасовки. – Возможно, мы пошли не по тому пути.
Реджи начал было что-то говорить, но Майк остановил его жестом.
– Твои люди не смогли ничего найти, потому что начинали с предположения, будто у Артура и его команды есть то, что они ищут, – ответ на конкретный вопрос.
К потасовкам присоединялись все новые и новые муравьишки. Они атаковали друг друга, используя образы, звуки и идеи. Изображения внутри черепа расплывались.
– В этом нет смысла, потому что мы продолжаем складывать все неупорядоченные обрывки сведений и зацепки в одну кучу, а их должно быть две или три. Ребята Артура скрывают не что-то одно, они прячут несколько вещей. Есть какие-то сведения, которые они пока не готовы обнародовать, но я думаю, есть и какие-то вещи, каких они не знают и стараются скрыть вдобавок свое неведение. А значит, возможно, существуют и еще какие-то факты о Двери, о которых вообще никто даже не подозревает: ни мы, ни они.
– Факты, которые они знают, – подхватил Реджи, – которые они не знают и о которых они даже не ведают.
– Именно, – сказал Майк. – Дверь работает, но я не думаю, что она работает так, как они всем объясняют. Но тем не менее они заставили ее работать. И она работает. И они собираются изменить мир и получить всемирное признание. Так что же их тревожит?
Реджи откашлялся:
– Может, это уже чисто теоретический вопрос. Я кое с кем разговаривал. Наверху склоняются к тому, чтобы отказать им в финансировании.
Майк шуганул муравьишек.
– Я думал, они ждут моего отчета. Твоего отчета.
Его друг на планшете пожал плечами.
– Учитывая Боба Хичкока и Бена Майлса, выходит, что у Двери два процента сбоев, да?
– Близко к тому.
– Это как если бы каждый день разбивалось три или четыре гигантских авиалайнера. Насколько, по-твоему, были бы популярны авиаперелеты при такой выживаемости?
– Ты сдаешься?
– Пока я не делаю ничего. Разве что ожидаю полного отчета от своего полевого агента. Докажи мне, что Дверь безопасна, произошедшее – просто случайность, а кроссы больше ни у кого не вызовут рака, и я обеспечу Артуру дальнейшее получение чеков. – Тут глаза Реджи метнулись куда-то влево. – Договорим позже. – Он подался вперед, планшет моргнул, и на его экране появилась обычная заставка.
Майк мгновение смотрел на нее. Потом в двести тридцать четвертый раз просмотрел смерть Боба. Муравьишки притащили ему целую кучу образов и теорий. Все они плохо согласовывались между собой.
Майк пошел к главному зданию. Когда он проходил мимо Энн, та улыбнулась ему со своего рабочего места. Он провел пропуском по считывателю и двинулся в главный павильон.
Там были Олаф и Нил, каждый за своим столом. На экране перед Олафом мелькали кадры моделирования какого-то процесса. Оба мужчины подняли глаза на Майка, который шел к ним по павильону.
– Ну как дела?
Нил посмотрел на Олафа.
– Хорошо, – сказал близнец Богарта. – Мы что-то можем для вас сделать?
Майк переступил через кабели.
– Мне просто любопытно, где Артур.
Нил открыл рот,
