Я подумала, что вот Патрик, например, умен, Станислас куртуазен, а Оливер непобедим в бою, из нас четверых вместе мог бы получиться прекрасный миньон. Правда, за мной никаких талантов пока не было, но я пообещала себе что-то обнаружить.
Сегодня нас отпускали из замка в город — попрощаться с вольной жизнью. В качестве замены фамильных кристаллов нам послужат шевроны претендентов. Завтра на рассвете нам нужно будет их сдать.
— За каждый шеврон вы получите десять медных бусин, малыши. А теперь я немного расскажу вам о том, какую роль в вашей последующей жизни будут играть эти бусины.
Нас все еще было слишком много. Первичный отсев выявил лишь самых неподходящих, следующие этапы явят лучших из лучших. Поэтому нам предстоит состязаться друг с другом. Нас будут обучать и по успехам раздавать награды.
— Сто медных жемчужин обмениваются на одну серебряную, сто серебряных на золотую, сто золотых… — Шут достал что-то из кошеля, прикрепленного к поясу, какой-то блестевший на солнце камешек. — Сто золотых вы сможете обменять на это — фиолетовый адамант, его называют Аврора, и тот из вас, кто после обучения получит адамантовую звезду, станет официальным кавалером нашей прекрасной дамы.
Я прижала ладони к груди. Половина серебряной бусины у меня уже есть, так сказать, авансом, это не могло не радовать, еще десять меди я получу за шеврон. Святые бубенчики! Не десять, а двадцать. У меня за поясом есть еще один знак. Эх, знать бы заранее о выгодном обмене, можно было повнимательнее под ноги смотреть или попросить шевроны у тех предусмотрительных непервенцев, которые покинули турнирное поле в самом начале.
Мармадюк унижал нас еще около получаса, я даже успела соскучиться и проголодаться. Наконец, когда я уже вознамерилась прислониться к плечу стоящего рядом Патрика и подремать…
— До рассвета можете быть свободны, малыши. Опоздавшие исключаются из состязания автоматически.
Лорд-шут развернулся на каблуках, взмахнув посохом.
— Лорд Мармадюк, не будете ли вы так любезны, — раздалось решительное из задних рядов. — Я хочу отказаться от участия в этой оскорбительной авантюре. Где я могу получить свой кристалл?
Шут еще раз крутанулся, уже к нам:
— Достойное решение, многоуважаемый лорд Тьерд, пройдемте со мной. Все, кто желает прекратить, могут присоединиться к наследнику Тьердов.
Его вежливый, спокойный тон меня удивил. Значит, все унижения достаются только тем, кто готов играть дальше?
— Встретимся у ворот, через которые мы попали в замок, — шепнула я Патрику и присоединилась к наследнику Тьердов.
Мармадюк пошел по своей ступеньке влево, мы последовали в том же направлении, но по двору. В оскорбительных авантюрах не желало участвовать кроме Тьерда еще восемь человек. У стены донжона двое вооруженных стражников охраняли сундуки. Видимо, их собирались куда-то транспортировать. Лорд-шут открыл один из них и, почти не глядя, вытащил изумрудную пластину Тьердов. Наследник благодарно поклонился. Затем из сундука появились ониксовый кабошон, белоснежная хрустальная сфера, еще один оникс, похожий на птичье яйцо. Внутрь шут не смотрел. Я стояла последней, пережидая, когда все наследники раскланяются с Мармадюком. Наконец он повернулся ко мне, хмыкнул и широко улыбнулся.
— Решил расстаться с нами, Цветочек?
— Нет, милорд. — Я, конечно, отметила про себя, что обратились ко мне панибратски на «ты», но на ответное панибратство не решилась. — Мне хотелось поговорить с вами наедине.
— Ну так говори, — Мармадюк вернул мой кристалл на место и захлопнул сундук, — бесстрашное дитя.
— Поведайте мне об этом. — Я тронула висящее на шее ожерелье. — О королевском даре. Станислас впечатлил ее величество песней, Оливер, видимо, еще вчера вечером своим боевым безумием, а я?
— Будем считать, — Мармадюк приблизился и провел кончиками пальцев по моему горлу, — что ты получил награду за свою милую мордашку.
Я слегка покраснела. Ну хоть какой-то талант у меня обнаружился — миловидность. Мне стало так приятно, что в момент, когда длинные пальцы шута резко сжались на моей шее, я не успела защититься.
— Если хочешь задержаться здесь подольше, Цветочек, не болтай на каждом углу, что вчера ты видел королеву, — зло зашептал он мне в ухо.
— Так заплатите мне за молчание, — придушенно сказала я. — Дайте награду Патрику.
— Патрик Уолес? Ты просишь за него, а не за себя? — Он отступил на шаг, отпустив мое горло.
— Я не знаю, какие преимущества даст нам в будущем этот королевский аванс, но если даст хоть какие-то… — Я смешалась, вдруг подумав, что веду себя нагло и неподобающе, поэтому сложила руки перед грудью, по-мужски, треугольником вверх. — Мы друзья, мы в самом начале пути, и у нас всего должно быть поровну.
— Какое благородство.
К друзьям я вернулась, потряхивая трофеем, и не мешкая надела его на шею ленстерцу.
— Тебя тоже наградили, Патрик лорд Уолес. Достойнейший Мармадюк просил тебе это передать.
Итак, в первый день нашей, мы в это верили, блистательной миньонской карьеры каждый из нас получил по пятьдесят медных бусин, что, как я помнила, составляло половину одной серебряной.
Мы неторопливо шли по рыночной площади, высматривая трактирную вывеску. Есть хотелось всем, и наш казначей Уолес пообещал, что на скромную трапезу на четверых, если лорд Виклунд не будет усердствовать, денег хватит. Мы были расслабленны, радостны и полны надежд. Настроение подогревал молодой сидр, фляжку которого явил жаждущим нам запасливый ленстерец. Когда напитка осталось на донышке, фляжка перешла ко мне в руки, а Станислас с Оливером отстали поглазеть на хорошенькую танцовщицу.
— Я думал, ты решил нас покинуть. — Счастливо улыбающийся Патрик обнимал меня за плечи.
— Не дождешься.
Я отвечала рассеянно, потому что путь нам преградил портшез, в окошке которого я увидела профиль Гэбриела, что сразу погасило мое радужное настроение.
— Готов к сражению, Цветочек? — Носильщики остановились, ван Хорн слегка повернул голову.
— Извольте обращаться ко
