От нее пахнет мило и вкусно, вся светлая и чистенькая, сияет, как утреннее солнышко. Я поглядывал искоса и чувствовал, что в самом деле совершенство, природа миллион лет пыталась совершить шедевр, и вот удалось, но вряд ли сумеет повторить в обозримое время.
– Ваше величество, – прощебетала она чистым нежным голоском, – весь двор только и говорит, как вы спасали маркиза Антуана! А я так счастлива, так счастлива, что теперь готова вам петь!
– Пойте, – ответил я благодушно, затем уточнил: – Хвалу?
Она пояснила тем же музыкальным голоском:
– Вы тогда сказали насчет вперед и с песней, но тогда было не до песен, а теперь вот чувствую вину и обязанность…
– Ага, – сказал я, наконец-то вспомнив, – маркиза!.. Вы же образец красоты, зачем вам еще и петь?.. Вдруг испортите? Может быть, вы поете так, как я играю на арфе?
– А вы играете? – спросила она с сомнением.
– Как князь Кутузов, – сказал я гордо, – Таврический. Был такой певец на иерихонской трубе… Как запел, так стены крепости и рухнули!.. Не нужно петь, маркиза, я освобождаю вас от такой жуткой обязанности!.. Песни, что звучат в походе, не должны звучать в стенах дворца. Отдыхайте, маркиза, набирайтесь сил. Скоро вам блистать на всенародном празднике, подумать только, в честь освобождения маркиза!
– Ой, – сказала она с восторгом, – всенародном?
– Да, – подтвердил я, – в пределах города. Во дворце бал, на улицах веселье.
В сторонке заметил Карла-Антона, деликатно ждет, когда замечу и потом подзову или не подзову, через плечо сумка, это значит еще какие амулеты идентифицированы.
Жанна-Антуанетта перехватила мой взгляд в его сторону, чарующе улыбнулась и отступила, красиво присев и растопырив платье в стороны.
Я пригласил его жестом идти рядом, император может прогуливаться с кем угодно, к тому же Карл-Антон, как известно всему двору, очень высокого происхождения, что тщательно скрывает.
– Карл, – сказал я, – вы там как, еще не определились со своей биографией?.. Будут втихаря допытываться. Народ любопытный, хоть и бароны. Рекомендую нехотя признаться кому-то, что вы младший сын герцога или князя, но из-за дуэлей вынуждены были бежать из родных краев. Это так красиво и романтично…
– Ваше величество, – запротестовал он, – а не лучше пока помалкивать? Пусть думают, что хотят.
– Лучше, – согласился я. – Дамы вами еще больше заинтересуются. Они любят таинственность.
Он поморщился, интерес со стороны женщин – потеря ценного времени для того, кто умеет читать и любит исследовать тайны южного материка.
– Ладно, – ответил он, – взвешу. Я уже дал задание Зельду, чтобы выяснил, чем то герцогство отличается от других. Как только, сразу прибуду с докладом!.. А сейчас, ваше величество, хотел бы показать еще пару десятков амулетов! Есть любопытные. Хотя, конечно, как мы все понимаем, все по-настоящему ценные Маги взяли с собой.
– Попозже, – пояснил я. – Через час заседание Верховного Государственного Совета по вопросу какой-то чрезвычайной важности. Вон уже прибывают экипажи…
– Экипажи?
Я отмахнулся:
– Повозки, я имею в виду. Колесницы с крытым верхом. Не придирайтесь, Карл!.. Какие-то старые словечки невзначай прорываются…
– Да уж, – заметил он с многозначительностью. – Очень интересные словечки. Хорошо, я подожду здесь, ваше величество. К вам идет сэр Альбрехт…
Альбрехт на ходу кивнул волшебнику, дружески и одновременно покровительственно, Карл-Антон поклонился вежливо, Альбрехт взял меня за локоть и отвел чуть в сторону.
– Ваше величество, – прошептал он негодующе, – что там за слух пошел, что готовится указ о возведении меня в принцы? С какого перепугу?
– Укрепляю вертикаль власти, – ответил я с достоинством. – В целях крупных государственных интересов!.. Так надо, герц… уже, можно сказать, прынц! Мы победим, сэр Альбрехт!.. Даже в этом затхлом и застойном обществе я видел живой символ триумфа человека!
Он уточнил:
– Это когда сэр Растер, стоя на краю пропасти, помочился в нее?
Я посмотрел косо, Альбрехт снижает мои возвышенные речи, как и приостанавливает ту хрень, что иногда несу, уходя в далекие вбоквелы. Как никто, четко видит грани, через которые не стоит переступать ни вправо, ни влево. Тем более императору с его просто дикой властью.
– Принц, – сказал я с укором, – а почему не…
Он сказал громким шепотом:
– Простите, ваше величество, но я вижу, прелестная леди Мишелла стремится поговорить с вами. Другой бы я не уступил, но леди Мишелла самая деликатная при дворе и ненавязчивая…
Я повернулся, от своих подруг отделилась леди Мишелла, трепетная и восхитительная, вся от лент в высокой прическе и до туфелек в голубом цвете, только голубое платье перепоясано чем-то золотым, не то шнурком, не то цепочкой.
Альбрехт удалился, взамен подошла леди Мишелла, торопливо присела и ждала, пока я не сказал отечески:
– Леди Мишелла? Встаньте. Вы что-то хотели сказать?
Она грациозно поднялась, взглянула снизу вверх дивными глазами.
– Ваше величество! Герцогиня Самантелла сказала, что сегодня моя очередь идти в вашу постель…
Я посмотрел на нее с интересом.
– Но вас от меня уже тошнит?
Она вскрикнула:
– Ваше величество!.. Просто прошу вас… очень прошу!.. на эту ночь взять мою подругу Эльзивеллу. Вы ее видели, она очень хорошенькая и просто мечтает…
Я дернулся, все еще не врубаясь, переспросил, не веря своим ушам:
– Вы хотите, чтобы я взял в постель леди Эльзивеллу?
Мишелла торопливо кивнула, в глазах страх и даже какое-то непонятное отчаяние, но продолжала старательно улыбаться, а голосок держать мило щебечущим:
– Вы абсолютно правы, ваше величество.
– Ничего себе, – пробормотал я в озадаченности, – а почему меня уверяли, что женщины конкурируют, отпихивая друг друга локтями?.. Или это только со мной? Дескать, а чего за такого дурака конкурировать…
Она возразила с такой страстью, что вокруг нас накалился воздух:
– Ваше величество!.. Несправедливо так говорить!.. Все конкурируют за место поближе к вам.
– Но тогда…
Во взгляде ее прекрасных глаз я рассмотрел глубокую печаль.
– Ваше величество… вы же мужчина, скоро начнете отодвигать ваших нынешних любовниц, заменяя новыми. Но в число новых моя лучшая подруга может не попасть! Потому настойчиво добивается, чтобы я позволила хотя бы на одну ночь подменить себя!.. Но, конечно, я не могу этого сделать без вашего разрешения…
Я всмотрелся в нее пытливо.
– А как к этому относитесь лично вы, Мишелла?
Она ответила чуть не со слезами на глазах:
– Ваше величество! Умоляю, пусть подменит меня на одну ночь!.. А дальше уже как изволите. Возможно, она и останется вместо меня.
– Нет уж, – ответил я решительно. – Враг не пройдет, победа будет за нами. Ни за что.
– Ваше величество!
В ее удивительных глазах было столько чистого света, что я сглотнул, не в силах спорить, выдавил с неохотой:
– Только для того, чтобы сделать вам приятное, Мишелла.
– Ой, спасибо, ваше величество!
Я пробормотал озадаченно:
– Да уж и не знаю как отнестись к этой «спасибе».
С балкона второго этажа мощно заорал Периальд:
– Ваше величество!.. Там в Малом Зале уже собрались какие-то очень важные, вам таким никогда не стать… Говорят, вас дожидаются!
– Иду, – крикнул я. – Скажи, щас буду.
Мишелла присела, придерживая кончиками пальцев растопыренное платье, я кивнул ей и с обреченным
