– Ну-у-у… может, это и к лучшему, – этак нехотя-задумчиво протянула Трейси, – если вами станет руководить человек, воспитанный в цивилизованной стране. Возможно, вы, наконец, тоже цивилизуетесь.
Олег же только улыбнулся. Ну, зачем ей рассказывать, что первое, что сделал тогда еще никому особенно не известный принц из маленькой европейской династии Глюксбургов, когда принял решение ввязаться во вроде бы совершенно безнадежное для него дело борьбы за русский трон, – это построил себе баню. Что первым местом, которое он посетил, когда приехал в Россию, было Бородинское поле. Что этой зимой новоокрещенный Николай впервые вышел на лед Москвы-реки, чтобы поучаствовать в извечной русской масленичной забаве… Все то время, что он шел к своей цели, будущий император вовсе не пытался поучать русских людей, в чем они не правы, исполняя, как это представляют на «свободном и демократическом Западе», священный долг «цивилизованного человека», а изо всех сил старался стать русским. Иначе кто бы его выбрал?
Петр Гаврилин
Невеста наследника
Республика есть правовой механизм, а монархия есть правовой организм.
Иван ИльинОсталось потерпеть три месяца, а потом бразды правления возьмет в свои руки цесаревич. И он сможет спокойно уехать в Крым, на любимую дачу под Алуштой. Будет следить издалека за перипетиями мировой политики и изредка давать советы, если, конечно, попросят.
Он все сделал, как и обещал народу двадцать лет назад, принимая на себя должность верховного правителя Российской империи. И русское экономическое чудо, безусловно, будет названо его именем. Как говорится, что не удалось Столыпину… Впрочем, он-то знает: не это главное дело его жизни.
Империя немыслима без императора. И многие хотели бы видеть его, Николая Петровича Васильева, первым императором после долгого перерыва и родоначальником новой династии. Но Николай Петрович изначально решил для себя, что его долг по восстановлению монархии никак не сочетается с возложением на себя шапки Мономаха.
На цифровой панели появилось сообщение, что в приемной ожидает министр императорского двора. Николай Петрович сразу оживился, снял трубку и набрал секретаря.
– Лена, приглашайте скорее Ивана Дмитриевича! И принесите нам чаю.
Вошедший был лет на двадцать моложе верховного правителя, но уже с заметными залысинами и животом.
После коротких приветствий Иван Дмитриевич сразу перешел к делу:
– У нас возникла небольшая проблема с цесаревичем.
– И она требует моего прямого вмешательства? Пора привыкать решать небольшие проблемы самостоятельно.
– Дело в том, – Иван Дмитриевич сделал вид, что не заметил реплику верховного правителя, и продолжил доклад, – что у Анны Сергеевны Полыхаевой выявлен отрицательный резус-фактор крови. И согласно секретной директиве М, являющейся приложением к Уложению Российской империи…
– Не продолжай. – Николай Петрович вяло махнул рукой. – Она не сможет стать невестой цесаревича Алексея.
Эту новость ему сообщили еще утром. Новость! Если бы быть чуть предусмотрительнее и поручить тщательнее проверить эту Полыхаеву год назад, не было бы никакой новости. Непростительная беспечность. Сейчас их отношения с цесаревичем зашли слишком далеко, и Алексею будет тяжело пережить грядущий разрыв. Очень некстати перед этим самым днем, дату которого он определил еще двадцать с небольшим лет назад, ровно в день стопятидесятилетия отречения Николая Второго.
– Цесаревич знает?
Министр императорского двора замялся:
– Мне сложно ответить на этот вопрос. Возможно, она сама говорила ему.
– Почему не проверили Анну сразу после ее прибытия в Императорский городок, как это положено по инструкции?
– Мы проверяли. И мне кажется, что без участия кого-то очень влиятельного она никак не могла бы подменить анализ крови при диспансеризации.
– Это пахнет изменой, Иван Дмитриевич. – Верховный правитель тяжело поднялся из кресла и начал мерить шагами кабинет. Министр вжался в спинку стула, зная тяжелый характер верховного. – Идите вон!
Последние слова были сказаны после тягучей паузы и почти шепотом, вызвав у Ивана Дмитриевича настоящий ужас. Он поднялся со стула, ни живой ни мертвый, и мелкими шажками потрусил в сторону двери.
– Впишите ужин со мною в график цесаревича на сегодня, – бросил ему в спину Николай Петрович.
Еще до ужина верховному правителю доложили, что лаборантка, подменившая на первичной диспансеризации анализ, уже дает показания. С ее слов пробирку с кровью Анны она случайно разбила. И из страха перед строгой начальницей сфабриковала новые образцы уже со своей кровью. А на старые анализы Анны, хранившиеся в Едином медицинском банке, никому не пришло в голову взглянуть. Нелепая случайность, и столько теперь проблем!
Николай Петрович, согласно этикету, пришел раньше цесаревича и уже сидел за длинным столом, сервированным, однако, только на двух человек, подбирая нужные слова для разговора, обещавшего быть тяжелым. Цесаревич вошел бодрым шагом и крепко пожал ему руку. По лицу Алексея нельзя было сказать, знает ли он о возникшей проблеме с его женитьбой. Он дружелюбно щурил свои серые глаза на верховного правителя чуть сверху, так как был почти на полторы головы выше его. Наконец, они трижды облобызались, уколов бородами щеки друг друга, и цесаревич пригласил садиться за стол.
Начали с постороннего. Цесаревич пустился в рассуждения о ситуации в Объединенной Персии. Верховный больше молчал, тихо радуясь своему верному выбору. Россию предстояло возглавить умному и последовательному политику. Наконец, умело вставляя фразы, Николай Петрович, как и хотел, вывел разговор на прошлое, на начало всего большого дела.
– Помнишь, Алексей, наше знакомство? – спросил он. Только он да родители были с наследником на «ты».
– Да… Я тогда жутко испугался. Мне ж пять лет всего было, а тут приехало столько мужчин, почти все в военной форме. Потом этот скоропостижный переезд в закрытый городок…
– Да, Алексей! Время было сложное. Когда мы отобрали двадцать пять претендентов на титул цесаревича, на их переезд с родителями у нас были считаные часы. И одну семью мы перевезти не успели, ты помнишь: кто-то выдал их данные антиимперским головорезам.
– Да уж, а сколько у нас было просто завистников!
– Не говори так про наш народ. Да, среди не прошедших отбор
