– Мне нужен Зяблик, – брякнул я. – Он подтвердит, что я говорю правду и мы все в опасности.
Кто-то из этой троицы присвистнул. Я все так же стоял лицом к забору и не видел, сколько людей за моей спиной. Наверняка Алеша и Полковник приготовились дать бой и сейчас взяли на мушки гангстеров. Только бы они не начали действовать без команды! У меня появился шанс.
– Если станиет опасно, – снова защебетал темноволосый, он странно коверкал «е», ни разу не слышал такого акцента. – Мы просто отсуда свалием. Наприемиер, ко мние.
– Вы не поймете, что вами управляют, станете добрыми, благостными и законопослушными, – продолжил я капать им на мозги. – Речь идет о ментальном воздействии на ваше сознание. Вы просто лишитесь воли и начнете танцевать под чужую дудку.
– Значиет, свалием прямо сиечас…
– Винс, заткнись! Откуда ты знаешь про Зяблика?
Есть! Я попал в яблочко! Все-таки Зяблик с ними. Выдыхать, конечно, рано, но появился шанс выжить.
– Мне про него сказал Спрут. Думаю, знаете такого, а если не знаете, то слышали. Они со Спрутом вместе были, когда в первый раз испытывали тот артефакт. Тогда что-то пошло не так, и артефакт то ли разрушился, то ли кто-то его уничтожил. Но в этот раз все получится. Спросите у Зяблика, он расскажет. Химик работал в Институте, он скоро приедет и, если интересно, посвятит вас в подробности.
Я повернулся. Сперва увидел черный ствол автомата, глядящий мне в лицо, затем – самого Ганна вблизи. Это было здоровенное человекообразное существо с лицом, напоминающим морду ящерицы: лупоглазое, тонкогубое, ротастое, с крошечным черепом.
Черноволосый Винс в серебристом пиджаке стоял справа от него, лысый старик – слева. Еще двое стояли у стен по обе стороны от ворот в гараж, где готовились к бою Алеша и Полковник.
– Винс, веди этого на допрос, – распорядился Ганн, махнув стволом АК. – Крэнк, позови Зяблика.
Винс вскинул голову, на его лице читалось разочарование, видимо, он жаждал моей крови.
– А сам? – спросил он.
– Не твое дело!
Ганн направился к выходу из двора, я последовал за ним, все так же заведя руки за голову. Винс шагал позади, и от его присутствия становилось не по себе. Странные тут люди, особенно странен кровожадный Винс. А Крэнк чего стоит! У него на лбу кровью написано: «Маньяк». А у Винса: «Убийца-рецидивист». Прав был Вуд, когда советовал не связываться с этой группировкой!
По грязи мы миновали плохо обжитую часть Ракова и очутились в мини-Рублевке с роскошными дворцами и заборами ценой в самолет. Хозяева соревновались друг с другом вышиной и вычурностью заборов, из-за которых выглядывали разноцветные крыши с башенками, куполами, китайские крыши, похожие на перевернутые лодки.
Шагающий впереди Ганн замер, повернулся к нам, приложив палец к губам:
– Тихо! Слышите?
Сперва я услышал только свист ветра, но вскоре донесся едва различимый мерный гул, который то нарастал, то исчезал. Ясно было одно: гул приближался. Он напоминал топот миллионов мутантских лап во время гона, но вскоре стало ясно, что мутанты тут ни при чем, гул этот механический. Я улыбнулся от уха до уха, душа замерла в предвкушении. Так ждут встречи с другом, которого не видел много лет. Так ждут долгожданный отпуск… Нет, сильнее, гораздо сильнее!
Рокот все усиливался, улыбка моя ширилась, росла тревога на лицах гангстеров.
Ай да Химик, ай да молодец! Не обманул, завел Малыша! Сколько я мечтал о броневике, когда был юным, глупым и романтичным! Сколько работал на него, а потом он работал на меня, выручал в передрягах! Сердце забилось чаще. Казалось, что под ногами вибрирует почва…
А вот и он – блестящий вертолетный корпус, отсюда видны выбоины от пуль, тракторная резина вездехода, две огневые точки наверху, которые уже Химик устанавливал. Смотришь на Малыша и понимаешь, что у врага нет шансов. Наполняешься уверенностью, ведь его даже из подствольника не с первого раза разворотишь. Нам не хватало только его – машины с огневой мощью, пуленепробиваемой.
Ганн прицелился в катящий навстречу нам броневик. Винс покрутил головой и прицелился в меня, глаза его распахнулись, на лбу выступила испарина.
– Только не выстрели, пожалуйста, – я попытался улыбнуться. – Это приехал Химик, я ждал его.
Малыш остановился, но мотор Химик не заглушил. За выпуклыми стеклами я различил его силуэт, Вуд Ганна не любил и предпочел сюда не соваться. Боковым зрением я продолжал наблюдать за Ганном. Он все еще целился в броневик, но на его лице расцветала улыбка, глаза сияли. В конце концов он опустил ствол и восторженно прошептал:
– Вот это тачка! Хочу такой. Не знаю, что ты мне собирался предложить, но я согласен оказать тебе услугу в обмен на него, – он указал на Малыша.
Вот это псих! Прав был старина Вуд, Ганн неадекватен, он напоминает бандита из гангстерского фильма, полностью оторванного. Винс не понял, что его босс сменил гнев на милость и непонимающе вертел башкой, переводя взгляд с меня на него. Наконец сообразил, что ветер переменился, и попятился к воротам в цоколь-гараж, где прятались Алеша и Полковник.
– Что ты там собирался мне предложить? – спросил Ганн, глядя на Малыша влюбленными глазами, когда-то и я так же на него смотрел.
– Нам надо посовещаться, – я отодвинул Ганна с дороги и, не оборачиваясь, зашагал к броневику.
Распахнулась дверца с пассажирской стороны, и из салона вывалился Химик, пропустил меня в салон, оперся о корпус машины. Выглядел он так, словно не спал неделю: бледный, под глазами черные круги, бурая с проседью щетина кажется клочковатой и свалявшейся, словно ему не сорок с небольшим, а больше пятидесяти. За рулем сидел Вуд и тарабанил пальцами по рулю, нервно поглядывал по сторонам, угол его века дергался, по всему видно, не в радость ему поездка, однако он зачем-то приперся в логово человека, с которым предпочитал не встречаться.
Я плюхнулся на сиденье, подняв облако пыли, и сердце защемило. Малыша никак нельзя назвать бездушной железякой, потому что в нем часть меня, он – олицетворение времени, когда я был счастлив и свободен… Если разобраться, сейчас я тоже счастлив, но по-другому, то время, когда я мог очертя голову окунуться в приключения, ушло безвозвратно, а ощущение осталось. Как же это называется?.. Фантомные боли. Когда болит рука или нога, которой нет. Я погладил руль, посмотрел на аппарели, управляющие пулеметными точками, их Химик поставил недавно, при мне такого не было.
– Он хочет Малыша, – проговорил я и понял, что мой голос выдает то, что я расстроен, пришлось пояснять: – Понимаю, что другого выбора нет, но это все равно что отдавать своего ребенка чужим людям
