Герцог промолчал, герцогиня скромно потупилась, а я помахал рукой застывшему у двери одному из разведчиков.
– Передай Милфорду, через пять часов выступаем! Курс на причал. Проверьте, чтобы никто ничего не забыл. Вряд ли сюда еще вернемся, а если вернемся, то и герцогства не оставим на карте…
Но говорил я весело, чтобы понимали, император шутит, но все же намек понятен, все должно быть согласно моей воле, тогда возвращаться в праведном гневе не будет необходимости.
Герцог и герцогиня остались со склоненными в покорности головами, я чувствовал по дороге к дальней двери, что не шелохнулись.
Разведчик у двери бросил строгий взгляд на двух лакеев герцога, что дежурят с левой стороны, оба торопливо распахнули обе половинки и тоже застыли с согнутыми спинами.
С крыльца видно, как конные разведчики красиво и молодецки гарцуют на поджарых конях, свысока поглядывая на снующих вдоль стен пышно одетых и разноцветных слуг.
Один промчался через двор и, скрежеща конскими копытами, лихо остановил его на скаку перед ступенями.
– Ваше величество!.. Был приказ через пять часов быть у причальной?
– Через пять часов выступаем из дворца, – уточнил я. – Нечего там ждать целый час!
Он поддакнул:
– Вы ж император!.. У нас тут поговаривают, что вы как-нибудь выберете время и пересмотрите маршруты багеров!.. а то ишь разлетались не так, как вам угодно…
Я поежился, но ответил бодро:
– А это мысль! Спасибо за подсказку. Новое время – новые маршруты! Надо как-нибудь выбрать время…
За спиной пахнуло теплом, я ощутил, как открылась дверь, а затем услышал едва уловимый запах женских духов.
Не поворачиваясь, чувствовал, как герцогиня подходит ближе, затем прозвучал ее тихий голос:
– Ваше величество… вы завершили все дела? Не стоит все пять часов ждать на крыльце.
Я ответил так же тихо:
– Что предлагаете, герцогиня?
– Отдохнуть после трудов и свершений, – сказала она совсем тихо. – На этот раз в моих покоях…
– Принято, – ответил я.
Когда вернулись в холл, я церемонно подал руку, демонстрируя учтивое отношение к женщине, герцогиня коснулась ее кончиками пальцев, и так двинулись через залы.
Герцога не увидел, так что ситуация не прояснилась насчет, чья это инициатива. Возможно, сама герцогиня была автором идеи, хотя, скорее всего, по моей подозрительности могло быть и совместным решением супругов.
Герцогиня всю дорогу молчала, а когда поднялись в ее покои, я на минутку остановился за порогом, быстро оглядываясь. Опасности пока не чую, в приличных размеров зале, что служит чем-то вроде приемной, хотя зачем она жене герцога, никто не спрятался, не говоря уже об отсутствии магических ловушек…
Герцогиня уже отпустила мою руку, сделала пару шагов по направлению к одной из дверей, остановилась и повернула голову в мою сторону.
– Да-да, – сказал я, – иду. У вас так мило…
Она прошла к двери из красного дуба, что украшена еще и затейливой резьбой, коснулась ее кончиками пальцев.
Дверь приоткрылась, показывая богатое убранство спальни с роскошным ложем и дюжиной различных подушечек на трех перинах лебяжьего пуха.
Я поинтересовался с легким смешком:
– Предлагаете начать отдых со спальни?
Она повернулась и прямо посмотрела мне в глаза.
– Мне нравится ваша грубость, ваше величество, и ваша бесцеремонность. Но на этот раз, прошу, не сдерживайте в себе зверя.
Через пять часов я вышел из здания на крыльцо. Милфорд с отрядом в седлах за спиной уже держит под уздцы Зайчика, а Бобик ринулся ко мне с обвинениями, что я заперся в спальне герцогини, он меня и там все-таки нашел, но внутрь не пустили, какая несправедливость, как я мог, как я мог так поступить?
Я поцеловал его в лоб, почесал за ушами, уверяя, что люблю только его, а все женщины мира разве могут ответить мне такой же любовью? Потому у настоящих мужчин они на заднем плане, а работа и четвероногие – на первом.
Милфорд придерживал арбогастра, пока я поднимался в седло, пусть в этом и нет необходимости, потом лихо вспрыгнул на спину своего коня, не коснувшись стремян.
– Ваше величество?
– Выступаем, – ответил я.
Разворачиваясь в сторону ворот, увидел, как на втором этаже в окне, где спальня герцогини, слегка колыхнулась штора.
Я приподнял руку в прощании, застоявшийся арбогастр красиво поднялся на задние копыта, передними замолотил по воздуху, затем мощно рванулся по дороге из города.
За спиной слышен грохот копыт, разведчики стараются не отставать, а я придерживал Зайчика, приятно слышать этот успокаивающий гул, в нем сила и сдержанная мощь, под такой шум спится спокойнее, чем под дождь…
Башня проступила на фоне безоблачного неба неприятно хилая и кривая, густо окружена строительными лесами, со всех сторон облеплена, как дохлая жаба муравьями, плотниками и каменщиками.
Нас заметили, из группы охраняющих стройку всадников отделился на статном коне сэр Норберт и помчался в нашу сторону, ровный в седле, как свеча.
Милфорд сказал с уважением:
– Он и ночевал здесь! Без него так бы не управились…
– Достойный командир, – согласился я. – Всегда безупречен.
– Как и его усы, – сказал Милфорд. – Вон с той стороны делают помост, чтобы можно было и коней завести на самый верх.
– Проверь насчет готовности, – велел я. – Негоже гонять могучую Звезду Зла по мелочам. Бояться перестанут.
Он отсалютовал и унесся, я выждал, когда подъедет Норберт, сказал первым:
– Благодарю, сэр Норберт!.. Работа идет быстрее, чем я ожидал.
Он ответил вежливо, но без улыбки:
– Пришлось стимулировать.
– Как?
– Когда увидел, что работают без охоты, велел сперва построить виселицу на пять человек. И объявил: каждый день буду вешать тех, кого сочту самыми медленными.
Я сказал с одобрительным смешком:
– И работали так, что вы даже не смогли определить, кто работает быстрее, а кто медленнее?
Он кивнул с тем же непроницаемым выражением.
– Двух все же пришлось повесить. Они нашептывали, что с постройкой причала придет конец их вольностям.
– Понятно, – ответил я. – Вы на их примере показали, что вольностям в самом деле конец. Как наверху площадка?
– Пока маловата, – сообщил он, – отряд не поместится. Но багер задерживается здесь достаточно, чтобы успели подняться и загрузиться до последнего человека.
Глава 10
В кабинет заглянул Хрурт, сперва посмотрел, чем я занимаюсь, потом сказал таинственным голосом:
– К вам тот толстый… граф Варессер!
– Впусти, – велел я.
Лорд-канцлер переступил через порог с вынужденной неспешностью, неспешный и все еще неповоротливый, все еще с резной тростью в руке, однако только для важности и величия, вельможный и с мощными седыми усами вразлет с бодро загнутыми кверху кончиками.
Парик эпохи империи Германа, локоны по всей голове, ниспадает до плеч, а две пряди справа и слева на грудь, белоснежный воротник, такой же белый платок от шеи и почти до пояса, в общем, как носили предки, настоящее олицетворение старомодного покоя и благополучия, лорд-канцлер и должен выглядеть так, мы в старине инстинктивно видим стабильность и надежность.
Я тоже ощутил исходящее от него спокойствие
