С того времени Сокол-Рерик вошел в ближний круг хакана Руяра. Ему, конечно же, завидовали, особенно Фаст, но, будучи побратимом, он старался давить в себе нехорошие чувства. Да и что он мог поделать, если Сокол-Рерик превзошел его по всем статьям. Полянин стал шире в плечах, на его руках бугрились железные мышцы, а со своим мечом он управлялся так ловко, что даже зрелые вои перед ним пасовали, не говоря уже про одногодков.
Сокол-Рерик удостоился высокой чести ходить в походы с самим Руяром. Лишь несколько позже юноша смекнул, что хакан присматривается к нему, оценивает, не поторопился ли он с принятием полянина в «старшую» дружину.
Раззадоренный высоким доверием, Сокол-Рерик дрался как настоящий берсерк[65]. Только при этом он не лез напролом, а применял свои колдовские познания. Юноша, который стал могучим витязем, косил своим чудо-мечом врагов, словно косой, чему сильно дивились видавшие виды мужи из личной охраны хакана. А среди них были лучшие рубаки русов.
Наконец Руяр решил испытать Сокола-Рерика в серьезном деле, которое было не под силу русам уже много лет. Юные воспитанники Волчилы были гораздо сильнее прежних выпусков школы боевого мастерства. Отменной воинской выучкой отличались не только Сокол, Фаст и Добран, но и многие другие юноши. Их набеги на хазар, булгар и угров были дерзкими, неожиданными. Они всегда возвращались с богатой добычей, при этом никого не потеряв из своего состава.
Волхвы русов единогласно решили, что юнцам помогает сам Перун. Поэтому хакан, с общего одобрения старейшин, решил рискнуть – отправить их в настоящий ад, откуда не смогли выбраться несколько отрядов, состоящих из мужей «старшей» дружины. А командовать «младшей» дружиной должен был Рерик…
Покончив со своим делом, – эта лодья должна была стать головным кораблем его флотилии, поэтому Сокол-Рерик старался отделать ее наилучшим образом, – юноша поторопился в конюшню. Там у него образовался новый приятель – старый конюх, бывший раб по имени Язы[66].
Он был из племени печенегов, которые знали толк в лошадях. Язы прижился у русов и не хотел ни под каким видом возвращаться в родные края, хотя за верную службу хакан давно дал ему вольную.
Но Язы обзавелся семьей, поменял веру и занимался любимым делом – растил боевых коней для дружины хакана. Он был худой, как пересохшая рыба-тарань, и темен лицом, что полностью оправдывало его имя. Завидев Рерика, конюх открыл свой щербатый рот в поистине лошадиной улыбке – зубы у него были крупными, редкими и желтыми.
– Ай, Тиван, хорошо-то как, что посетил старика! – воскликнул он, кланяясь. – До меня дошли слухи, что ты теперь не просто гридин[67], а воевода! Это правда?
Язы упрямо называл Сокола-Рерика печенежским именем Тиван, что переводилось как «коршун».
– Ну, где-то так… – несколько смутился юноша.
– Вай как хорошо! Я всегда знал, что ты эртим[68]!
Сокол-Рерик пропустил его слова мимо ушей и сказал:
– Мне бы немного размяться…
– Ну конечно, Тиван, непременно! Возьми Боро[69]. Это конь-огонь!
– Знаю…
Боро, молодой серый жеребчик, и впрямь был очень быстрый и выносливый. В набегах на хазар Рерик всегда предпочитал Боро другим лошадям. Жеребец был полукровкой – смесь чрезвычайно выносливых в беге арабских коней и неприхотливых печенежских лошадок, хорошо поддающихся обучению. Когда Боро мчался во весь опор, казалось, что он летел.
Главной его особенностью, полученной от полудиких печенежских лошадей, было то, что Боро каким-то невероятным чутьем угадывал бугорки и рытвины в высокой траве и никогда не спотыкался. Но и удержаться на нем было трудно. Боро не всем разрешал садиться на себя. Если всадник был ему не по нраву, жеребец мог на полном скаку остановиться, как вкопанный, и незадачливый наездник превращался в птицу. Вот только полет его был недолгим…
Завидев Рерика, Боро заволновался. Он знал, что тот припас ему угощение – соленую коврижку. Так было и в этот раз. С удовольствием съев угощение, Боро спокойно дал себя взнуздать, и вскоре Сокол-Рерик мчался по неширокой дороге к дальним лесам.
Лошадей у русов было немного. Прежде они в основном предназначались для телохранителей хакана, который иногда делал пышные выезды – в основном по праздникам или по случаю очередной победы. Ведь русы воевали в основном на море.
Но с появлением «младшей» дружины – выучеников Волчилы – было решено увеличить количество лошадей. Дерзкие юноши начали нападать на степняков, которые долгое время чувствовали себя безнаказанными. Ведь за конем не угонишься. Те же печенеги или угры устраивали молниеносные набеги на поселения славян, которые находились под опекой русов, и, захватив пленников, – ценный живой товар – растворялись в бескрайних степях, недосягаемые для мести дружинников Руяра.
Теперь все изменилось. Юнцы, ведомые Соколом, тихо, в основном ночью, окружали слабо укрепленные стойбища печенегов, и ближе к утру начиналась жестокая резня. Испуганные степняки просили защиты у хазар, но тем воевать с русами было не с руки – уж они-то из горького опыта знали их силу – и людоловам приходилось убираться подальше в Дикую степь.
Главная ставка русов находилась на большом острове под названием Русия. Кроме того, они населяли многочисленные острова в море Майотис – Меотиде, у его южных берегов. Это была целая страна протяженностью в три дня пути. Остров Русия был ограничен с одной стороны рукавом реки Къобан[70], которая впадала в Чермное море, а с другой стороны, на востоке, ее протокой. Остров окружали плавни, земля на нем была сырой, болотистой, что способствовало его защите.
Русы жили на острове издревле. Их стихией были море и реки. Часть русов, ушедших с моря Майотис к Днепру, основала во главе с хаканом Кием город Киев. Руяр в какой-то мере был зависим от главного киевского правителя, который назывался кнезем, но в основном управлял Русией самостоятельно и только иногда, в больших сражениях, поддерживал кнеза Киева своей сильной дружиной.
Жители Русии не утруждали себя земледелием и скотоводством, отдавая предпочтение войне и торговле, в основном пушниной. Русы-островитяне ходили в дальние края с целью набегов, часто нападая в Чермном море на купеческие караваны других народов. Вои русов, слава о которых бежала впереди них, воевали на Кавказе, на берегах Хвалынского моря против арабов, защищали Павию – столицу лангобардов – от войска Карла Великого. А однажды дружина русов дошла даже до Севильи.
Остров был многолюдным[71]. Престольный град Руяра тоже назывался Русия – как и остров. Он был огражден высокими валами и двойным дубовым тыном. Впрочем, охотников взять приступом главную твердыню русов почему-то не находилось. Даже войска сильной Хазарии, когда между Руяром и каганом пробегала черная кошка, предпочитали не приближаться к территории русов. Они точно знали, что те не дрогнут и будут стоять насмерть.
Поэтому отношения выясняли на свободном пространстве, чаще всего в степи, где, казалось бы,
