Он поклонился, не доходя двух шагов до стола, я сказал приветливо:
– Сэр Джулиан!
– Ваше величество, – произнес он прочувственно, – позвольте поздравить вас с очередной победой…
Я отмахнулся:
– Да какая это победа? Пустячок.
Он покачал головой:
– Не скромничайте, ваше величество. Вы проявили великую мудрость и далеко идущий расчет, что просто удивительно для вашего возраста.
– Правда? – спросил я с интересом. – Да вы садитесь, дорогой граф. А в чем же еще и расчет?
Он с рассчитанной неторопливостью сел, императора нельзя заставлять ждать, но и грузное тело не заставишь двигаться быстрее, положил шляпу на колени и прямо взглянул мне в глаза.
– Ваше величество! Все при дворе и в столице уверены, что вы ринулись спасать мужа вашей любовницы, чтобы та не утопала в слезах! Это красиво и благородно. Об этом все судачат, придумывают подробности, преувеличивают детали.
– Гм, – сказал я, – а на самом деле?
Он хитро улыбнулся.
– На самом деле в том герцогстве, как я понимаю, что-то важное для империи, не так ли? Вы крупный государственный деятель, ваше величество. Потому сразу вознамерились прибрать к рукам стратегически важные земли, чем-то уникальные и особенные!.. И сделали это, пока все восхваляют ваше человеколюбие, внимание к своим подданным и защиту их интересов!
Я посмотрел на него, как баран на ворота Царьграда.
– Чё, вот такой… расклад?
– Да, – ответил он почтительно. – Даже если некоторые и начнут догадываться об истинных ваших мотивах, что вряд ли, кто их будет слушать? Вы с таким совершенством все проделали, что все в восторге. Какая эффектная дымовая завеса скрыла истинные цели!.. Вы настоящий государственный деятель, ваше величество! И теперь, чтобы не выглядеть глупцом, даже те, кто догадался, будут говорить, что вы все это проделали ради того, чтобы утереть слезы прекрасной женщине!
– Ага, – сказал я чуточку заторможенно, – ну да, а чё такого… Я же гуманист, младших братьев никогда по голове, а только по жопе… Репутация – это тоже капитал. Это хорошо, что понимают в лучшем смысле слова…
– Как и должно быть, – подтвердил он. – Это войдет в анналы!
Я насторожился:
– Куда войдет?
– В анналы, – повторил он. – В историю, так сказать.
– А-а, – протянул я – Ну если войдет, а не попадет, то пусть. Это попасть в историю не весьма зело. А войти с барабанным боем…
Он сказал с удовольствием:
– Кому нужна правда? Правда всегда серая и скучная. А вот красивая романтическая история делает жизнь лучше. Особенно для бедных!
– Да, – согласился я, – бедным нужна красивая сказка про золушек, пещеры Али-Бабы, Синдбада и всякие говорящие щуки и медные лампы…
– И никто не вспомнит, – сказал он, – для чего все это было. А вот волнующая повесть, как вы ринулись спасать мужа своей любовницы… о, да менестрели сами слезами изойдут, сочиняя сердцервущие песни! История, ваше величество, пишется не историками, а бардами и менестрелями, увы… Так что вас там заинтересовало? Спрашиваю ввиду государственных интересов, ваше величество.
Я вздохнул.
– Еще не разобрался, дорогой лорд-канцлер. Просто насторожило, что заговорщики пытались взять под контроль земли этого герцогства. Ничем не примечательное, золотых или серебряных копий нет, медь тоже добывают на другой стороне империи…
– Возможно, – предположил он, – именно из-за размеров и некоторой изолированности?
– Возможно, – согласился я. – Но все равно не мешает проверить насчет недр. Займусь при случае.
Он сказал с готовностью:
– Ваше величество, я в свое время занимался проблемами княжеств и герцогств! У них есть особенности, потому тот, кто подойдет к ним с той же меркой, как к прочим королевствам империи, может принести вред… им, а также империи.
– Решено, – ответил я, – займитесь.
Он поклонился с выражением благодарности, хотя всего-навсего взвалил на его плечи добавочную нагрузку, но, с другой стороны, это еще и признак доверия.
– А еще, – сказал он доверительно, – как я понял по прибывшим с багера, вы с очередной победой?.. Я имею в виду, вы не только освободили маркиза… Мои поздравления, ваше величество!
Я откинулся на спинку кресла, помолчал, поздравлений еще наслушаюсь, сэр Джулиан терпеливо ждал, наконец я проговорил с неохотой:
– Маркиза освободил, но по дурости и самодовольству разрушил попутно величайшее сокровище, за которое можно было отдать весь этот трон!.. Но я, скотина, так собой любовался, ни на что не обращал внимания…
Он вздохнул с сочувствием, но произнес абсолютно деловитым голосом:
– Кто еще знает о вашем провале?
– Никто, – буркнул я. – Там были… слишком узкие ворота. Только я прошел.
Он еще раз вздохнул, но сказал с заметным облегчением и сочувствием:
– Ваше величество, тогда все просто. Помалкивайте о своих промахах, так все делают. Всякий выставляет напоказ только победы. И пусть провал колоссальный, как вы говорите, а успех мизерный, но все должны видеть только успех. Вся жизнь так устроена! Мало ли сколько у нас было попыток? Но засчитываются только успешные.
Я перевел дыхание, тяжелая холодная жаба в груди вроде бы начала понемногу уменьшаться в размерах.
– По уму все верно говорите, – согласился я, – только все равно гадко.
– Потому, – объяснил он, – что за «хорошо» или «гадко» отвечает не ум, ваше величество. Сейчас вам нужно эту случайную удачу, как вы говорите, подать как великую победу в результате вашего гениального замысла. Народ это любит. Особенно если по такому случаю во дворце будут пир, карнавал и танцы, а на улицах народные гулянья.
Я ощутил, что начинаю оживать, сказал с одобрением:
– Хорошая идея, сэр Джулиан!
Он подумал, добавил рассудительно:
– Раздать награды… одарить титулами… в честь вашей гениальной победоносности…
– Хорошая идея, – повторил я. – Находчивый вы человек, лорд-канцлер!.. Нужно будет составить список представленных к наградам. Обязательно включить в него сэра Альбрехта, а то я уже забодался вспоминать, герцог он или принц. Пусть будет принц!.. Но без дарения обширных земель с замками, угодьями для охоты и деревнями для первой брачной ночи. Обойдется. Будет служилым принцем.
Он спросил в недоумении:
– Но вроде бы сэр Альбрехт не участвовал? Я его постоянно видел здесь…
– Ну и что? – спросил я. – Разве система впервые наказывает невиновных и награждает непричастных? Мы должны соответствовать мировым стандартам и общепринятой практике. А то вдруг станем такими правильными, что самим будет противно!
– Ваше величество!
– И все рухнет, – добавил я. – Слишком правильно устроенное общество обязательно рушится! Предварительно прогнив с ног до головы и обратно. Нужно обязательно оставлять место для недовольства и тщательно контролируемого бунтарства.
Он посмотрел с великим уважением, а я ощутил, что не льстит и не прикидывается, а на самом деле я сморозил что-то умное или державное.
– Ваше величество! – произнес он прочувственно. – В вас чувствуется опыт управления державами большими, чем здесь!.. Вы правы, абсолютно правильные какие-то подозрительные, словно что-то замышляют. Но все-таки для награждений нужно какое-то обоснование…
Я сделал удивленное лицо.
– В самом деле нужно? Какой же я тогда самодур если не могу самодурничать?.. Ладно, тогда за выслугу лет!
– А он разве старый? – поинтересовался он с
