Невесело вышло.
Несколько раз девушка подходила к фаянсовому флакону, ждавшему на полочке у трюмо, протягивала руку. Открыть или выбросить, не понимала сама. Но так и не решилась дотронуться.
2О восстании в лагере Бёргермор радиостанция «Свободная Германия» сообщила в семичасовом вечернем выпуске. Вначале без всяких деталей, более того, как подчеркнул ведущий новостей, «по непроверенным данным». Однако уже в полночь все подтвердилось, естественно, со ссылкой на «источник в министерстве юстиции, пожелавший остаться неизвестным». Прозвучало не слишком убедительно, однако вслед за этим диктор прочитал отрывки из рапорта коменданта лагеря самому Генриху Гиммлеру. На этот раз подробностей хватало.
Лонжа слушал радио с приглушенным звуком. Маленький отель неподалеку от кладбища Пер-Лашез, в котором он остановился, имел фанерные стены. За той, что слева, ссорилась влюбленная парочка, справа же доносился густой тяжелый храп. Но вдруг кто-то чуткий проскользнет коридором? На него, американца с немецким паспортом, и так глядят с подозрением. В славном городе Париже не переваривают «бошей»…
Услыхав о восстании, он вначале не поверил. Охрана на вышках, «фризеры» в каждом бараке, уголовники с зелеными винкелями, которым совершенно незачем рисковать жизнью. А главное, даже вырвавшись за проволоку, свободу не обретешь, вокруг на сотни километров – Рейх, не убежать и не спрятаться. Однако отрывки из рапорта заставили задуматься. Побег случился неделю назад во время перевозки части контингента в Заксенхаузен. Болотные солдаты при помощи сочувствующих из охраны захватили несколько грузовиков. Бежали, понятно, не все, перепуганный комендант особо подчеркивал, что бóльшую часть, более двух сотен, удалось «обезвредить». В Бёргермор перебросили два батальона «Тотенкопфа», «мертвые головы» начали прочесывать окрестные болота, но все же кому-то удалось уйти. Руководил же восстанием начальник штаба Германского сопротивления Харальд Пейпер. Его не оказалось ни среди убитых, ни среди схваченных.
Длинноногий скрылся – и не один.
Не томись тоской бесплодной,Ведь не вечен снег зимы,Будет родина свободной,Будем с ней свободны мы!Песня оказалась вещей.
Лонжа прикинул, какие у беглецов шансы. На первый взгляд, близкие к нулю, однако намек на «сочувствующих» все менял. Если помогли в лагере, могут помочь дальше. Немецкая бюрократия с ее бесчисленными ведомствами и никому не подотчетными структурами почище всякого болота. Отвезут беглецов, к примеру, на памятную лесную поляну, уже обжитую «дезертирами». И кто внимание обратит? Что те «дезертиры», что эти.
Под утро он все-таки уснул, однако даже на самой границе яви какая-то мысль не отпускала, не позволяя забыться. Наконец, Лонжа понял, в чем дело. По мнению знающих людей, Германское сопротивление – изобретение Гиммлера. И это очень похоже на правду, быстроногий Пейпер намекнул вполне понятно.
«Нас интересует вариант, при котором Генрих Гиммлер остается у власти».
Но – восстание? Или у рейхсфюрера СС что-то пошло не так – или это тоже намек для самых-самых понимающих. Сегодня восстал Бёргермор, завтра, если понадобится, «сочувствующие» поднимут весь Рейх.
Но ведь это шанс! Или… Ловушка?
Смерть привычно ждала его возле зала с колоннами, и Лонжа кивнул ей, как старой знакомой, едва внимание обратив. Привык!
Кажется, Костлявая обиделась.
* * *– Надеюсь, с Арманом все в порядке? Знаете, успела к нему привыкнуть. Такой воспитанный юноша!..
Лонжа не удивился. Друг детства, если захочет, может очаровать кого угодно. Дама в бриллиантах с прической под Бэт Дэвис не первая – и не последняя тоже.
– Неделю назад мы виделись в Швейцарии, – честно ответил он, не дрогнув лицом. – Жив, здоров и в хорошем настроении.
Почти не солгал. Пара синяков не в счет, а настроение? Шут по натуре – изрядный оптимист.
– Бывшей Швейцарии, – не думая, больше по привычке, уточнила женщина. – Не будем забывать о реальности… Заходите, Пауль!
Попасть в самое сердце «Гранд-отеля», в средоточие номеров «люкс», не так и просто. Помогла предусмотрительность. Перед тем, как уехать в Германию, Король нанес Ильзе Веспер визит и был представлен. Естественно, как эмигрант Рихтер, друг и товарищ очаровательного Армана.
И вот теперь – пригодилось.
Огромный номер был пуст, пахло табаком и дорогими духами. На столе сиротела полупустая бутылка виски в компании двух стаканов с плоским дном. Лонжа присмотрелся: «Dallas Dhu», неплохо! У фрау Веспер отменный вкус.
– Не пьянствую, – улыбнулась женщина, уловив его взгляд. – Но когда работаю, помогает, концентрирует внимание. И – никаких последствий, даже голова не болит. Мы с вами собрались работать, так что если хотите…
– Н-нет, – на миг растерялся он. – Я вообще пью мало. В последний раз напоили – шнапсом, так страшно вспомнить.
Из жестяной кружки да еще в компании Саксонского Медведя!.. «Пальцы еще можешь загибать, „униформа“? Ладно, сам тебе загну».
– Берите пример с Армана! – наставительно молвила хозяйка номера. – Он хоть и молод, но всегда знает, когда следует остановиться…
Лонжа вновь поглядел на полупустую бутылку. Выходит, потребляли на двоих? Впрочем, чему удивляться?
– …Так что пить мы не станем, а документы я уже приготовила. Арман просил взять на контроль два вопроса. Жаль, что его сейчас нет, речь пойдет о финансах, тут требуется экономист. Вы кто по образованию?
«Цирковой», – чуть не ответил Король. Сдержался, развел руками, улыбнулся виновато.
– Ладно, – вздохнула женщина. – Попытаюсь объяснить, чтобы вы поняли. Садитесь!
* * *Запах духов исчез, утонув в табачном чаде. Женщина курила одну за одной, пачка красных «Gauloises» опустела, госпожа Веспер, не глядя, взяла с края стола следующую, открыла, толчком выбила сигарету.
– Повторить? Или вам надо еще проще?
– Давайте попытаюсь сам, без трудных слов, а вы меня поправите. Вторая кредитная линия для Гитлера действительно открыта, однако эти деньги ничем не помогут экономике Рейха. Фюрер получит средства на свои любимые игрушки – новые кварталы Берлина, стадионы, Купольный дворец и Триумфальную арку. Единственная польза – новые рабочие места.
– Совершенно верно, Пауль. Возможно, отдельная линия будет выделена под проект «народного автомобиля», но он запланирован как убыточный, машины продают практически по себестоимости. Банкиры Лихтенштейна здорово рискуют своими деньгами, значит их выгода в чем-то ином. Возможно, цена всему – сохранение независимости княжества, а значит и свободы финансовых операций.
– Выходит, экономика Рейха по-прежнему висит на ниточке – на кредитной линии «Шрёдер, Рокфеллер и К»?
– Все-таки не поняли! Давайте совсем просто. В этом году экономика Рейха переступила черту. Никакие кредиты ее уже не спасут и даже не удержат на плаву. Падение началось, его можно будет скрывать и сдерживать еще пару лет, но изменить ничего невозможно. В любом случае, банкротство, а еще точнее – дефолт. Запишите это слово, пригодится.
– Дефолта не будет, госпожа Веспер.
– Вы правы, Пауль. Будет война, и теперь уже наверняка. Если, конечно, не случится чудо.
Новая сигарета. Негромкий щелчок зажигалки, синий бензиновый огонек.
– Так вот, о нашем чуде. Прежде чем Его Величество Август Первый прибудет во Францию, он должен кое о чем узнать. Обстоятельства изменились.
