Усатая рожица с трубкой в зубах – великий вождь и учитель товарищ Сталин – многозначительно ухмылялась.
А на той части листа, где расположилась «белая» Испания, царил раздрай. Маленькие фигурки бегали друг за другом, размахивая дубинками и кинжалами. На генерала Санхурхо, поставившего на союз с Дуче, напали сразу двое – генералы Мола и Франко. В захваченном «белыми» Мадриде между их частями уже начались перестрелки. Мола и Франко осмелели недаром, чья-то сильная рука уверенно подталкивает их вперед.
Еще одна усатая рожица, но с челкой на лбу – фюрер германской нации Адольф Гитлер – отвернулась, делая вид, что она тут ни при чем. Маленькие самолетики (легион «Кондор») перелетали и садились на испанской земле по собственной воле. За всем этим внимательно наблюдали Лев и Петух, Британия и Франция. Линкоры на море и «пуалю» в Каталонии и Наварре ждали приказа.
А в центре картинки, около Мадрида, в маленьком неровном кружке – итальянские дивизии, деморализованные, лишившиеся руководства. Corpo Truppe Volontarie – двадцать тысяч живых душ, прибывших за шерстью и попавших под стрижку. И вопросительный знак, огромный, с дыркой вместо точки.
Берсальеру Дикобразу приходилось расхлебывать наследство зарвавшегося капрала.
4Тому ли виной выпитый коньяк или подступивший вечер и набравшие силу тени, но Лейхтвейсу начало казаться, что к нему в маленькую комнату отеля пришла уличная кошка. Сунула нос в щелку, толкнула дверь когтистой лапой, мягко прыгнула на кровать. И сейчас там лежит, косит хитрым глазом. Не за глотком дарового молока пожаловала, не за тем, чтобы за ухом почесали – явилась за ним самим. И не уйти никуда, не улететь.
«Ах, попалась, птичка, стой!Не уйдешь из сети,Не расстанемся с тобойНи за что на свете!»– Давай все взвесим, Таубе. Деваться тебе некуда, в каждой стране Европы агент Абвера, пусть даже и бывший – нежеланный гость. Скрываться можно, но жизнь нелегала не сахар. Или думаешь вернуться в Россию, прямо в камеру на этой вашей Лу-бьян-ка? И что ты умеешь? Убивать? Из тебя не получится бандит, Ко-лья!
Мурчит хвостатая, облизывает лапки, довольна, что поймала. Но и другое знает – самой деваться некуда. Гулять уличной кошке от помойки до подворотни, пока бродячие псы в клыки не возьмут. Потому и не грозит, ластится, набивается в друзья.
– «Ах, зачем, зачем я вам,Миленькие дети?Отпустите полетать,Развяжите сети!»– А мне в Рейхе делать нечего. Не только потому, что карьера не задалась. Не верю я, что Гитлер долго продержится. Война будет, Ко-лья, большая война. Это все у нас в Абвере знают. Если чуда не случится, останутся от Рейха одни головешки. Семьи у меня нет, близких тоже. Но если я просто убегу, прихватив, скажем, наш расходный фонд в посольстве, то стану такой же, как ты, гонимой. Даже если заберу у тебя ранец. В небе хорошо, но когда-нибудь придется возвращаться на землю.
Лейхтвейсу представилась мокрая сельская дорога. Он бредет с котомкой за спиной, а рядом по лужам деловито перебирает лапками хвостатая. Не отстает, потому как вместе приходится хлеб добывать. Не от великой любви они вместе, от нужды больше. Лишний раз не погладит, но и с голоду пропасть не даст.
– «Нет, не пустим, птичка, нет,Оставайся с нами:Мы дадим тебе конфет,Чаю с сухарями!»– Ты уже все понял, Таубе. Ты и я – команда, один ранец – два пилота. Дело себе найдем быстро, шпионов много, но таких, как мы, крылатых, по пальцам пересчитать можно. Где искать работу, знаю. Есть в Париже что-то вроде шпионской биржи. Почти все там авантюристы и жулики, народ несерьезный, но есть один человек, если с ним сговоримся, точно не пропадем. Риск имеется, ранец могут попытаться забрать, но с двумя подготовленными агентами справиться трудно. Ты мне спину прикрываешь, я тебе.
Человек подошел к кошке, наклонился, взглянул в хитрые, все понимающие глаза. Хвостатым улыбаться не дано, но эта таки изловчилась.
– Нет, Ко-лья, я тебя не предам. Знаешь почему? Ты – плохой шпион, у тебя совесть осталась. Где я еще такого партнера найду? А когда ты на Клеменцию переберешься к своей Оршич, то и меня с собой возьмешь. И будет у нас с тобой полная и окончательная Аргентина.
Черная ушастая тень на стене, когтистые лапы на одеяле. Обнаглела хвостатая, знает, что человек не скажет «нет». Не выгонит, нужна.
С языка так и рвалось: «Спать будешь на коврике». Но он все-таки сдержался, иное сказал:
– Подвинься. А будешь приставать, с кровати скину.
5На скатерти – две рюмочки в изморози, маленькие, каждая едва в полпальца.
– «Уникум», венгерский горький ликер, – пояснил человек в дорогом сером пиджаке. – Проясняет разум и успокаивает нервы. Прошу, господин Руффо!
Разговор шел на немецком, и князю приходилось тщательно подбирать слова. И не только потому, что на языке Гёте в последний раз приходилось беседовать больше года назад. Слишком серьезна только что начавшаяся беседа. Следить приходилось не только за словами, но и за мыслями. Любитель ликера – мастак считывать их на лету.
Вечер, маленький бар на втором этаже шумного «Гранд-отеля». Полумрак, столик на двоих, негромкий спокойный голос.
– Я, господин Руффо, консультант, и предпочитаю иметь дело с частными лицами, а не с государственными структурами. Однако для Новой Италии согласен сделать исключение.
Мудрость была горька, как и напиток в глиняной рюмке.
– Новой Италии еще нет, Лекс. Есть не слишком богатая страна и не слишком счастливые люди. Они еще даже не поняли до конца, что произошло. Я тоже из них, и, вероятно, мне доведется наделать немало ошибок. Но ждать нельзя, каждый день войны в Испании – новые смерти. Я хочу, чтобы итальянские солдаты ушли, не оставив после себя выжженную землю. Пусть очень плохой мир, но все-таки мир.
Тот, кто откликался на столь немудреное прозвище – название маленького городка в далекой Бельгии – поглядел с немалым сомнением.
– Хотите совершить еще одно чудо, господин Руффо? Война в Испании нужна слишком многим, она – огниво, способное зажечь всю Европу. Стравить Британию и СССР не вышло, значит, огонь разгорится на Пиренеях. Хотел бы я пообщаться с тем, кто уже не первый год готовит мировой пожар! Увы, далеко!..
Князь кивнул:
– Придется переплывать океан… Я не чудотворец, Лекс, но, как говорит один мой знакомый, слона можно есть по кусочкам. Я уже почти договорился с правительством Франции о том, что они не будут пропускать оружие для «красных». Значит, те станут более сговорчивы. А потом я предложу их руководству мир в обмен на Мадрид. Согласятся! А еще я добьюсь гарантий того,
