– Не волнуйся. Я не отворачиваюсь от тех, кто помог мне. – С этими словами я демонстративно повернулся спиной к старой волчице и пошел прочь. Шаг мой был настолько уверенным и твердым, что волки расступились в стороны.
С чувством собственного превосходства, не замедляя шаг и не оборачиваясь, я покинул холм, ступив под прохладную сень древних деревьев. Сзади послышались торопливые шаги, и ведунья догнала меня.
– Влад… – шепнула она, ухватив меня за руку. – Ты не в ту сторону идешь!..
Весь мой воинственный и горделивый настрой как ветром сдуло. Ну вот надо было ей испортить момент?! Повернувшись к девушке, я уже собирался начать гневную отповедь, но слова вылетели из моей головы: холм и окружавший его лес были совершенно пусты – волки исчезли.
Потерев глаза, я огляделся еще раз: ну точно, никого!
– Да и шли бы они… в лес! – Я лишь рукой махнул. – Поехали домой. Стоило только сюда тащиться!
– Но мы помогли жителям деревни обрести покой… и вот, получили книгу! – напомнила мне Варвара, демонстрируя грязный сверток. – Это вовсе не мало!
– Пожалуй, – согласился я, приобнимая девушку за тонкую талию. – А еще я услышал, что я добрый и порядочный!
Варвара сбилась с шага, замерла. Уставившись на меня расширившимися глазами, она несколько секунд открывала и закрывала рот, словно рыба, после чего выдала:
– Я замерзла. Пойдем быстрее к машине!
Глава 11
Долг платежом красен
В столицу мы вернулись под утро. Злой и не выспавшийся, я остервенело грыз один за другим шоколадные батончики в попытке утолить дикий голод. Видимо, тот факт, что наш конфликт с Агафьей не получил продолжения, сильно опечалил мое второе «я», и теперь оно требовало срочно заесть горе.
На деле, конечно, все обстояло гораздо сложнее: еда помогала слабо. Очень слабо. Чтобы утихомирить себя, мне требовалось нечто большее. Но что именно? Город еще спал, так что поблизости не было почти никого, кроме редких машин. Я ощущал, как незримые щупальца темных желаний тянутся от меня к ничего не подозревающим водителям, стремясь забрать их удачу. Но пока что мне удавалось удерживать злую натуру.
Чтобы сократить число соблазнов, я слегка замедлил ход и съехал на крайнюю правую полосу, позволяя остальным участникам движения беспрепятственно обгонять меня.
– Совсем тяжело? – взволнованно спросила Варвара.
Девушка всю дорогу всячески помогала мне: держала за руку, говорила ласковым голосом, рассказывая забавные истории, и неизменно давала еду, стоило мне расправиться с предыдущей порцией. Это было по-настоящему здо́рово, вот только вклад ведуньи в мое умиротворение, пусть и чистосердечный, приравнивался к капле в море. Но это не отменяло моей искренней благодарности девушке. Она действительно старалась изо всех сил.
– Ничего, прорвемся, – улыбнулся я, стремясь развеять тревогу Варвары. – Сейчас доберем…
Протяжный гудок клаксона прервал мою речь. Глянув в зеркало заднего вида, я выругался сквозь зубы, едва не потеряв способность видеть оттого, что водитель поливомоечной машины подмигнул мне дальним светом, требуя освободить полосу. Массивная ярко-оранжевая машина притерлась вплотную и бибикнула снова.
– Вот же нетерпеливый ублюдок! – На миг мой гнев вспыхнул, и я потерял над собой контроль. Мое темное естество рванулось к внешнему раздражителю с яростным желанием поквитаться.
В ту же секунду поливомоечная машина дернулась и замерла на месте. Озадаченный водитель покинул кабину – я видел его удаляющееся отражение во все том же зеркале заднего вида.
– Влад, – в голосе ведуньи зазвучала тревога, – только без крови!
– Если бы я знал, как это работает… – Мне и самому не хотелось, чтобы незнакомый водитель пострадал.
Точнее, если честно, жутко хотелось! Но чтобы не сильно; как сказала Варвара – без крови. И снова я покривил душой: любые страдания этого человека порадовали бы меня. Видимо, не зря Агафья звала меня темным.
Одновременно со словами старой волчицы всплыла в памяти сцена, где Варвара заступилась за меня. Она была такой искренней, такой настоящей, такой чувственной… Меньше всего на свете я хотел бы упасть в ее глазах. Это желание оказалось настолько сильным, что укрепило мою волю, позволив вновь совладать с собой.
Остановив машину, я выскочил и окликнул водителя. Он замер на полушаге, и как раз в этот миг за его спиной на асфальт упал увесистый горшок с цветком. Мы оба задрали головы вверх и увидели толстого черного кота, что, умащиваясь на одном из балконов, сбросил вниз еще один горшок, теперь поменьше, но и тот не попал в цель.
– Ах ты, гнида черная! – взвыл водитель поливомоечной, погрозив коту кулаком. – Ух! Тварь! А ты?! – поняв, что животному до его воплей нет никакого дела, мужчина переключил гнев на меня. – Не видишь, я еду, полосу мо́ю! Какого хрена не съедешь?! Совсем дебил?! Понарожают идиотов, а остальным потом с вами жить!
– Да пошел ты! – незамедлительно вспыхнул я. – Я тебе жизнь только что спас!
– Мамку свою спаси, придурок! – не унимался водила, день которого явно не задался. Уж не знаю, чем он был так недоволен: возможно, тем, что работает водителем? Но определенно винил он в этом всех, кроме себя, а еще и я попался, что называется, под горячую руку. – Вали давай, не мешай работать, спасатель хренов! И по другой полосе, слышишь, недоумок?! А ты заводись давай, рухлядь треклятая! – В сердцах он пнул свое авто ногой, и оно вдруг завелось!
Вновь заработали форсунки, и склочного типа окатило водой с ног до головы. Неумолчно сквернословя, водитель упал на асфальт и забился там, словно выброшенная на берег рыба. Он пытался встать, но упругие струи неизменно опрокидывали его обратно.
Мужчина ругался на чем свет стоит. А я стоял, смотрел на все это и смеялся от всей своей черной теперь души.
– Полегчало? – со скептической улыбкой осведомилась ведунья, когда я вернулся в машину.
– Немного. Но признаюсь тебе – если бы горшок упал этому дебилу на голову, я радовался бы куда больше.
– Но он мог бы умереть! – В голосе Варвары звучал укор, но ее глаза смеялись – она не верила, что я серьезен.
А зря. Впрочем, зачем ей об этом знать?
– Хорошей голове все равно ничего не будет, а плохую и жалеть нечего, – заявил я.
На столь веский довод моя спутница не нашла что ответить, но веселье из ее глаз пропало. Она долго смотрела на меня, после чего заметила:
– Как-то странно это. Не могу понять, шутишь ты сейчас или же серьезно…
– Шучу, конечно! – успокоил я ведунью.
Но на деле я и сам перестал видеть грань между шуткой и серьезностью. И, что еще хуже, в злых поступках мне чудилась лишь шалость, а чужая жизнь стала не более чем игрушкой. Наверное, стоило сказать об этом Варваре, но не сейчас. Сначала нужно решить вопрос с этими темными магами, а потом уже разобраться с самим собой. Пока что я могу себя контролировать, и этого достаточно.
Пока…
Неладное я почуял еще при подъезде к дому: что-то внутри меня радостно заклокотало в предвкушении какого-то явно недоброго события. Откуда я это знаю? Понятия не имею, но готов биться об заклад: что-то скверное вот-вот
