Он растянул рот в глумливой улыбке:
— Не изволю.
Патрик стоял рядом как могильный камень и на помощь приходить не спешил. Да и что он мог, если честно? Будь я девушкой, он, конечно, вступился бы за мою честь, да и этот аристократик не стал бы мне дерзить. Самое неприятное, что вокруг неожиданно стали обнаруживаться знакомые рожи. «Это Цветочек Шерези, — шептались где-то за спиной, — горячий парень». Мне нужно было немедленно что-то предпринять, моя честь, не девичья, а честь дворянина была под угрозой. Не на дуэль же его вызывать? Мне и одной пока достаточно. Что же делать?
Я задумчиво отхлебнула из фляги. Ван Хорн поднес ко рту серебряный бокал, не только меня мучила жажда, пригубил, на нижней губе остался влажный след.
— Вы правы, милорд. — Я бросила пустую флягу на землю. — Нам с вами нужно перейти на «ты».
И, быстро нагнувшись к окошку, я поцеловала Гэбриела ван Хорна в губы.
— Мы выпили и поцеловались так же, как это делали наши предки со времен Спящего лорда. Теперь, дружище, согласно рыцарскому кодексу, мы братья по оружию. Ты будешь называть меня Цветочек, а я… Я потом придумаю, как мне тебя называть!
Последние слова я орала уже удаляющемуся портшезу под хихиканье и аплодисменты зрителей. Победа осталась за мной, как и прозвище Цветочек, которое я уже сама на себя надела. А ведь это он первым так меня назвал, вовсе не Мармадюк, а ван Хорн. На моих губах остался винный привкус, я провела по ним языком.
— Трактир вон там, — сухо сказал Патрик. — Пойдем, Басти.
Оливер и Станислас нагнали нас уже у входа. По блестящим глазам менестреля можно было заключить, что баллада о танцовщице будет готова раньше, чем нам принесут обед.
Но обошлось. Пока трактирщик метал на стол миски с тушенными со свининой бобами, мне удалось незаметно переложить мандолину подальше на лавку. А уж когда принесли прозрачное молодое вино, Станислас даже перестал коситься в сторону своего инструмента. К сожалению, вино оказалось гадким, не чета тому, призрак вкуса которого мне удалось ощутить на губах меченого красавчика Гэбриела. Прекрасно! Так и буду его называть — меченый красавчик!
Я попросила принести также кувшин с водой и вполовину разбавила кислое пойло. Мы в Шерези поступаем именно так, если не ставим себе целью надраться и повеселиться. Застольная беседа касалась в основном отбора. Патрик прикидывал, что необходимое количество бусин при мало-мальской удаче мы соберем месяца за полтора, я в беседе участия не принимала, лишь пару раз поддакнув, когда ленстерец в лицах пересказывал друзьям мою славную баталию с ван Хорном. Станислас поморщился:
— Целовать мужчину, наверное, довольно неприятно.
Я пожала плечами:
— Тут вопрос в том, кому из нас двоих было противней, или в том, кто с отвращением не справился.
— Да ничего особенного. — Оливер подчищал хлебной корочкой уже в моей миске, его блистала чистотой довольно давно. — Просто вытягиваешь губы трубочкой и целуешь.
— У тебя от этого дядя умер? — изогнула я бровь.
— Нет, — не понял шутки великан, — в наших кланах все еще чтут обычаи Спящего лорда.
— Ты лобызал мужчин? — Станислас даже отодвинулся на самый краешек лавки.
— Не лобызал, а скреплял дружбу поцелуем.
— В разных краях разные обычаи, — сказал Патрик. — Например, у нас в Ленстере мужчина и женщина, не связанные узами брака, не могут пить из одного сосуда, ибо это приравнивается к поцелую.
Я вспомнила, как мы передавали из рук в руки фляжку с сидром, и подумала, что по ленстерским обычаям мы все давно друг друга перецеловали.
— А существует ли в мире обычай избежать дуэли?
Мой вопрос повис в тишине. Патрик опустил глаза:
— Я думал, Басти, как нам лучше поступить…
И опять тишина, а затем несмелый струнный перебор. Спящий ему в печенку! Менестрель добрался до инструмента.
— Тебе придется бежать, — наконец продолжил Патрик. — Турень крупнее тебя, выше ростом и…
— Бежать и покрыть себя позором, — пропел менестрель. — Проявить трусость, поправ дворянскую честь, или погибнуть под грудами туреневского мяса.
— Попади ему в нос с первого удара. — Виклунд повертел в руках мою уже чистую миску. — Лбом, вот так.
Он поднес миску к своей голове, резко подался вперед, твердо держа шею. На столешницу посыпались черепки.
— А если не попаду с первого?
— Он тебя убьет, — пожал великан пудовыми плечами, — если поймает.
— Граф не знаком с искусством рукопашного боя? — пропел Станислас.
— А наследник Доремара им владеет? — огрызнулась я, песенка про трусость меня обидела.
— Ни в коей мере, в наших краях это отдано на откуп черни, которой запрещено владеть оружием. У вас не так?
— У нас не так, — перебил его Оливер. — Нет ничего веселее, чем хорошая драка с достойным соперником.
— А какой соперник Турень, как ты думаешь?
— Рыхлый жирдяй. — Патрик попытался меня утешить. — Он не сможет нанести сильный удар.
— Нашему Цветочку много не понадобится. Я прав, Басти?
— Я никогда ни с кем не дрался по-настоящему, — призналась я, голос слегка дрожал.
— Ну надо же когда-то начинать. — Виклунд цапнул с подноса проходящей мимо подавальщицы краюшку хлеба. — В лучшем случае он сломает тебе переносицу или челюсть. Но шрамы украшают мужчину и воина.
Я представила себя с кривым носом, потом — как питаюсь всю оставшуюся жизнь протертыми супами. Патрик прав, мне надо бежать. Я отдам свои пятьдесят бусин друзьям, пусть поделят по-братски.
Станислас, потерявший интерес к беседе, подбирал аккорды. Вот ведь гаденыш, моя дуэль — следствие того, что я ринулась на его защиту. Мог бы хоть толику сочувствия проявить!
Менестрель поднял на меня карие глаза, взглянул с нежностью:
— Не бойся, граф, ты и в этот раз победишь. Леди удача парит над твоей головой. Иногда мне кажется, что я даже могу ее рассмотреть.
— Напрасные ожидания. — Патрик опять схватил меня за руку.
Я отшатнулась. Надоел! Конечно, такие красавчики ранее за мной не увивались, но место
