Заметив внимание мальчика к официантке, Ламия подтянула ее к себе и спросила, плотоядно улыбаясь:
– Это кто тут у нас такая вкусная?
Девочка-собачка вся сжалась – естественная реакция зверочеловека на дракона, однако Ламия только пугала и, насладившись ужасом жертвы, отпустила.
– Заказывай, – сказала она Илье.
– Есть что-нибудь мясное? – спросил тот у официантки.
– Есть базовая человечина. Человекосвинина, человекособачатина и человекокошатина. Все свежее, прямо с бойни.
Илья поморщился:
– А что-нибудь без человечины? Говядина, выращенная в чанах? Соевая имитация?
Официантка подняла мохнатую ладошку и потерла пальцы.
– Денег хватит, – заверила Ламия.
В итоге договорились на водорослевую лапшу и говядину из чанов.
– И еще, – добавила Ламия. – Неси бутылку водки, четыре стопки и кусок черного хлеба.
Собачка убежала, смешно перебирая ножками, из-под кимоно выглядывал кончик хвоста.
– Ty ved russky? Mojet pereidem na tvoy rodnoy yazik? – сказала дракон.
– Чего? – сразу не понял Илья, но потом кивнул, и они перешли на русский.
– Ты меня удивляешь, – сказала дракон. У нее было безупречное произношение.
– В смысле?
– Ко всему безразличный. Свиньи схватили – нормально. Близкого человека убили – сойдет. Я тебя за собой таскаю – и ладно.
– В чем вопрос?
– Почему не сопротивляешься?
– Не тороплюсь погибнуть героической, но глупой смертью, – пожал плечами Илья. – Предпочитаю взвешивать риски и ждать момент, даже если ждать придется долго… У меня не было шансов против четырех свиноморфов. А у них не было шансов против одного дракона. Стоит ли мне пытаться напасть на тебя?
– Это будет глупо.
– Даже если сбегу… Без денег я, базовый человек, быстро потеряю свободу, а может, и жизнь. Человечину тут любят. – Илья посмотрел в глаза дракона, пусть это и потребовало мужества.
– Так ты из тех, кто ждет и планирует?
– Как человек многочисленных талантов, я буду тебе полезен. Если предоставишь сносные условия, мне не о чем будет жалеть.
– То есть рабская доля тебя устраивает?
– Ты не знаешь, через что я прошел, – буркнул мальчик.
– Как раз поведаешь, пока будем есть. – Ламия кивнула в сторону официантки.
Та принесла лапшу с мясом, бутылку водки, кусок черного хлеба и четыре стопки.
– Не уходи, – сказала дракон.
Ламия разлила водку и поставила всем по стопке, а четвертую накрыла хлебом.
– У русских так делается? – спросила она мальчика, и тот кивнул.
– Парень потерял близкого человека. Мы почтим его память. Выпьешь с нами, – сказала она официантке.
Та кивнула, испуганно захлопав глазами.
– Царствие ему небесное, – сказала дракон и выпила.
Собачка выпила и, задрав голову, издала горестный вой. Печаль была искренней.
– Так вы русские? – спросила она.
– Да, – дракон ответила за обоих.
– Как Александр Графен? – обрадовалась официантка.
– Да.
– Он такой крутой! – всплеснула лапками собачка.
– Спасибо тебе, – кивнула ей дракон. – А теперь нам с мальчиком надо потолковать.
Понятливая официантка удалилась, и они перешли на русский.
– Кто такой Александр Графен? – спросил Илья.
– Твой главный противник, – ответила Ламия.
– Он хочет меня убить?
– Он даже не знает, что ты существуешь.
– Тогда наплевать.
– Ты часто встречал русских в своих скитаниях? – спросила дракон.
– Случалось. Если в русском поселении был храм, дядюшка водил меня для исповеди и причастия – за это ему платили отдельно. Ну и родной язык практиковать тоже полезно. Но, вообще, дядюшка сторонился больших русских поселений – у него был пунктик. Считал, мы должны держаться незаметно, – ответил Илья.
– Он был твоим дядей?
– Нет, мы не родные. Он просто так себя называл – дядюшка Римус. Типа прозвище. Он был моим опекуном и воспитателем.
– Я видела его тело. Он не был чернокожим, – заметила Ламия.
– Дядюшка говорил, прозвище не должно отражать суть человека. Это, кстати, дважды спасло ему жизнь. Оба раза убийцы были не в курсе, как он выглядит, – знали только прозвище, поэтому убивали первого попавшегося негра.
– Умно, – кивнула дракон. – Расскажи про него.
Илья сдавленно вздохнул – потеря была еще свежа, но все же он нашел слова:
– Дядюшка любил все легкое – легкие деньги, легкие наркотики, женщин легкого поведения…
– Тебе что-нибудь перепадало? – хмыкнула Ламия.
– Легкие телесные.
– Он бил тебя?
– Регулярно. Но так, чтобы следов не осталось. Меня раз в неделю осматривали по видеосвязи. Проверяли, что я нормально развиваюсь… Синяков быть не должно.
– Кто проверял тебя?
– Они не назвались. – Илья пожал плечами. – Знаю только, они платили дядюшке за мое воспитание и обучение.
– Эти люди пытались понять, какой у тебя тип личности? Проводили тест на лидерские способности Уэлча-Ишикавы? Психопрофилирование по Энгру?
– Ни в коем случае. Меня учили, что психоанализ – атеистическая лженаука, продажная девка транс-гуманизма. Единственный психоаналитик для верующего – его духовник… Впрочем, дядюшка писал им отчеты про мое поведение, поэтому что-то они знали.
– Дядюшка сказал, зачем тебя воспитывают?
Мальчик смутился:
– Он как-то обмолвился, что я наследник крупной нефтегазовой монополии…
Его ответ повеселил дракона. С улыбкой она сказала:
– Чисто технически он тебя не обманул.
– Еще дядюшка упомянул, что претендентов много и они все лучше меня, так что шансов на победу нет и мое воспитание, не считая денег, которые ему платят, пустая трата времени. А раз я не выиграю отбор, то должен посвятить себя не саморазвитию, а заработку денег ему на красивую жизнь, – в голосе Ильи прозвучала обида.
– Так ты только работал, не учился?
– Не учиться было нельзя. Каждую неделю я сдавал тесты по изученному. Если я проваливал их, дядюшке платили меньше денег, и он бил меня… – Илья невольно вздрогнул: – Потом он понял, что если я не буду сдавать тесты, он будет плохо жить. Поэтому я учился ровно на троечку. Все
