— Лорд Виклунд! — Я скрестила руки на груди. — Не будешь ли любезен оказать мне дружескую услугу?
— Излагай, Цветочек.
Оливер подманил очередную подавальщицу и под видом готовности к флирту стянул еще кусок хлеба. Бедняга, конечно, ему нужно есть гораздо больше, чем нам. Клянусь, если выйду из сегодняшнего поединка с Туренем живой и не слишком покалеченной, накормлю своего друга обильным ужином. Я вдруг вспомнила о способе быстрой добычи денег, коим снабдила меня маменька. Я продам картины. Гип-гип-ура!
Выслушав мою просьбу, великан просиял:
— Конечно, Цветочек. Размяться после обеда будет очень приятно.
Мы пошли во двор. Станислас решил остаться в трактире. Я, просто чтобы кем-то покомандовать, велела ему очаровать пением прислугу.
— С какой целью?
— Чтоб пожрать принесли, а денег не взяли. — Оливер ответил вместо меня, видимо, тоже любил командовать. — Граф проголодается после упражнений.
Следующие несколько часов я посвятила обучению. Сделать меня мастером рукопашного боя за столь короткое время не смогли бы даже все авалонские феи скопом. Поэтому мы сосредоточились на главном: Оливер учил меня наносить тот самый первый и последний удар. Он нашел у хозяйственных построек несколько шестов и, пользуясь мясницким тесаком, одолженным у трактирщика, соорудил нечто вроде чучела, примерно с Туреня высотой. Роль головы столичного аристократа исполнял глиняный горшок.
— Ты не польстил сопернику в росте?
— Скорее польстил тебе. — Оливер поставил меня рядом с чучелом, приложил ладонь к моей макушке, потом проделал то же с горшком. — Примерно так. У вас в Шерези все графья такие мелкие?
— Качества достойного мужа определяются не ростом, а доблестью, отвагой, манерами и разумом, — гордо сказала я и, чуть подпрыгнув, тюкнула лбом в горшок, услышала треск, с перепугу решив, что это лопнула моя беспутная голова.
Глиняные черепки лежали на земле. Патрик, оседлавший жердочки привязи, зааплодировал:
— Браво, Басти!
Виклунд одобрительно потрепал меня по плечу:
— У тебя твердая голова.
Я разбила еще немало посуды. Самое главное в этом деле было не ожидать момента удара, наносить его резко, не думая о последствиях.
— Достаточно, — в какой-то момент решил великан. — Не набивай шишек заранее.
— Теперь покажи, что делать, если первый удар его не вырубит.
— Он попробует перевести борьбу в партер. Если тебя прижмут к земле…
Эта часть тренировки вызвала во мне гораздо меньший душевный подъем. Казалось, Оливер может сбить человека с ног одним мизинцем. Было заметно, что он старается меня не покалечить, сдерживает свою силищу. Но я падала на землю раз за разом. Это еще хорошо, что борьбу на земле мы решили не репетировать, потому что Виклунд меня бы просто-напросто раздавил.
Когда мы закончили, солнце уже явно стремилось на покой. Скоро закат, значит, скоро состоится моя первая в жизни драка.
Я, обогнув сушащееся на веревках белье, отправилась вглубь двора, к бочке с дождевой водой. С меня тек пот, а одежда и волосы были в беспорядке. Виклунду омовения не требовалось, у него от упражнений даже дыхание ни разу не участилось.
Справилась я довольно быстро. Поплескала в лицо, стянула потуже волосы, влажными руками отряхнула штаны, протерла пучком травы пыльные ботфорты. Настроение было безоблачным. Я любила весь белый свет и себя в нем. Интересно, Станисласу удалось разжиться чем-нибудь съестным? Голод уже давал о себе знать.
Сквозь лен простыней, развешенных на просушку, просматривались силуэты моих друзей, ожидающих, когда я к ним присоединюсь. Лорд наш Солнце развлекался, устроив небольшой театр теней. До меня донесся обрывок беседы.
— Значит, убеди его, Патрик, — настойчиво говорил Виклунд. — Если не хочешь потом месяцами его выхаживать.
Я остановилась, не спеша обозначать свое присутствие.
— Все настолько плохо?
— Хуже чем плохо. Басти хлипкий как девчонка, такое впечатление, что в детстве его заставляли сидеть за вышиванием, не позволяя дружить с мальчишками-сверстниками.
— Он горяч… — Патрик покачал головой. — Он будет возражать.
— Ты умный, придумай что-нибудь. Пусть Цветочек заболеет и вместо него выйдет кто-нибудь из нас.
— На это не согласится Турень.
Обидно. А я так гордилась своими успехами.
— Но погоди. — Патрик схватил Оливера за руку. — Басти без усилий разбил лбом дюжину горшков!
— Из необожженной глины. — Вздохом Виклунда можно было наполнить кузнечные меха. — Малыш так радовался разминке, что я не нашел в себе сил все ему объяснить.
«Какой он славный, этот наш великан, — умильно подумала я. — Не хотел задеть мою гордость…»
Я тряхнула головой, отбрасывая со лба выбившуюся прядь волос, и решительно отодвинула простыню.
— А вот и я, господа.
Патрик смотрел на меня глазами олененка, оставленного матерью. Не дав ему открыть рта, я продолжила:
— Прикинув все так и эдак, я решил покрыть свою дворянскую честь несмываемым пятном позора, но избежать дуэли. Я попрощаюсь со Станисласом и покину вас, друзья мои. Будете в Шерези, всегда буду рад видеть вас у себя в гостях, если вы не побрезгуете водить знакомство с обесчещенным дворянином.
— Басти!
— Просьба напоследок: отправьте мне с оказией фамильный кристалл Шерези.
И я пошла со двора. Все равно придется продать картины. Денег на обратную дорогу у меня нет.
В трактирном зале было душно и весело. Наследник Доремара наяривал на мандолине изо всех сил, гогочущие девицы плясали, высоко задирая ноги. Стол наш ломился от снеди и напитков. Кажется, мои указания были исполнены с должным старанием. Но есть уже не хотелось.
— Прощай, Станислас Шарль лорд Доре, — проговорила я, потянувшись за своим мешком.
— Ты что-то сказал? — Разгоряченный всеобщим вниманием менестрель почти кричал.
— Он попрощался с вами. — Этот голос был негромким, но ввинтился мне в голову, как штопор в винную пробку.
Я обернулась, уронив мешок. Гэбриел ван Хорн широко улыбался.
— Пора платить по счетам, Цветочек.
Вальденс, второй секундант Туреня, глупо хихикал за его плечом, слегка покачиваясь.
— Мы явились сопроводить тебя к месту дуэли, как и предписано правилами проведения дворянских поединков.
— Почему же мои секунданты
